Начало http://ndp-vatan-knigi.blogspot.com/2010/11/1-50.html
педагогического института, который в 60-70-е годы попросту называли «ленинкой». А шейх изучал философию в Кембридже.
Оба прекрасно владели английским языком и занимались проблемами межнациональных отношений.
Это позволило им моментально сблизиться. Всю неделю, в течение которой проходила конференция, профессор Воронцов и шейх Абдалла, встретившись за очередной чашечкой кофе, обсуждали проблему возникновения самих основ терроризма.
Шейх, как это и было принято в странах Ближнего Востока, истоки терроризма видел исключительно в социально-экономических противоречиях между Западом и Востоком. Виктор Петрович же больше склонялся к теории межцивилизационных противоречий. Или, если говорить попросту, главную причину международного терроризма Воронцов видел в проблеме противоречий между различными мировыми цивилизациями. В первую очередь, между христианским и мусульманским миром.
В их спор иногда вмешивался еще один известный философ и писатель Федор Бурлаков.
По его мнению, не следовало идеализировать религиозный фактор. В качестве примера он приводил американскую доктрину развития терроризма.
В соответствии с ней терроризм есть всего лишь средство достижения определенных политических целей определенной группой политических лидеров. Выглядело это утверждение весьма примитивно. Но совершенно соответствовало духу довольно циничной американской философии.
Исходя из американской доктрины, процессами организации террористических акций на Земле не только можно, но и нужно управлять. Что США на протяжении всей своей истории осуществляли весьма успешно. Для этого достаточно было только вспомнить историю создания и деятельности таких крупнейших террористических организаций, как «Аль Каида». И таких наиболее одиозных личностей, как Усама Бин Ладен.
Короче говоря, всю эту «вашингтонскую неделю» три известных общественных деятеля посвятили исключительно обсуждению проблемы терроризма.
Но на такие глобальные споры никогда не хватает времени. Поэтому в конце конференции обменялись координатами и договорились о будущих встречах.
И вот судьба забросила Виктора Петровича в Арабские Эмираты. Едва переступив порог виллы, Воронцов поспешно расстегнул свой дорожный баул, извлек из него старенькую «визитницу» и начал раскладывать визитные карточки. Достал одну из них. Долго смотрел её на просвет. Затем зажал карточку в кулаке и вышел из комнаты.
На Самигуллу карточка произвела впечатление.
Аккуратно взяв её в руки, он отвесил ей нечто приветственного поклона. После чего внимательно прочитал написанные в правом углу координаты.
· Это же очень уважаемый здесь человек! Неужели он захочет с нами встретиться?
…Встреча была назначена в тот же день.
В семь вечера к вилле, на которой остановился профессор Воронцов, подкатил шикарный белый «Мерседес». Водитель услужливо распахнул задние двери салона и жестом пригласил Виктора Петровича и Самигуллу внутрь.
А уже через пятнадцать минут они въезжали в огромные ворота прекрасного, отделанного белым мрамором дворца.
Приемная шейха была наполнена тонким ароматом роз и крепкого кофе.
Гостям сразу же предложили по маленькой чашечке ароматного дымящегося напитка и по большому стакану жемчужно прозрачной, искрящейся холодной воды.
Но, не успели они сделать и пары глотков, как огромная массивная дверь отворилась, и в проеме показалась фигура человека в традиционной белой арабской накидке.
Виктор Петрович с трудом узнал в нем шейха Абдаллу.
Шейх сделал шаг навстречу гостям и радушно пригласил их внутрь своих апартаментов.
В светлой просторной комнате в самом углу стоял огромный массивный письменный стол, за которым угадывалась небольшая дверь в соседнюю комнату.
Словно уловив взгляд профессора, шейх Абдалла кивнул в ту сторону и проговорил:
· Там находится моя личная библиотека. Очень люблю оригинальные письменные манускрипты. У меня их там несколько тысяч. А вот этому – он показал пальцем на стоящий поодаль на отдельном столике компьютер – пока еще как-то не доверяю. Хотя, все равно приходится пользоваться.
Шейх еще раз сделал широкий жест и пригласил гостей в противоположный от письменного стола угол зала.
Там, за небольшой перегородкой, оказалось нечто наподобие мягкой гостиной. Три полукруглых белых дивана опоясывали длинный стеклянный столик, уставленный вазами с фруктами и сладостями.
На одном из диванов Виктор Петрович с удивлением обнаружил своего утреннего авиа-попутчика – муфтия Артура Гусманова.
Было видно, что Артур-хазрат тоже не ожидал подобной встречи. И, уж тем более, присутствия во дворце Самигуллы Ишангареева. Потому что он поначалу как-то сжался. Но затем, решив, что лучше все-таки не показывать своего смущения, быстро вскочил с дивана и двинулся навстречу Самигулле.
· Самигулла-хазрат! Как я рад тебя видеть в добром здравии! Мы с тобой не виделись уже, наверное, год. Ты здесь на отдыхе или по делам?
· У всех у нас одни дела, хазрат, – дела Всевышнего… - Самигулла слегка приобнял Гусманова за плечи и похлопал левой рукой по спине. – У тебя, я вижу, тоже дела идут не плохо? Как там члены нашего Духовного Управления? Не слишком на вас пеняют из-за связей с ваххабитами?... – Самигулла сделал непроницаемое лицо, слегка отстранился и присел на край дивана.
· Так у нас же с Эмиратами официальные отношения… - Слегка растерялся Артур-хазрат.
· Да, я не об этом… - Махнул рукой Самигулла. – Вам, небось, досталось за моего брата-«ваххабита»?... Да и, меня, поди, тоже поминаете недобрым словом?...
· Ну, что ты?
Гусманов попытался изобразить возмущение. Но было заметно, что удается ему это с большим трудом. Глаза его странно забегали по сторонам, будто ища на чем-то или на ком-то опору. И он обратился к Воронцову, пытаясь перевести разговор на другую тему.
· А вы, профессор, наверное, в Эмиратах впервые? И каково ваше впечатление? – Он сделал короткую паузу и сам же ответил на свой вопрос. – По-моему, это грандиозно! Я каждый раз поражаюсь масштабами деятельности наших братьев здесь – на Востоке!
· Да, безусловно. – Кивнул головой Виктор Петрович. – Я еще во всех подробностях здешней жизни не разобрался. Но, судя по тому, что я знаю о Востоке вообще, главное их преимущество заключается в отсутствии всеобщего пьянства населения и беспардонной коррупции чиновников, с одной стороны. И неукоснительное соблюдение культурных и национальных традиций, с другой стороны.
· А, кроме того, они никогда не предают своих… - Очень тихо про себя добавил Самигулла.
Но по реакции Гусманова стало понятно, что он расслышал эту последнюю фразу. Потому что сразу начал поспешно собираться. Раскланялся с шейхом, который все это время спокойно стоял за диванами и внимательно слушал разговор соотечественников. И двинулся к выходу.
Шейх Абдалла только сделал едва заметный жест одному из слуг, показывая, чтобы тот проводил уходящего гостя, и радушно пригласил оставшихся к столу…
16.
Чашка ароматного зеленого чая привела Воронцова в полный восторг, который был многократно умножен оригинальными восточными сладостями.
Наблюдая за его реакцией, шейх Абдалла несколько раз многозначительно философски причмокнул и, глядя в сторону недавно удалившегося российского муфтия, проговорил:
· Нашим собратьям в России сегодня весьма непросто. Мы это очень хорошо понимаем. Это весьма прискорбно, когда слуги Аллаха подвергаются таким гонениям.
Шейх сделал маленький глоток кофе, встал с дивана и направился к письменному столу. Переворошил стопку лежащих на нем бумаг и достал то, что искал. Вернулся назад к гостям и прочел:
«Притеснения мусульманского населения в России достигли своего апогея. Недавно в одной из газет Южного Федерального округа России появилась статья под заголовком «Казачий атаман призывает брить бороды «ваххабитам» вместе с головой».
В ней говорится:
«Яркими показателями неблагополучия в этой области являются попытки разжигания межрелигиозной вражды, создания образа врага из людей, не относящихся к русской православной церкви. В первую очередь, это касается иудеев и мусульман. Разжигается антисемитизм. В отношении мусульман активно внедряется идея априорной причастности их к так называемому «исламскому фундаментализму», «ваххабизму» и экстремизму. Достаточно вспомнить недавние события в Кабардино-Балкарии (арест и унижение достоинства студенток-мусульманок в Кабардино-Балкарском госуниверситете), Оренбургской области, Дагестане, Татарстане, Башкортостане, Омске. Не лучшим образом обстоят дела и в Астраханской области».
Шейх Абдалла сделал еще один глоток кофе, положил прочитанное перед собой на столике и обратился к Воронцову:
· Я помню наши с вами беседы в Вашингтоне, досточтимый господин профессор. Но, как всё это объяснить? Зачем российским властям надо создавать такую истерию вокруг ислама? Неужели они не понимают, что это чревато тяжелыми последствиями? И потом… - Шейх на секунду задумался. – И потом, мне не понятно, почему на заседании Ассамблеи Исламской Конференции в прошлом году ваш президент так уверенно говорил о соблюдении законных прав мусульман в России. А на деле мы видим совершенно противоположное! Что это? Недомыслие? Или недозволенная политическая игра? – Шейх пристукнул пальцем по лежащим на столе листкам. – Но мы, на Востоке, не позволим играть по таким грязным правилам!
Он внимательно, испытующе посмотрел на своих собеседников. Затем опять взял в руки лежащие на столе листки и, показывая ими в сторону недавно ушедшего муфтия, проговорил:
· Именно поэтому мы помогали, и будем впредь помогать нашим братьям-мусульманам в России. На этот путь нас наставлял Пророк, Мир ему. Наш народ не обеднеет от толики этой помощи. Только что мы договорились с представителем вашего Духовного Управления о выделении дополнительных финансовых средств на нужды российских мусульман. В этом году мы даем еще двадцать миллионов долларов. Это, конечно, не много. Если я не ошибаюсь, получается около доллара на одного российского правоверного. Но думаю, что наша помощь, как всегда, будет принята с благодарностью.
Шейх поднял глаза на собеседников и заметил, что они как-то странно между собой переглядываются. Решив, что его речь была для них мало убедительной, он еще раз поднял со стола листки и продолжил:
· В первую очередь мы хотели бы, чтобы помощь из этих средств была оказана тем, кто пострадал во имя веры. Тем, о ком написано в этих статьях. Мы попросили представителя вашего Духовного Управления разыскать этих людей и сделать для них все возможное.
· Но, это не реально! – Вырвалось у Виктора Петровича.
· Почему? Мы же пытаемся это делать от души!
· Это не реально по нескольким причинам. – Продолжил Воронцов. – Во-первых, по новому российскому закону ни одна российская общественная организация не имеет права принимать помощь из-за рубежа. Тем более, если такую помощь оказывают политические или религиозные структуры. А, во-вторых, деньги, которые вы дали только что ушедшему господину, не дойдут ни до одного пострадавшего от действий российских властей. Ну и, наконец, есть еще один немаловажный фактор. В России существует несколько духовных управлений мусульман. Не породит ли ваша помощь одному из них враждебное отношение к ним со стороны остальных?
· Но, как же так?! – Буквально изумился шейх Абдалла. – Ведь, господин Гусманов представляет Духовное Управление мусульман всей России!? И он прибывает к нам для организации гуманитарной миссии уже не первый раз!
· А вам, кстати, когда-нибудь приходилось спросить у него отчет о том, куда и как были израсходованы переданные ему деньги?
· У нас так не принято! – Развел руками шейх. – По завету пророка Мухаммеда, Мир ему, каждый правоверный отчитывается в таких делах только перед Аллахом. Почему мы должны не доверять нашему брату Артуру? Если он обманет, то совершит великий грех…
· Не знаю, - пожал плечами Виктор Петрович, - возможно, вы и правы. Но вот мой друг Сами… то есть, Самигулла-хазрат в этих делах осведомлен намного лучше. Он, кстати, тоже российский муфтий. И вынужден был покинуть страну вместе с женой и маленькими детьми именно потому, что его родного брата обвинили в ваххабизме. А, когда Самигулла-хазрат попытался его защитить, он сам подвергся нападкам со стороны правоохранительных органов. Таковы, к сожалению, реалии нашей российской жизни. – Виктор Петрович грустно вздохнул и поглядел на разложенные по столу листы бумаги. – А господин Гусманов, кстати, побоялся даже слово сказать в защиту своих соплеменников и единоверцев. Более того, деньги на адвокатов пострадавшим собирали, как говорится, всем миром. И никто из пострадавших мусульман никогда не получил от этого господина ни одного рубля. Не говоря уже про доллары…
· Как же так?... – Изумился шейх Абдалла.
· А вот об этом вам лучше как-нибудь на досуге расскажет мой друг Самигулла!
После этих слов Самигулла приподнялся с дивана и слегка наклонился в сторону шейха.
· Ваша светлость! Для того чтобы понять, как все не просто у нас – в России, могу добавить только одно: профессор Воронцов – человек православный. Но он был единственным, кто протянул первым руку помощи моему брату Мансуру, мне и всей моей семье. Поэтому он прилетел сегодня в Арабские Эмираты в качестве моего самого дорого гостя!
· Я действительно восхищен! – Воскликнул шейх Абдалла и протянул Виктору Петровичу обе руки. – В таком случае, вы в нашей стране самый желанный гость! Я знаю, что вы, хоть и человек другой веры, но действительно являетесь прекрасным экспертом по вопросам межрелигиозных отношений. Поэтому прошу вас ознакомиться с документами, которые нам прислали из России. И дать свое заключение. Это для нас чрезвычайно важно, так как в скором времени предстоит визит вашего президента к нам в Эмираты. И мы хотели бы составить полное впечатление о том, что же на самом деле происходит с мусульманами в вашей стране. – Шейх Абдалла вернулся к своему письменному столу и достал из ящика небольшую перевязанную тесемочками папку. Вновь вернулся к дивану и протянул папку Воронцову. Затем повернулся в сторону другого гостя. - А вас, уважаемый Самигулла-хазрат, прошу посетить меня в любое удобное для вас время и рассказать подробно всю свою историю!
17.
На виллу вернулись довольно поздно.
Как только дверь за Самигуллой закрылась, профессор сбросил с себя все лишнее, быстро забежал в душ и, вернувшись назад в свою комнату, с нетерпением развязал тесемочки заветной папки.
Материалы из папки шейха Абдаллы:
"Будем щелкать как орехи". К репрессиям мусульман подключилась "карательная психиатрия"
Последний месяц был ознаменован обострением активности со стороны правоохранительных органов, по весне принявшихся особо усердно "бороться с экстремизмом". После некоторого периода вялотекущего наблюдения за "неблагонадежными кадрами" и "кандидатами в экстремисты" оперативники пошли в очередное наступление на позиции Ислама на местах. Особо ярко запылал Татарстан, который быстрыми темпами становится таким же "горячим" для мусульман регионом, как Кабардино-Балкария и некоторые другие республики Северного Кавказа. 12 мая в Казани бывшие узники Гуантанамо Тимур Ишмуратов и Равиль Гумаров, а также продавец исламской литературы Фанис Шайхутдинов были приговорены к срокам заключения - 11, 13 и 15 с половиной годам тюрьмы соответственно. Немногочисленных по сравнению с обильно присутствовавшими на процессе представителей ФСБ родственников поразило отношение судьи, хладнокровно произнесшего: "Не обращайте внимания", когда после вынесения обвинительного вердикта скрученный сердечным приступом Фанис Шайхутдинов без сознания лежал на полу - приговор продолжали зачитывать, а "скорая" не особо торопилась на место событий. Весь трагизм и одиозность ситуации - в том, что дело о так называемом "подрыве трубопровода" получило широкую огласку еще задолго до отмены оправдательного приговора и его неоднозначность очевидна практически всем. Параллельно возобновились гонения на читателей книг известного и признанного во всем мире турецкого теолога Саида Нурси - при этом милицейские репрессии уже не воспринимаются как нечто абсурдно-трагикомичное, а приобретают угрожающий и несколько зловещий характер. Оперативники, в частности, следователь республиканской прокуратуры Валерий Кузьмин, демонстрируют поразительную настырность в своем желании запретить книги Нурси и раздавить его последователей железным сапогом. Во всяком случае, такой оборот, как заведение уголовного дела на руководителя женского медресе "Ихляс" Накию Шарифуллину, одну из мусульманских активисток-читательниц Нурси, свидетельствует о том, что намерения татарстанских силовиков, увы, серьезны. Ее обвиняют в нанесении психологического вреда читателям книг Нурси. По мнению следователей, Шарифуллина оказывала на подруг негативное воздействие, "зомбировала" и наносила им всяческие психологические травмы. Вина женщины состоит в том, что она вместе с другими читала труд "Рисале-и нур". Когда милицейский накат на "нурсистов" только-только начинал набирать обороты в Татарстане, многие эксперты, религиоведы, правозащитники, представители мусульманской общественности недоумевали: чем могли так помешать аполитичные, безобидные читатели сборника "Рисале-и нур", основной посыл которого сводится к вопросам духовного самосовершенствования в Исламе? Ведь представители этой группы не относят себя к оппозиции, тщательно дистанцируются от вопросов власти, руководствуясь принципом "прибегаю к Аллаху от шайтана и политики". Еще можно как-то понять, почему по России идет волна арестов активистов политической партии "Хизб ут-тахрир", хотя и эти гонения свидетельствуют о том, что власти явно перегибают палку и борются, по большому счету, с "ветряными мельницами". Так почему же интеллигентные, законопослушные, "белые и пушистые" "нурсисты" стали объектом обысков, допросов, угроз со стороны силовых органов? Еще несколько месяцев назад все это казалось безумной постановкой некоего театра абсурда, очередным недоразумением в гоголевском, салтыковско-щедринском стиле. Однако постепенно все более очерчивается подспудный план устроителей этих гонений на Ислам, в котором "нурсисты" - это только начало спектакля. Их травля - лишь первое звено сценария по уничтожению любого живого исламского веяния, по продавливанию нальчикского сценария, призванного утопить всех активных мусульман в одном ведре. Корреспондент «Ислам.Ру» попытался получить информацию из, так сказать, "первых рук", обратившись к следователю по делу "нурсистов" Валерию Кузьмину, отличающемуся особой активностью в деле очищения татарстанской земли от "исламистско-экстремистской заразы". Вопреки ожиданиям, он согласился на разговор, однако, несмотря на обилие сказанных им слов, так и не ответил на вопрос, чем же именно так опасны "нурсисты". Следователь прокуратуры, державшийся довольно вежливо, не смог толком этого объяснить, повторяя, что некие "эксперты из Академии наук" доказали, что книги Саида Нурси подпадают под пресловутую 282-ю статью УК РФ, стало быть, разжигают межконфессиональную и межнациональную вражду. При этом какие-то фамилии и должности этих "специалистов" Кузьмин не назвал, настойчиво подчеркивая, что книги Нурси оказывают "вредное воздействие на поведение" читающих их людей. Правда, он так и не сформулировал, что же это за странные изменения в поведении, в чем они проявляются, в чем заключается социальная опасность "нурсистов". В конечном итоге Кузьмин стал нервничать, сетовать на то, что не может долго говорить по сотовому телефону, и попросил позвонить ему на работу на следующий день. Во время второго нашего телефонного разговора Кузьмин держался уже с большей уверенностью. Он растолковал, что эксперты, выявившие неблагоприятное влияние книг Нурси на психику человека, - это "специалисты" из Республиканской клинической больницы Татарстана. Своего рода "карательная психиатрия"... При этом следователь самодовольно подчеркнул, что экспертные заключения религиоведов из МГУ им. Ломоносова, не обнаруживших в книгах Саида Нурси экстремистского содержания, для него не указ - он, мол, провел собственную филологическую, религиоведческую и психологическую контрэкспертизу. Проигнорировав вопрос о том, обладает ли он соответствующими глубокими познаниями во всех указанных сферах, Кузьмин все же соизволил уточнить, что же конкретно подразумевается под "негативным воздействием литературы Нурси на поведение людей". Он бросил туманную фразу о том, что мусульмане-"нурсисты" "теряют интерес к повседневным делам, которые волнуют других людей", "перестают нормально общаться", а также "запрещают детям смотреть телевизор". Я, впрочем, была искренне удивлена тому, что желание оградить детей от созерцания ежедневного кривляния неоновых гомиков, плоских шуточек дебильных юмористов, безголосой и вульгарной попсы, бабских мыльных опер, бесконечных ментовских сериалов, а также сусально-лживых выпусков новостей теперь подпадает под УК. Я честно призналась следователю, что сама телевизор практически не смотрю и своим детям это делать не рекомендовала - и меня на этом основании тоже следует посадить? Кузьмин посмеялся в ответ, сказал, что я превратно все понимаю, а для признания книг Нурси "экстремистскими" существует "состав преступления". Я все же никак не могла понять, что подразумевается под последней сакраментальной фразой, поскольку конкретных уголовных преступлений ни за одним "нурсистом" замечено не было - после ознакомления с соответствующей литературой они не стали убивать, грабить, насиловать. "Если следовать вашей логике, так надо и соблюдающих православных сажать - известно их крайне негативное отношение к телевидению, а на сознание человека воздействует абсолютно любая книга - так, может, стоит запретить романы Достоевского, а то вдруг кто-то неправильно их поймет и пойдет старушек убивать? А не опасно ли, что их в школах преподают неокрепшим юным душам?" - спросила я с недоумением. Кузьмин добродушно посмеялся в ответ - такое ощущение, что над самим собой. Он парировал, что члены "Хизб ут-тахрир" тоже никого не грабят и не убивают, однако все равно - запрещенные экстремисты. Затем следователь серьезно заметил, что он "лишь исполнитель", а вопрос о признании сочинений Нурси экстремистской литературой должен решать суд. "Вы поймите, - увещевал Кузьмин, - я лично не имею ничего против конкретных людей, которые читают эту литературу. Но мы будем добиваться того, чтобы книги Саида Нурси были признаны экстремистскими и запрещенными так же, как "Майн Кампф" Адольфа Гитлера. И после этого уже будем сажать тех, кто эту литературу продолжит распространять". Вопросы о том, призывают ли книги Саида Нурси к уничтожению народов или насильственному захвату власти, были с моей стороны почти риторическими. На прощание следователь прокуратуры успокоил: никто не собирается попирать конституционные права мусульман - "сейчас же не 37-й год". Параллельно заслуживающие доверия источники сообщили нам, что во время допроса одного из свидетелей по "делу нурсистов" Кузьмин обронил фразу о том, что, если удастся запретить книги Нурси, то это позволит оперативникам расправиться с остальными независимыми исламскими группами, а также "христианскими сектантами", безо всякого труда. "Будем щелкать их как орехи", - отметил он. Впрочем, сам Кузьмин, разумеется, отрицал, что произносил такие слова. Судя по всему, поэтому "мальчиками для битья" стали именно "нурсисты" - ведь если удастся подвести юридическую базу под запрет их книг, если начнутся аресты читателей Нурси, разделаться с иными мусульманскими организациями и вовсе не составит никакого труда. "Психиатры в погонах" легко расценят любое проявление религиозности как психически неадекватное. В данном контексте особо зловещий оттенок получил тот факт, что из троих подсудимых по делу о т.н. "подрыве бугульминской трубы" наибольший срок получил именно Фанис Шайхутдинов - книготорговец. Что ж, неужели, силовые структуры заинтересованы в том, чтобы население деградировало перед телеэкраном, а не читало книги, исламские и неисламские, политические и далекие от политической тематики, крамольные и не очень? Остается лишь надеяться, что дело не дойдет до воплощения в действительность сюжета брэдбериевского романа "451 градус по Фаренгейту". Однако для того, чтобы через запрет книг открыть сезон охоты на исламские независимые организации, достаточно не сжигать, а "скромно" запретить книги миролюбивого Нурси. И это чревато страшными последствиями - ведь в России 25 млн. мусульман, а исламофобы в погонах будут безнаказанно орудовать в ключевых мусульманских регионах страны. Этим самым последователям Ислама будет продемонстрировано, что они здесь - чужие. Все это, по большому счету, - гигантская провокация против единства России. И это осуществляется на разных уровнях, в разных регионах, разными методами. Однако заказчики этой травли мусульман, судя по всему, одни и те же. Это те, под чьи фальшивые причитания о демократии и "правах человека" на головы миллионов людей сыплются бомбы, кто желает сделать ресурсы всего мира десертом на собственном ломящемся от яств столе. Те, кто здесь, в России, подобострастно проводят волю этих "хозяев", - всего лишь жалкие исполнители, мелкие сошки. И от того, будет ли остановлен этот беспредел по мановению чьей-то палочки, будут ли приняты реальные меры по противодействию разгулу произвола зарвавшихся оперативников, зависит будущее нашей страны. Благопожелательной риторики официальных лиц по отношению к мусульманам России пока мало. Фатима Анастасия Ежова |
Виктор Петрович обратил внимание на имя журналистки. Судя по всему, это была русская женщина по имени Анастасия, принявшая Ислам. К мнению таких, как их обычно называли, «перекрещенцев» в быту отношение было неоднозначное. Скорее даже враждебное. Но для специалистов оно всегда представляло особое значение. Потому что являлось незамутненным взглядом со стороны.
Он быстро пролистал всю папку и нашел еще один материал, подписанный тем же именем.
«Больше трех не собираться». Как в Татарстане борются с «нурсистами»
События в Нальчике, всколыхнувшие Кабардино-Балкарию в октябре 2005 года, как известно, имели долгую предысторию, когда соблюдающих мусульман заносили в «списки экстремистов» с соответствующими последствиями только за то, что они посещали мечеть, молились пять раз в день, а женщины носили предписанную Шариатом одежду. Таким образом, люди были спровоцированы на возмущение и выступление. Большинство кавказских республик в этом плане уже давно считаются «горячим регионом», где всего лишь ношения хиджаба по всем правилам или посещение утреннего намаза в мечети чревато зачислением в ваххабиты сотрудниками силовых структур. Наиболее одиозным случаем является арест и пытки бывшего узника Гуантанамо Расула Кудаева, абсурдно обвиненного в участии в нальчикских событиях и ныне томящегося в знаменитой тюрьме «Белый лебедь». Однако те же самые тенденции, увы, все более отчетливо прослеживаются и в Поволжье. У всех на слуху безобразные, выходящие за рамки не просто закона, но и просто приличий и стыда истории похищения бывших узников Гуантанамо без судебного решения, ордера на арест и т.д. Бывшим заключенным американского концлагеря «шьются» уголовные дела, словно правоохранительные органы выполняют заказ США, не заинтересованных в свидетелях американских военных преступлений. В Татарстане и Башкирии регулярно происходят аресты мусульман по обвинению в причастности к запрещенной партии «Хизб-ут-тахрир» и в «хранении запрещенной литературы». Запрещенная литература – это вообще отдельная тема для обсуждения: как известно, законом в Российской Федерации запрещена только книга «Майн кампф» Адольфа Гитлера. Но, к сожалению, уже давно очевидно, что законодательства и практика силовых структур в нашей стране сильно расходятся. На помощь ретивым борцам с «исламским экстремизмом» в погонах и штатском зачастую спешат представители так называемого «официального духовенства». Так, на сайте Совета улемов России ЦДУМ можно найти документ «Список ваххабитской сектантской литературы», включающий в себя пространный список книг вплоть до брошюр «Ислам для детей» и «Пост в Исламе». К «ваххабитским» даже причислена шиитская книга, изданная в иранском Куме. Все это можно было бы рассматривать как смехотворный казус, если бы на подобные списки не ориентировались некоторые силовые структуры, специализирующиеся на «борьбе с экстремизмом». Порой же в основу обвинения ложатся исследования и брошюры представителей «официального духовенства», по всей видимости, не желавших ни на кого «переводить стрелки». Так произошло с книгой Валиуллы Якупова «Неофициальный Ислам в Татарстане: течения, движения и секты». В том числе и на основании этого труда в настоящее время в Набережных Челнах фабрикуется дело против так называемых «нурсистов» – читателей книг известного ученого-богослова Бадиуззамана Саида Нурси, в частности, его знаменитого тафсира «Рисале-и Нур», который свободно изучают мусульмане всего мира. Ни в одной стране он не признан экстремистским и призывающим к насилию – по этому поводу проводились многочисленные религиоведческие экспертизы, в том числе и в нашей стране. Например, в России экспертная религиоведческая комиссия в составе ученых, профессоров ведущих вузов, в том числе и МГУ имени Ломоносова И. Я. Кантерова, А. А. Красикова, И. Л. Бабич, А. В. Пчелинцева, В. В. Ряховского дала квалифицированное заключение относительно трудов Саида Нурси. В частности, в нем говорится: «На вопрос – возбуждают ли книги Саида Нурси ненависть и вражду, унижают ли они достоинство человека по признаку отношения к религии, национальности или по другим признакам? Содержит ли представленная им информация в скрытой или явной форме призывы побуждения к совершению антиобщественных действий? Являются ли они, таким образом, проявлением религиозного экстремизма? – следует дать отрицательный ответ». Кроме того, аналогичное экспертное заключение сделано доцентом МГУ С. Д. Мезенцевым, сотрудниками Института истории Академии наук Татарстана профессором Мухаметшиным Р. М., кандидатом философских наук Абдрахмановым Р. Ф., кандидатом исторических наук Гариповым Н. К. Трудам Саида Нурси дали позитивную оценку многие зарубежные ученые с мировым именем. Наконец, известно, что главы официальных духовных управлений весьма лояльны к книгам Саида Нурси: положительные отзывы о «Рисале-и Нур» дали Талгат Таджутдин и Равиль Гайнутдин, который несколько лет назад даже участвовал в симпозиуме в честь Бадиуззамана Саида Нурси, проходившего в Стамбуле. Тем не менее, у сотрудников правоохранительных органов в Татарстане свое особое мнение по данному вопросу. В Набережных Челнах они развернули широкомасштабную травлю мусульман, собирающихся на квартирах и читающих книги Нурси, хотя УК РФ подобные собрания не запрещает. Более того, почитатели трудов Саида Нурси известны тем, что принципиально не вмешиваются в политику, а «Рисале-и нур» не затрагивает вопросов государства и власти. Его автор пишет о самосовершенствовании, борьбе с пороками, невежеством, бедностью и разногласиями. Несмотря на это, татарстанские силовики сочли эти книги «опасными». Весной 2005 года начались реальные преследования читателей книг Саида Нурси в Татарстане. После аналогичных событий в Омске, где книги Нурси подвергались экспертизе и были признаны не экстремистскими и не разжигающими вражды, 28 марта татарстанской прокуратурой было заведено уголовное дело, возбужденное по статье 282 по факту наличия в книгах Нурси призывов к разжиганию межнациональной и межконфессиональной розни, пропаганды превосходства Ислама, унижения людей, исповедующих иные религии, отрицательного воздействия этих книг на психику человека и «зомбирования людей». 12 июля прошлого в Казани и Набережных Челнах более чем в 20 квартирах жителей Татарстана были проведены обыски, в ходе которых забрали литературу Саида Нурси, записки, блокноты, компьютеры на экспертизу. Вот что нам рассказал переводчик книг Нурси Марат Тамимдаров: «Изымали литературу в квартирах разную. У меня забрали все, что у меня есть, в том числе Коран, в некоторых же квартирах забирали только Саида Нурси. Я спросил, почему –Коран же не запрещен. Милиционеры же ответили, что «наверху» разберутся. После этого мы обращались, звонили в организации, защищающие права человека. Это были в основном местные структуры. Ничего не изменилось. Потом мы написали коллективное письмо в Госсовет Татарстана, и после этого нам наконец пришел ответ, что в настоящее время проводится лингвистическая и психолого-лингвистическая экспертиза, а в Институте психологии РАН начата социально-психологическая экспертиза». Интересно и описание обыска, проходившего с явными грубыми нарушениями уголовно-процессуального законодательства, у другого мусульманина, читавшего книги Нурси. Э. Тимошев сообщил, что 12 июля сотрудниками правоохранительных органов была взломана дверь в его квартиру в то время, как никого не было дома. Когда отлучившийся на пару часов Тимошев вернулся, он застал у себя дома десятерых человек. Сотрудники силовых ведомств показали ему разрешение на производство обыска, в качестве понятых присутствовали двое солдат в форме МЧС. После этого от Тимошева потребовали собрать все книги и документы, указанные в постановлении следователя – это была литература Саида Нурси, которая, как разъяснили Тимошеву, «содержит призывы к национальной вражде». Один из оперативников угрожал хозяину квартиры: «Ты знаешь, во что ты вляпался? Лучше сейчас мне все рассказывай, а то завтра на допросе тебе так и так придется признаться во всем, я тебе это обещаю!» Тимошева также назвали «сектантом», требовали, чтобы он назвал людей, которые приходят к нему. Подобные реплики и требования возмутили Тимошева, он пояснил, что Ислам – не секта, а официально признанная религия, а он молод и имеет право свободно приглашать к себе в гости друзей и единоверцев. Однако оперативник, держа в руках большую сумку, усмехался, говоря, что в ней находится бомба и наркотики, которые они подбросят Тимошеву. В действительности же, в ней была видеокамера для съемки помещения. Но читатели книг Саида Нурси в Татарстане надеялись, что все эти обыски –«всего лишь проверка», однако уголовное дело неоднократно продлевали, проводились бесконечные экспертизы. Изъятые вещи владельцам так и не вернули. В связи с этим «нурсисты» и их адвокат обратились к следователю по особо важным делам прокуратуры Республики Татарстан В. А. Кузьмину с вопросом, когда книги будут возвращены, на что получили категоричный ответ: «Книги мы возвращать не будем. Подадим в суд и будем запрещать их». Татарстанская прокуратура же заявила, что будет добиваться запрета книг Саида Нурси, потому что они ее сотрудникам «не нравятся». При этом читателей «Рисале-и Нур» не желали допускать в суд, чтобы они не могли обжаловать его решение. Ни владельцы книг, ни их адвокаты также до сих пор не могут добиться от следователя копии психолого-религиоведческих экспертиз, на просмотр которых они якобы «не имеют юридических прав». Между тем, в Набережных Челнах были собраны имамы мечетей города, с которыми беседовал заместитель начальника ФСБ города. Он в безапелляционной форме предупредил их о том, что книги Саида Нурси будут запрещены, сказав: «В нашем городе не будет ни «Таблига», ни «нуриков». Начиная с 28 марта 2005 года, когда было возбуждено уголовное дело, по Татарстану прокатилась волна неоднократных допросов читателей «Рисале-и Нур», приглашаемых в здание ФСБ и прокуратуры как по повестке, так и без нее. Сотрудники спецслужб приходили к мусульманам на квартиры для проведения «бесед», задавали наводящие вопросы, предлагали подписывать нужные для дела материалы, некоторых даже склоняли к сотрудничеству. Допросы длились по несколько часов, в их ходе порой использовался «детектор лжи». Особый резонанс вызвали факты изнурительных допросов мусульманок, подвергавшихся следственными органами унизительным психологическим экспертизам. В середине декабря по квартирам «нурсисток» прошлись сотрудники ФСБ. В первый раз они просто беседовали с женщинами, попутно выявляя самых пугливых из них. Этих мусульманок впоследствии вызвали в здание ФСБ. Все женщины подверглись незаконной насильственной судебно-психологической экспертизе. Сначала их подробно расспрашивали о деталях биографии, затем начали задавать унизительные, оскорбляющие их честь и достоинство вопросы. Одна из читательниц Саида Нурси рассказала: «На меня оказывали моральное и психологическое воздействие, стараясь сбить с толку, видя мою полную беззащитность и беспомощность перед ними». Эфесбешники заставляли также женщин рисовать и путно комментировать рисунки на темы: «погода», «любовь», «горе», «вражда», «месть», «смерть», показывали картинки с изображениями на цветной бумаге, чтобы женщины разъясняли, что нарисовано. Мусульманок заставляли оскорблять родственников, заканчивая предложения «мой отец…», «моя мать…», «моя дочь…» и т.д., задавали некорректные и унизительные вопросы. Наконец, с женщинами проводили изнурительные беседы, спрашивая их: «Где вы собираетесь?», «Что тебе дало чтение этих религиозных книг?», «Заставляешь ли ты кого-то читать религиозные книги?», «Кто твои враги?». «Беседы» занимали от 4 до 10 часов и приводили к крайнему упадку сил допрашиваемых – у них болела голова, трудно было дышать. Вот как описывает свои ощущения после подобной психологической экспертизы одна из мусульманок: «Еле-еле дойдя до дома, я почувствовала сильную боль в области сердца, которая не проходила в течение недели, все это время я не могла спать, была сильная депрессия и упадок сил, что, возможно, является проявлением сильного гипноза либо какого-то воздействия на мое подсознание». Подвергнутых этой унизительной процедуре женщин до сих пор не оставляют в покое: сотрудники ФСБ требуют, чтобы они подписали документ, будто прошли психологическую экспертизу добровольно. Отказавшихся сотрудники посещали на работе и дома, настаивая на том, чтобы они дали соответствующую расписку. В настоящее время уголовное дело вновь продлено на два месяца. Читатели Нурси обращались в местные инстанции, однако результата это не дало. Поэтому группа «нурсистов» направила в Москву обращение к депутату Государственной Думы, координатору межфракционного депутатского объединения «Россия и исламский мир: стратегический диалог» Шамилю Султанову, в котором подробно излагают историю преследований читателей Саида Нурси в Татарстане и оценки трудам Саида Нурси, данные авторитетными экспертами в области религиоведения. Ранее в иных регионах России также возникали прецеденты преследований «нурсистов», однако они не принимали такого размаха и все связанные с ними инциденты уже исчерпаны. Череда обвинений в отношении почитателей творчества Саида Нурси началась с Екатеринбурга, где против них было возбуждено уголовное дело, впоследствии закрытое. Потом в Омске и Новосибирске были произведены аналогичные татарстанским обыски. Там даже был прецедент с изъятием тротиловой шашки, однако в суде удалось доказать, что ее подкинули сотрудники силовых органов. В ноябре прошлого года в Дагестане милиция также провела обыски в квартирах читателей «Рисале-и нур», были изъяты книги. Однако в их защиту выступил муфтий республики Ахмад-хаджи Абдуллаев, и уголовное дело было закрыто, преследования прекращены. Но ДУМ Татарстана отреагировало на ситуацию двояко. С одной стороны, его председатель Гусман Исхаков отказался писать негативную характеристику на книги Саида Нурси и на тех людей, которые их читают, однако при этом он последовательно дистанциировался от этого дела, мотивируя свое поведение традиционным «мы в политику не вмешиваемся». А жаль. Ведь именно официальные мусульманские деятели должны разъяснить властям, что в Исламе нем нет церкви, а всегда существовала полифония мнений, богословских точек зрения и правовых школ – при этом их последователи уживаются вместе в единой умме и ведут конструктивную полемику. Поэтому ни у кого нет права навешивать ярлык «сектантов» на какую-либо группу мусульман, если они не нарушают общих положений Ислама. Пока же создается ощущение, что у некоторых силовых ведомств Татарстана и России существует установка свести Ислам к узкой ритуалистике, когда люди просто заходят в мечеть, молятся «по-быстрому», не разговаривая между собой, и вновь вливаются в «общество атомарных индивидуумов», не задумываясь ни о смысле своей веры, ни о других своих обязанностях. Согласно такому подходу по формуле «больше трех не собираться», любые общественные неофициальные мусульманские организации должны подвергнуться жесточайшему прессингу – даже если речь идет о столь безобидных и подчеркнуто аполитичных группах, как «нурсисты» или «таблиговцы». Однако таким образом силовые органы достигаю совсем иной цели. Они создают почву для недовольства даже со стороны самых толерантных. В Кабардино-Балкарии тоже именно с этого все и начиналось. Так надо ли региональным властям вновь играть «с огнем»? Фатима Анастасия Ежова |
Прочитав два этих материала, Виктор Петрович надолго задумался. Затем полез в свой дорожный баул и извлек оттуда дневник, с которым не расставался во время всех своих странствий по миру. Долго листал его. И, наконец, найдя то, что надо, раскрыл перед собой.
Из дневника профессора Воронцова:
Саид Нурси. Исламский мыслитель, для которого приоритетом был мир
Бедиуззаман Саид Нурси жил в 1877 – 1960 гг. Первая конституция Османской империи, годы перемирия, создание Турецкой Республики и модернизация государства происходили в период жизни и деятельности этого мыслителя. В рядах народного ополчения Саид Нурси участвовал в Первой мировой войне. Вторая мировая война вызвала в нем противоречивые чувства. Его сочинения, занявшие 5 тысяч страниц печатного текста, переведены на 40 языков, у него много последователей во всем мире. Регион, где он родился и провел юность, в османский период назывался Курдистаном. Вплоть до начала Первой мировой войны Саид Нурси поддерживал очень близкие отношения с жившими в этом регионе армянами. Еще до того, как между турками и армянами произошла кровавая драма, Саид Нурси говорил, что «благополучие и освобождение турецкого народа напрямую зависит от дружбы с армянами». А в годы Первой мировой войны он возглавил отряд «войлочных колпаков», как называли бойцов народного ополчения. Но и в этой борьбе он проявлял благородство. Своим бойцам он велел не просто не трогать женщин и детей, а доставлять их в безопасные места целыми и невредимыми. В первые годы республики в его взглядах пытались обнаружить крамольные идеи о разделе государства. Ведь он не был турком и жил в неспокойном регионе. За ним следила полиция, он обвинялся в вымышленных преступлениях и не раз представал перед судом. Но, вопреки всем наговорам, он всегда стремился к миру, главным жизненным правилом для себя и своих близких считал мир, согласие и преданность турецкому государству. Мусульманам не нужен расизм Западные общества на протяжении веков управлялись монархическими династиями. Многие века массы находились под гнетом самодержавной власти королей и феодалов, в чьих руках находилась земля. Церковь не только не противодействовала такому положению вещей, но нередко поддерживала существовавший порядок. Однако со временем прогрессивные слои общества стали выступать против самодержавия, феодализма и церкви. Идеи Просвещения проникли и в политику, и таким образом появилось понятие государства-нации. В массах получили распространение идеи национализма – идеологии, развившейся в XVIII в. на Западе. Благодаря этой идеологии в западных обществах возникла новая идентичность, сформировав модель управления государством при участии граждан, с опорой на их свободную волю и плюрализм. Тогда же началось восхождение к тому уровню демократии, которого достиг Запад сегодня. Эта миссия национализма, безусловно, стала серьезным достижением. Построение национального государства западными обществами не только дало им политическую независимость и свободу, но и стало примером для других. Возникнув на Западе, национализм со временем превратился в катализатор революций в странах с неоднородным этническим составом. Первый и возможно самый страшный удар был нанесен Османской империи. Между тем, система власти в Османской империи, основанная на принципе справедливости, позволяла на протяжении веков сосуществовать в рамках единого государства странам Балканского полуострова, Северной Африки, Закавказья и Ближнего Востока. На территориях, где проживали народы, исповедующие различные религии и говорящие на разных языках, Османской империи удалось обрести доверие и сформировать достаточно однородный тип государственного управления. Под крышей этой власти каждый, независимо от расы и вероисповедания, находил для себя надежную обитель мира и справедливости. Великий исламский мыслитель Саид Нурси говорил: «Когда установилось на этой земле исламское правление, многие из иных народов, как мотыльки, слетелись сюда и расселились здесь» (Соч., I, 501). Присоединенные к Османской империи народы полюбили это государство и, без всякого сомнения, стали называть его своей родиной. Принимая во внимание политическую и социальную гармонию и стабильность, царившие на этой обширной территории, можно повторить вслед за доктором исторических наук Ильбером Ортайлы, что «империя словно превратилась в единую нацию», настолько гомогенной была общественно-политическая структура государства. По словам Саида Нурси, «культурные и политические истоки национализма принадлежат не нам». Более того, вину за многие негативные явления он возлагал именно на западный «неконструктивный и отрицательный национализм», сеющий враждебность и ненависть. Запад превратил национализм в средство удовлетворения империалистических амбиций. Поэтому Саид Нурси считал, что «своими интригами европейские тираны пытаются пробудить эти чувства (чувства расизма) в мусульманской среде, чтобы внести раздор и поглотить мусульман» (Соч., I, 499). И хотя исламский мир, о котором говорит Нурси, занимал различные территории и объединял разные народы, он должен был представлять собой единство в множественности. Он не должен был поддаваться интригам империалистов, не должен был позволить им поглотить себя. Ислам лежал в основе образа мышления Саида Нурси, поэтому тему национализма он также рассматривал с этой точки зрения: «Для меня наша нация – это мусульмане, по этой причине я обо всем сужу с точки зрения ислама» (Соч., II, 1920). Кроме того, «существует тысяча и один аспект, способный объединить народы. У них единый создатель, одни и те же пророки, одни и те же священные книги, едино направление киблы и родина у них едина» (Соч., I, 498). Когда есть такое прочное соединяющее звено, зачем мусульманам идеи национализма и расизма? Саид Нурси предостерегает Османское государство от попадания в ловушку Европы. К сожалению, мусульманский мир не прислушался к этому предостережению, прозвучавшему в самом начале XX в. Многочисленные ошибки привели к распаду единого мусульманского мира, который превратился в «меджлис, где вдруг не стало дисциплины» (Соч., II, 1954). За удивительно короткий срок дующие со всех сторон ветры национализма превратили столетиями сохранявшую силу и могущество империю в калеку. Мы созданы в виде наций и народов, чтобы познавать друг друга Обратив внимание на то, что идущая с запада волна национализма несет ненависть и агрессивность, Бедиуззаман Саид Нурси не оставил без внимания это явление: «Идея национализма тешит человеческое «эго», она обладает сладким вкусом невежества, в ней есть роковая сила, которая не ведет к добру. Поэтому в настоящее время невозможно заставить отказаться от этой идеи тех, кто активно вовлечен в общественную жизнь». Саид Нурси указывал на то, что идея национализма должна быть очищена от опасных примесей, более того – на национализм должна быть возложена позитивная миссия. Говоря это, он опирался на 13-й аят суры Священного Корана «Комнаты» («Худжурат»): «О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга. А не затем, чтобы вы кидали друг на друга хищные взгляды, враждовали и ненавидели друг друга» (Соч., I, 498). Саид Нурси пытается показать, что человечество в виде разных народов и племен создано не для того, чтобы они не признавали и враждовали друг с другом. Это подтверждает Священный Коран, в котором говорится, что люди созданы разными для познания друг друга и установления крепких взаимоотношений. Чтобы руководить обществом, представляющим собой структуру различных этнических и других элементов, необходимо обладать реалистическим подходом к национализму. Ошибки на этом пути приведут «к неминуемому расколу, поправить который будет невозможно» (Соч., I, 472), иными словами – к непоправимому глубокому общественному кризису. Поэтому сеющий ненависть западный национализм необходимо превратить в цивилизованную и гуманистическую категорию. О том, каким должен быть позитивный национализм, Саид Нурси говорил следующее: «Идея национализма состоит из двух сторон: одна ипостась национализма негативная, вредная и опасная. Пожирая других, действуя постепенно, она усиливается, наполняется ненавистью, это ведет к войнам и беспорядкам. Потому и сказано в одном из хадисов Пророка Мухаммеда: «Ислам отменил расизм и племенные междоусобицы как пережитки невежества...». В 26-м аяте суры «Победа» («Фатх») также указывается на то, что Аллах считает расизм и ненависть обычаями эпохи неведения, т.е. доисламского времени. Далее Саид Нурси говорит, что и «слова Пророка, и Священный Коран отвергают агрессивный национализм и все связанное с этой идеей, поскольку позитивная и священная нация мусульман не нуждается в нем» (Соч., I, 499). Приводя примеры из истории ислама и Запада, Бедиуззаман рассуждает об опасностях агрессивного национализма, основанного на расизме и этнической нетерпимости. Позитивный национализм – требование жизни Сосуществование во взаимном мире и безопасности общностей, исповедующих разные религии, говорящих на разных языках и составляющих разные этнические группы, – один из главных принципов Ислама. Различия между людьми не должны служить источником опасности для жизни и имущества и тем самым поводом для розни. Что касается мусульман, то проповедуемое Исламом братство основано прежде всего на духовной ответственности и долге, порождающих политическую ответственность. В этом смысле можно говорить о другой ипостаси национализма. Размышляя об этом, Бедиуззаман отмечает, что «позитивный национализм является потребностью самого общества, служит сплоченности, развивает чувства взаимопомощи, несет силу, служащую общим интересам, является средством, при помощи которого крепнет мусульманское братство. Идея позитивного национализма должна служить исламу, быть его крепостью и щитом, но не заменять собою ислам. Исламское братство рождает другое подобное братство, которое рождает еще одно и так до бесконечности...» (Соч., I, 500). Согласно этому положению, позитивный национализм способен обеспечить солидарность разнородных элементов, которые сосуществуют, опираясь на принцип разделения прав и обязанностей, не испытывая ненависти друг к другу. Когда Бедиуззамана спросили, почему он критически относится к современной цивилизации, он ответил, что в том числе из-за укрепившегося на Западе негативного национализма. «В современном мире отношения между народами строятся на основе негативного национализма, т.е. расизма» (Соч., I, 183). В другом произведении Саид Нурси приходит к выводу, что западную цивилизацию поддерживают пять негативных столпов, один из которых – расизм: «Отношения между народами – расизм, который становится сильнее, подавляя других. Результат этого – неразрешимые конфликты и столкновения. В то время как взаимоотношения народов в исламе строятся не по расовому признаку, а на основе взаимоотношений религий, социальных групп и единой родины. Результат этого – искреннее братство и сплоченность перед лицом внешней агрессии» (Соч., I, 573). Единственное средство выстоять против Запада – образование В западном мире расизм представляет собой важный элемент общественной солидарности. Здесь представитель иной расы отчуждается. Тем самым Запад продолжает традицию отталкивания «другого», порождая повод для возникновения конфликтов. Бедиуззаман видит двойственность Европы: у одной Европы приветливое лицо, она опирается в своих действиях на науку, «служит справедливости и защищает права». Но есть Европа, «толкающая человечество к расточительности и совершению ошибок» (Соч., I, 643), имеющая агрессивное лицо. Бедиуззаман не мог не относиться критически к этой «другой» Европе. Саид Нурси считал, что главным щитом, который сможет защитить исламский мир от расистской философии Запада, является качественное образование. Он мечтал об открытии исламского университета, где студенты-мусульмане имели бы возможность изучать позитивные науки и одновременно получать хорошее религиозное образование. В таком случае «негативный национализм не сможет причинить вред мусульманским народам» (Соч., I, 1904). На протяжении всей своей жизни он стремился реализовать эту мечту, для чего неоднократно обращался к руководству страны. В 1930-е годы Бедиуззаман писал, что «прошлый век мог стать веком национальностей. Но настоящий век не может быть веком разделения на группы» (Соч., I, 559). Потому что XIX в. был веком подъема национальных идей, а в XX в. произошло разделение мира на блоки. Микронационализм был не в состоянии противостоять этим блокам. Необходимо было искать иные пути решения этого противоречия, основываясь на гуманных и миролюбивых принципах Ислама. В этом и состояла главная цель Саида Нурси. |
Виктор Петрович перелистал еще несколько страниц своего дневника и остановился на мнениях независимых экспертов:
Дамир Исхаков, доктор исторических наук:
- Информация об обысках и арестах так называемых «нурджистов» («нурджулар») была крайне скудной. В небольших разъяснениях по телевидению сообщили, что обыск прошел в одном из турецко-татарских лицеев. Затем последовали допросы. Официальных обвинений не выдвинуто, но идет процесс расследования.
На самом деле «нурджисты» - это просто группа интеллигенции, идеологом которых является Саид Нурси. Они локализуются в основном в Турции.
Там еще недавно велась жесткая антимусульманская политика. Поэтому интеллигенция, которая склонна к духовным исканиям, объединялась в различные просвещенческие кружки. Среди них были и «нурджисты», которые выступали за духовное развитие Турции, но при этом и хорошие связи с Западом, за интеграцию в Европу, естественно, уделяя важное внимание защите прав человека.
Основой развития страны было избрано качественное образование. Для «нурджистов» вообще характерен приоритет образования.
В Турции, кстати, очень сильны традиции школьных землячеств, школа там - как священная альма-матер, часто преподаватели, учителя уважаются на равных с руководителями районов, высокопоставленными чиновниками. Если и у нас роль педагога была бы так высока, это только пошло бы на пользу Татарстану.
Специфика «нурджистов» в том, что группа ориентирована сугубо на интеллектуальную деятельность. Они считают, что исламская мысль должна быть глубоко интеллектуальной, и призывают к усвоению мировых высоких технологий.
Многие «нурджисты» живут в Европе. Эта группа ни разу ни в одной стране не была замечена ни в какой незаконной деятельности, будучи ориентированной на усвоение современных знаний, на рывок в XXI век.
Сегодня Ислам все время связывают с отсталостью. «Нурджисты» же хотят доказать обратное.
Поэтому я никак не мог понять, почему ФСБ Татарстана начала заниматься ими. Мне кажется, есть какое-то директивное указание из Москвы. С другой стороны, возможно, внутри татарстанского ФСБ есть небольшая группа, которая в целях карьерного роста, из личных амбиций специально на ровном месте борется с «нурджистами».
Но это ошибочный путь. Если мы будем бороться против интеллектуальных исламских групп, на смену им придут только экстремисты. Люди уйдут в подполье, они будут собираться на квартирах и изберут жесткую, непримиримую линию.
Так что подобная деятельность просто вредна для России, это является своеобразной идеологической диверсией, которая неизбежно приведет к ухудшению ситуации. Здесь прослеживается и антитурецкий след, что, конечно, неумно, так как российским властям необходимо налаживать отношения с Анкарой, которая активно интегрируется в Европу.
Рафик Мухаметшин, доктор политологических наук:
- Многие были шокированы тем, что в ряде городов России среди арестованных оказались последователи Саида Нурси (1876-1960). «Нурджилар» - религиозное направление, не имеющее отношения не только к экстремизму, но и к политике.
Основатель этого направления - крупнейший турецкий богослов, автор более ста книг, которые переведены на многие языки мира. Книги Саида Нурси свободно издаются и распространяются и в Турции, и в России.
Главная его идея - это стремление к духовному совершенству. На данном пути он не признает политических методов. Этот богослов известен и как автор писем к представителям других конфессий, в которых он призывает к обсуждению религиозных проблем, поиску совместного решения современных проблем.
Возможно, в том, что сегодня в России последователи Саида Нурси привлекли внимание правоохранительных органов, сыграла свою роль мифическая угроза пантюркизма, которой, начиная с конца ХIХ в., время от времени пугают россиян.
Анатолий Пчелинцев, член Московской коллегии адвокатов, директор Института религии и права, главный редактор журнала «Религия и право»:
- В связи с террористическими актами, ростом экстремизма на религиозной почве сегодня, к сожалению, в традиционно православных регионах мы наблюдаем очень серьезные элементы дискриминации мусульман, причем законопослушных граждан.
Все уже привыкли, что сотрудники милиции останавливают на улицах лиц с кавказской внешностью. Но если бы только этим ограничивалось. Сегодня подбрасывают наркотики, взрывпакеты, патроны.
Недавно также закончился судебный процесс в Омске, в ходе которого молодому человеку, мусульманину, вменялось в вину то, что он разжигает вражду на религиозной почве. Причиной явилось то, что он распространял книги Саида Нурси – турецкого просветителя нач. ХХ в.
Его книги абсолютно веротерпимы. Они не несут в себе никакой отрицательной нагрузки. По этому поводу проводились религоведческие экспертизы. Но, тем не менее, молодому человеку вменили статью.
Между тем, суд его оправдал. Он был полностью оправдан. Причем поскольку доказательств было недостаточно, сотрудники милиции подбросили ему взрывпакеты, что в суде было доказано. Вот это - реальность сегодняшнего дня.
Стоит упомянуть и то, что суд второй инстанции, когда прокуратура обжаловала решение суда в первой инстанции, в кассационном порядке вынес частное определение в адрес Управления внутренних дел Омской области о том, что сотрудники милиции сами провоцируют межрелигиозные конфликты. Как написано в этом частном определении, милиционеры формируют у представителей законопослушной исламской общественности отрицательное отношение к государству.
Шарифуллин Ильсур, читатель книг Саида Нурси, в доме которого прошел обыск:
- Я родился и вырос в г. Набережные Челны. Служил в вооруженных силах России. Законов никогда не нарушал.
Мне никогда и в голову не приходило, что наступят времена, когда будут проводиться обыски, изыматься религиозная литература, а книги известного во всем мире богослова Саида Нурси, раскрывающие истины Корана, будут называться экстремистскими, вызывающими ненависть и вражду. И все это после оправдательного суда в Омске, где было доказано, что труды Саида Нурси не являются экстремистскими, не призывают к вражде, ненависти, терроризму, а, напротив, проповедуют братство и мир между людьми всех национальностей и вероисповеданий.
Трудно представить, что было бы со мной, если бы не книги Саида Нурси. Благодаря им (как и многие другие люди) я словно заново родился, нашел смысл жизни, обрел душевный покой. Что же делать теперь верующему человеку: бояться преследования за не существующий «экстремизм» или вернуться к пьяным загулам, чтобы бездарно жить, нарушая законы?!
Мы мирно читали книги Саида Нурси, молились, беседовали о сотворении этого мира, призывали родных и близких к поклонению, миру, доброму отношению к людям. Не могу понять, что в этом опасного и экстремистского?
Мне также не понятны действия сотрудников правоохранительных органов, их цели. Изъяты литература Саида Нурси, тетради, записные книжки и т.д. Поступая таким образом, они показывают свою некомпетентность. Ведь можно было взять на экспертизу по одному экземпляру книг и проверить с привлечением людей, действительно разбирающихся в вопросах религии.
Нас лишили возможности изучать книги «Рисале-и Нур», унизили наше достоинство, относясь к нам как к преступникам. А ведь мы все любим свою Родину, выступаем за мир и согласие в нашей стране. Очень жаль, что такие несправедливые действия совершали органы власти в отношении мусульман, и к тому же, накануне празднования тысячелетия Казани.
- Информация об обысках и арестах так называемых «нурджистов» («нурджулар») была крайне скудной. В небольших разъяснениях по телевидению сообщили, что обыск прошел в одном из турецко-татарских лицеев. Затем последовали допросы. Официальных обвинений не выдвинуто, но идет процесс расследования.
На самом деле «нурджисты» - это просто группа интеллигенции, идеологом которых является Саид Нурси. Они локализуются в основном в Турции.
Там еще недавно велась жесткая антимусульманская политика. Поэтому интеллигенция, которая склонна к духовным исканиям, объединялась в различные просвещенческие кружки. Среди них были и «нурджисты», которые выступали за духовное развитие Турции, но при этом и хорошие связи с Западом, за интеграцию в Европу, естественно, уделяя важное внимание защите прав человека.
Основой развития страны было избрано качественное образование. Для «нурджистов» вообще характерен приоритет образования.
В Турции, кстати, очень сильны традиции школьных землячеств, школа там - как священная альма-матер, часто преподаватели, учителя уважаются на равных с руководителями районов, высокопоставленными чиновниками. Если и у нас роль педагога была бы так высока, это только пошло бы на пользу Татарстану.
Специфика «нурджистов» в том, что группа ориентирована сугубо на интеллектуальную деятельность. Они считают, что исламская мысль должна быть глубоко интеллектуальной, и призывают к усвоению мировых высоких технологий.
Многие «нурджисты» живут в Европе. Эта группа ни разу ни в одной стране не была замечена ни в какой незаконной деятельности, будучи ориентированной на усвоение современных знаний, на рывок в XXI век.
Сегодня Ислам все время связывают с отсталостью. «Нурджисты» же хотят доказать обратное.
Поэтому я никак не мог понять, почему ФСБ Татарстана начала заниматься ими. Мне кажется, есть какое-то директивное указание из Москвы. С другой стороны, возможно, внутри татарстанского ФСБ есть небольшая группа, которая в целях карьерного роста, из личных амбиций специально на ровном месте борется с «нурджистами».
Но это ошибочный путь. Если мы будем бороться против интеллектуальных исламских групп, на смену им придут только экстремисты. Люди уйдут в подполье, они будут собираться на квартирах и изберут жесткую, непримиримую линию.
Так что подобная деятельность просто вредна для России, это является своеобразной идеологической диверсией, которая неизбежно приведет к ухудшению ситуации. Здесь прослеживается и антитурецкий след, что, конечно, неумно, так как российским властям необходимо налаживать отношения с Анкарой, которая активно интегрируется в Европу.
Рафик Мухаметшин, доктор политологических наук:
- Многие были шокированы тем, что в ряде городов России среди арестованных оказались последователи Саида Нурси (1876-1960). «Нурджилар» - религиозное направление, не имеющее отношения не только к экстремизму, но и к политике.
Основатель этого направления - крупнейший турецкий богослов, автор более ста книг, которые переведены на многие языки мира. Книги Саида Нурси свободно издаются и распространяются и в Турции, и в России.
Главная его идея - это стремление к духовному совершенству. На данном пути он не признает политических методов. Этот богослов известен и как автор писем к представителям других конфессий, в которых он призывает к обсуждению религиозных проблем, поиску совместного решения современных проблем.
Возможно, в том, что сегодня в России последователи Саида Нурси привлекли внимание правоохранительных органов, сыграла свою роль мифическая угроза пантюркизма, которой, начиная с конца ХIХ в., время от времени пугают россиян.
Анатолий Пчелинцев, член Московской коллегии адвокатов, директор Института религии и права, главный редактор журнала «Религия и право»:
- В связи с террористическими актами, ростом экстремизма на религиозной почве сегодня, к сожалению, в традиционно православных регионах мы наблюдаем очень серьезные элементы дискриминации мусульман, причем законопослушных граждан.
Все уже привыкли, что сотрудники милиции останавливают на улицах лиц с кавказской внешностью. Но если бы только этим ограничивалось. Сегодня подбрасывают наркотики, взрывпакеты, патроны.
Недавно также закончился судебный процесс в Омске, в ходе которого молодому человеку, мусульманину, вменялось в вину то, что он разжигает вражду на религиозной почве. Причиной явилось то, что он распространял книги Саида Нурси – турецкого просветителя нач. ХХ в.
Его книги абсолютно веротерпимы. Они не несут в себе никакой отрицательной нагрузки. По этому поводу проводились религоведческие экспертизы. Но, тем не менее, молодому человеку вменили статью.
Между тем, суд его оправдал. Он был полностью оправдан. Причем поскольку доказательств было недостаточно, сотрудники милиции подбросили ему взрывпакеты, что в суде было доказано. Вот это - реальность сегодняшнего дня.
Стоит упомянуть и то, что суд второй инстанции, когда прокуратура обжаловала решение суда в первой инстанции, в кассационном порядке вынес частное определение в адрес Управления внутренних дел Омской области о том, что сотрудники милиции сами провоцируют межрелигиозные конфликты. Как написано в этом частном определении, милиционеры формируют у представителей законопослушной исламской общественности отрицательное отношение к государству.
Шарифуллин Ильсур, читатель книг Саида Нурси, в доме которого прошел обыск:
- Я родился и вырос в г. Набережные Челны. Служил в вооруженных силах России. Законов никогда не нарушал.
Мне никогда и в голову не приходило, что наступят времена, когда будут проводиться обыски, изыматься религиозная литература, а книги известного во всем мире богослова Саида Нурси, раскрывающие истины Корана, будут называться экстремистскими, вызывающими ненависть и вражду. И все это после оправдательного суда в Омске, где было доказано, что труды Саида Нурси не являются экстремистскими, не призывают к вражде, ненависти, терроризму, а, напротив, проповедуют братство и мир между людьми всех национальностей и вероисповеданий.
Трудно представить, что было бы со мной, если бы не книги Саида Нурси. Благодаря им (как и многие другие люди) я словно заново родился, нашел смысл жизни, обрел душевный покой. Что же делать теперь верующему человеку: бояться преследования за не существующий «экстремизм» или вернуться к пьяным загулам, чтобы бездарно жить, нарушая законы?!
Мы мирно читали книги Саида Нурси, молились, беседовали о сотворении этого мира, призывали родных и близких к поклонению, миру, доброму отношению к людям. Не могу понять, что в этом опасного и экстремистского?
Мне также не понятны действия сотрудников правоохранительных органов, их цели. Изъяты литература Саида Нурси, тетради, записные книжки и т.д. Поступая таким образом, они показывают свою некомпетентность. Ведь можно было взять на экспертизу по одному экземпляру книг и проверить с привлечением людей, действительно разбирающихся в вопросах религии.
Нас лишили возможности изучать книги «Рисале-и Нур», унизили наше достоинство, относясь к нам как к преступникам. А ведь мы все любим свою Родину, выступаем за мир и согласие в нашей стране. Очень жаль, что такие несправедливые действия совершали органы власти в отношении мусульман, и к тому же, накануне празднования тысячелетия Казани.
18.
Виктор Петрович уже собирался лечь в постель, когда в дверь тихонько постучали.
На пороге стоял слегка взволнованный Сами. Некоторое время он в нерешительности переминался с ноги на ногу. Затем прошел в комнату и, глядя прямо в глаза Воронцову, скороговоркой выпалил:
· Ты знаешь, Виктор, мне до сих пор не дает покоя вопрос: кому и зачем все это нужно?
· Что ты имеешь в виду?
· Я имею в виду то, что произошло со мной, с моими родными и близкими. И вообще – со всеми нами в нашей стране! – Самигулла грустно вздохнул и присел на край дивана. Затем предложил. – Может, выпьем на ночь по чашечке чая? Там Светлана заварила настоящий зеленый чай. Это здорово успокаивает.
Воронцов неуверенно пожал плечами. Но, видя состояние Сами, возражать не стал.
В маленькой столовой действительно пахло ароматным жасминовым чаем. От этого аромата даже закружилась голова.
Чай приятно обжигал внутренности рта и слегка умиротворял.
Сделав несколько глотков, Самигулла откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Затем повернулся в сторону Воронцова и заговорил.
· Ты знаешь, Виктор, я, ведь, тебе действительно очень обязан. Тогда, в Москве, я больше всего боялся провокации. Потому что за две недели до этого в Богуруслане, в моем бывшем медресе майор Свонтер «нашел» взрывчатку.
· Как это произошло, Сами? Ты мне об этом раньше ничего не рассказывал.
· Да, я и сам об этом узнал только здесь – в Эмиратах. – Самигулла отхлебнул чая и провел рукой по своей небольшой бородке. – Этому Свонтеру уже давно хотелось меня за что-нибудь прихватить. Когда я был в Богуруслане, он несколько раз, как шакал захаживал ко мне в мечеть. Всё чего-то вынюхивал. Но не знал, за что зацепиться. Ты же знаешь – я человек законопослушный. Я никогда не портил отношения с властью. Не потому, что я их шибко люблю. Просто, власть – она и есть власть. У них свои задачи, у нас – свои. Наше дело – духовно окормлять людей, наставлять их на путь истинный. Но уж больно помещение, в котором находилось мое медресе приглянулось одному местному чиновнику. Он мне несколько раз намекал, чтобы я оттуда убирался. Но, почему я должен уходить, если у меня все документы были в порядке? И ничего плохого мы никому не делали. Так вот, - продолжил Сами после очередного глотка чая, - тогда однажды ко мне зашел помощник этого самого Свонтера и напрямую предложил оттуда убраться. Иначе, как он сказал, у нас однажды могут или в мечети, или в медресе найти что-нибудь запрещенное. А это значит – каюк! – Сами выразительно провел ладонью по горлу.
· И что же ты? Почему ты об этом никому не доложил? Надо было в прокуратуру пожаловаться.
· Да ты что?! – Изумился Сами. – Во-первых, кто мне, бородатому, поверит? – Он еще раз невзначай провел рукой по отросшей щетине. – А, во-вторых, в таких городах все власти повязаны друг с другом. И жаловаться – значит сразу вызвать на себя весь огонь! Я тогда просто уехал в Москву. После этого местный участковый заходил несколько раз. Интересовался, куда я пропал. А потом они увидели меня по телевидению. В программе про наш мусульманский праздник Ураза-Байрам. К нам на квартиру в Москве приезжала съемочная бригада Первого канала. Мы с женой рассказывали им, как в татарской семье отмечают этот большой праздник. Через три дня мне позвонил мой богурусланский помощник Махмуд и рассказал, какой они устроили разгром в медресе. – Самигулла встал с места и начал расхаживать взад и вперед по маленькой столовой, время от времени останавливаясь возле столика и отхлебывая из чашки чай. – Они приехали к Махмуду поздно вечером и заставили с ними вместе идти в медресе. Там сначала для видимости все перевернули все вверх ногами. Потом этот самый майор Свонтер прошел прямо в кладовку, и на одной из полок достал какую-то банку… Откуда она там взялась?... Махмуд говорит, что никогда такой банки у нас не было. Что-то типа из-под мясных консервов… Они даже не понимают, что мусульмане никогда не едят мясных консервов. Ты же сам, Виктор, знаешь, как мы щепетильно относимся к мясу. Мусульмане едят только чистое или, как мы говорим, халяльное мясо. А тут – консервы!...
Самигулла глубоко вздохнул и присел напротив Воронцова.
· Ты вот мне скажи, Виктор: нежели у них нет даже элементарных знаний об Исламе? – Сами приподнял над столом чашку и задумался. - Впрочем, совершенно глупый вопрос. Зачем им эти знания? У них в руках самое главное – власть!
· Нет, мой друг, ты не прав. – Тут же возразил ему Виктор Петрович. - Власть – штука опасная. История это доказывала не раз. Она всегда поворачивается разным боком. Порой те, кто считал себя всесильным, сами оказывались в жерновах этой страшной мельницы. На этом строится вся история России двадцатого века…
· Но, нам-то от этого не легче!...
· Да. Согласен. Но, тем не менее…
· Тем не менее, именно в этой банке из-под мясных консервов Свонтер «нашел» какой-то порошок. И тут же объявил Махмуду, что в медресе обнаружено взрывчатое вещество!
· И что Махмуд?
· Он, конечно же, сказал, что сроду не видел в медресе никакой банки. И, уж тем более, никакого взрывчатого вещества. Но – всё бесполезно! Свонтер пригласил каких-то ребят. Объявил, что они – понятые. И тут же составил протокол об изъятии взрывчатки! – Самигулла допил чай и аккуратно поставил чашку на стол. – Бедный Махмуд! Они его отвезли в участок и били там почти всю ночь! Парню чуть не отбили все почки! И он им от отчаяния подписал какие-то бумаги. Он мне потом звонил… Уже сюда – в Эмираты. Извинялся. Да, разве он в чем-то виноват? - Сами тяжело вздохнул и опустился на стул. – А тогда они его определили в КПЗ – так это, кажется, называется? Чтобы он ничего не мог сообщить мне. И после этого прикатили в Москву – делать обыск в моей московской квартире. А дальше ты все знаешь…
Сами медленно направился к плите. Налил себе еще чашку чая. Долго помешивал в стакане маленькой серебряной ложечкой, задумчиво глядя куда-то за окно. Затем опять повернулся лицом к Воронцову.
· И все-таки, Виктор, я не могу понять, зачем все это нужно? Я, ведь, был не последний человек в стране среди мусульман. Причем, среди мусульман, настроенных по государственному. Такие как я всегда пытались оказать всемерную помощь для укрепления государственной власти в России… Если ты помнишь, даже во время трагических событий в Беслане я предлагал себя в заложники этим бандитам, которые опозорили мусульман, захватив маленьких детей и женщин. Я всегда очень дружил с православными людьми. Мы с местным православным батюшкой в Богуруслане жили, как говорится, душа в душу. Помогали друг другу. Да и, с тобой мы большие друзья, не смотря на то, что ты – православный, а я – правоверный. Я очень часто вспоминаю, как мы с тобой жили в Сеуле в гостинице в одном номере. Я по утрам на своем коврике читал намаз, а ты молился перед своей иконкой. Но это никогда не мешало нам быть настоящими друзьями. Вера – глубоко личное чувство каждого человека! Главное, чтобы она была. Но, за что же с нами так-то?...
· Видимо, именно за это… - Виктор Петрович только взял руку Сами и крепко пожал.
19.
Эту историю с обыском в московской квартире Самигуллы профессор Воронцов действительно запомнил надолго.
В то памятное утро Виктора Петровича разбудил очень ранний звонок.
Когда сбоку от дивана, на пуфике, затрещал телефон, он машинально протянул руку, схватил трубку и некоторое время не мог сообразить, кто с ним говорит. В трубке сначала что-то запищало, потом где-то далеко прозвучал детский плач. И только после этого раздался взволнованный женский голос:
· Виктор Петрович! Это Марьям – жена Самигуллы Ишангареева! Вы можете к нам приехать?... Прямо сейчас!... К нам ворвались какие-то люди!... Говорят, что из милиции… Сказали, будут обыск делать…
· А Сами где?
· Его… его нету… - скороговоркой проговорила Марьям, и в трубке раздались короткие гудки.
Виктор Петрович присел на край дивана, и некоторое время в задумчивости продолжал смотреть на телефон. Затем начал быстро собираться.
Увидев озабоченный взгляд жены, только пожал плечами и, пробормотав на прощанье «Там - у Ишангареева какие-то неприятности. Я скоро вернусь!», выскочил за дверь.
Уже на полдороге в Люблино набрал номер телефона своего давнего товарища из Генеральной прокуратуры - Владимира Колесина.
Тот после краткого рассказа Воронцова только слегка покряхтел. Затем уверенно произнес:
· Ты, Виктор Петрович, только не горячись! Если прибыли сотрудники правоохранительных органов для проведения оперативных действий, противодействовать им нельзя. Тебя за это могут самого привлечь к уголовной ответственности.
· Но, что же тогда делать-то?! – Не выдержал Воронцов. – А, если они что-нибудь подбросят в квартире Ишангареевых?!
· А вот это – другой вопрос! – Пробасил в трубку Колесин. – Ваша задача – только тщательно наблюдать за происходящим, ни во что не вмешиваясь. Если у тебя при себе твое думское удостоверение, ты можешь попросить руководителя следственной бригады, чтобы тебе разрешили присутствовать при проведении всех следственных действий. Только, упаси тебя Бог, качать там какие-то права! Будь предельно корректным. Это оперативников убивает больше всего. Поверь мне. Как-никак, - не один десяток лет в этой системе!
· А, может быть, пригласить туда журналистов?
· Я тебе такого не советовал! – Резко отрезал Колесин. Но затем уже более мягко добавил. – Ты, Петрович, – человек грамотный. Сам знаешь, как поступать в подобных случаях. Но, если будет совсем туго, – звони! Что-нибудь придумаем.
После разговора с Колесиным Виктор Петрович слегка успокоился, и в подъезд вошел уверенной походкой.
На лестничной площадке второго этажа уже толпилась небольшая группа людей. Среди них Воронцов сразу узнал двух женщин из общества «Мемориал» и корреспондента радио «Свобода». Они словно поджидали только его. Потому что одна из женщин сразу замахала руками в сторону дверей квартиры Ишангареевых и громко произнесла:
· Их там – человек пять! Мы им предлагали, чтобы взяли в понятые кого-нибудь из нас! Но они привезли понятых с собой! Разве это допустимо?! Это же нарушение! Откуда они взяли этих «понятых»?
· Небось, свои же – оперативники! – Поддержала её вторая дама. – Они теперь целыми бригадами ездят! У них теперь все при себе: и компромат, и понятые. Сами же бросят – сами же и запротоколируют!
· Сейчас разберемся! – Проговорил Воронцов и двинулся к дверям.
В прихожей путь ему перегородил высокий молодой человек в гражданской куртке.
· Ну, и куда ты прешь?! – Молодой человек решительно встал на пути Виктора Петровича и перегородил проход в комнату. И даже предъявленное думское удостоверение не произвело на него ни малейшего впечатления. Он отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
Такой поворот событий несколько озадачил Воронцова. Но Виктор Петрович не привык останавливаться на полпути. Он достал из кармана мобильный телефон и сделал вид, что набирает номер.
· Я сейчас же позвоню заместителю генерального прокурора России Владимиру Колесину и доложу о том, что здесь происходит! Все это похоже на бандитский налет!
Услышав фамилию ответственного лица из Генеральной прокуратуры, один из членов следственной бригады вышел из комнаты в коридор и вплотную приблизился к Воронцову.
· И что же вы собираетесь докладывать столь высокому начальству? – С легкой ехидцей вопросил он.
· Докладывать буду не я, а вы! – Твердо произнес Воронцов и начал набирать номер.
· Ладно, ладно. – Вдруг примирительно проговорил сотрудник и положил свою руку на воронцовский телефон. – А что вы за удостоверение предъявляли?
· Вот, пожалуйста! – Виктор Петрович раскрыл перед ним удостоверение помощника депутата Государственной Думы. – К нам обратились за помощью, и мы обязаны откликнуться на данное обращение. – Виктор Петрович спрятал удостоверение в карман и показал кивком головы в сторону комнаты. – Никто из нас не собирается вмешиваться в следственные действия. Но, мы хотели бы присутствовать при их проведении. Так сказать, во избежание всяких недоразумений.
· Тут не может быть никаких недоразумений! – Отрезал сотрудник. Но было заметно, что он явно колеблется. И, словно в подтверждении этой мысли, он вдруг спросил у Воронцова. – А вы, собственно говоря, кто такой будете? Я имею в виду – по профессии?
· Доктор философии. Эксперт по межнациональным и межрелигиозным проблемам. – Представился Виктор Петрович. – Вы, ведь, производите обыск у духовного лица. Самигулла Ишангареев – муфтий. А это накладывает определенную ответственность на людей, участвующих в действиях в отношении духовного лица.
· Мы это понимаем. – Уже более мирно произнес сотрудник. Он тоже достал из кармана удостоверение и коротко представился. – Капитан Веригин. Нас направило руководство Центра по борьбе с терроризмом при МВД России.
· Вот это да! – Невольно вырвалось у Воронцова. – И вы ищете террористов здесь – в квартире с шестью малолетними детишками? У муфтия, известного всей стране? Далеко же мы зашли в этом театре абсурда!
· Что поделать? Таково приказание начальства. – Пожал плечами Веригин.
· И что же вы здесь собираетесь найти?
· Не знаю. Нам дали команду сопровождать оперативную группу из Оренбургской области. Их старший - там. – Кивнул головой на дверь в комнату капитан.
Как будто в ответ на его слова, дверь отворилась, и в проеме показалась массивная фигура мужчины в тяжелой казенной куртке.
· Майор Свонтер! – Представился вышедший. – С кем имеем дело?
· Это эксперт из Государственной Думы. – Вместо Воронцова проговорил капитан Веригин. – Думаю, что не будет ничего страшного, если он поприсутствует при проведении следственных действий.
· Но… Это же не предусмотрено процедурой… - Попытался было возразить Свонтер.
· Чего вы, собственно говоря, боитесь? – Вступил в разговор Виктор Петрович. – Если вы будете делать все в соответствии с процессуальными нормами, ни с чьей стороны не будет никаких возражений. Но вы должны понимать, что находитесь в доме публичного человека – известного российского муфтия. Поэтому представители общественности имеют право присутствовать при проведении ваших действий. Иначе, все может быть расценено, как заведомо спланированная провокация. Или я не прав? – Воронцов пристально посмотрел на Свонтера.
Тот от неожиданности сделал шаг назад. Воспользовавшись этим, Виктор Петрович слегка отодвинул его в сторону и прошел внутрь комнаты.
Там уже посредине были свалены в одну большую кучу детские вещи, игрушки, школьные учебники и тетрадки. Двое людей в штатском планомерно выворачивали наизнанку стенной шкаф с одеждой.
В соседней смежной комнате голосил самый маленький член семьи. А его братишка постарше крутился тут же между сотрудниками, пытаясь вытащить из-под них свои любимые игрушки. От него постоянно отмахивались. Но малыш с прежней настойчивостью пытался влезть между этими одетыми в грязные казенные бушлаты мужиками.
Глядя на эту картину, Виктор Петрович только развел руками:
· Послушайте! Ну, как же так можно!? Вы же пришли в дом, где находятся маленькие дети! Снимите хотя бы свои грязные куртки!
· А из рукава такой куртки очень легко что-нибудь подбросить!
Виктор Петрович оглянулся назад и увидел прорвавшихся в квартиру активисток «Мемориала».
Видя, что сотрудники явно смутились, женщины повели себя настойчиво. Одна из них встала почти посредине комнаты, а вторая заняла удобную позицию в коридоре.
· Мы будем следить, чтобы эти хлопцы не подбросили то, что принесли с собой! – Еще раз твердо проговорила женщина. – Это для нас уже проверенный факт. Они всё приносят с собой. Прячут у себя в куртках. А потом незаметно подбрасывают. И составляют протокол, как будто нашли при обыске.
· Вы что, бабы? С ума спятили? – Попытался было окрыситься на них Свонтер.
Но тут же понял, что совершил ошибку. Потому что женщины решительно направились к сотрудникам и потребовали:
· А ну, снимайте свои бушлаты! Сейчас мы убедимся, чем они у вас напичканы!
Но тут на помощь оперативникам пришел капитан Веригин. Он встал между женщинами и сотрудниками. И примирительно произнес:
· Давайте договоримся так: вы не вмешиваетесь в процесс обыска. А мы не противодействуем вашему присутствию здесь в качестве общественных наблюдателей. Согласны?
Женщины переглянулись между собой. Виктор Петрович пальцем поманил их в сторону и тихонько, на ушко произнес:
· Вы с ними не спорьте. Мы и так им всю малину обгадили. Наша с вами задача – внимательно наблюдать, чтобы ни одно движение не прошло мимо нашего взора. Тогда они будут бессильны. – И, повернувшись в сторону майора Свонтера, примирительно проговорил. – Каждый из нас будет выполнять здесь свою миссию. Давайте будем взаимно вежливы. Как полагается в цивилизованном демократическом обществе.
Произнеся это, Виктор Петрович отметил про себя, что майор некоторое время ловил ртом воздух, не находя, что ответить. После чего опрометью выскочил через коридор на лестничную площадку.
Но тут же шарахнулся назад в квартиру. Потому что на лестничной площадке уже стояла съемочная бригада одного из центральных телеканалов.
Свонтер заметался в коридоре, словно загнанный в ловушку зверь. И, несколько раз чертыхнувшись про себя, достал из кармана пачку сигарет. Но, увидев, что одна из женщин сразу наставила на его руку с помятой пачкой фотокамеру своего мобильного телефона, бессильно опустился на маленькую детскую кушетку.
Именно в этот момент Воронцов понял, что никакой провокации в квартире Ишангареевых уже не произойдет…
20.
Капитан Веригин оказался на редкость приветливым парнем. Как оказалось, зовут его Георгием. Об этом он сообщил Воронцову с какой-то особой гордостью. При этом сообщил, что тёзка его изображен на гербе Москвы.
Пока женщины-правозащитницы отслеживали каждое движение сотрудников, между Георгием и Виктором Петровичем завязался непринужденный разговор.
В ходе него выяснилось, что подразделение «Т», которое представляли капитан Веригин с напарником Сергеем, было создано не так давно. И специализируется исключительно на проблемах борьбы с организованным терроризмом. Правда, четкого определения «терроризма» Георгий так и не смог дать. Более того: он постоянно говорил о каких-то сектантах. Но на вопрос «Что такое сектанты?» так и не ответил. Очень долго и пространно рассуждал о психологическом воздействии на сознание граждан. Несколько раз вспомнил слепого японского «проповедника» Сёку Асахару, охмурявшего доверчивых россиян в начале 90-х годов и оказавшегося на поверку обыкновенным жуликом и террористом.
Каково же было удивление Веригина, когда он узнал, что именно профессор Воронцов был инициатором выдворения адептов секты «Аум Сенрикё» из Москвы!
После этого между ними установилось нечто вроде доверия.
И тогда Виктор Петрович решил, что пора вернуться к проблеме сегодняшних событий.
· Что же вы, все-таки, хотите здесь найти? – Напрямую задал он вопрос Георгию.
· А, чёрт его знает! – Честно признался тот и развел руками. – Нам просто дали команду сопровождать эту оренбургскую группу. Что они ищут, понятия не имею. Говорят, что у Ишангареева должна быть запрещенная литература. Ну, это… Всякие листовки ваххабитского толка… А еще хотят проверить на предмет наличия взрывчатых веществ и наркоты. Хотя, я, честно говоря, не верю в то, что этот муфтий будет у себя дома хранить что-то недозволенное. Они обычно прячут всё надежно. Наши ребята в Нальчике всё это барахло накопали по подвалам. А здесь никаких подвалов нет. Только целая куча ребятишек. Кстати, как они умудряются столько детей настрогать? – Георгий весело рассмеялся и замотал головой. – Просто уму не постижимо. Мы над одним трудимся, трудимся. А тут – целый выводок!
· В этом нет ничего удивительного. – Успокоил его Виктор Петрович. – Просто надо знать мусульманскую традицию. Во-первых, мусульмане никогда не прерывают искусственно беременность. У них это считается смертным грехом. А, во-вторых, их мужики абсолютно не употребляют спиртного. И поэтому все дети здоровы и счастливы. Кроме того, у мусульман практически нет сирот. Для любого ребенка, у которого по той или иной причине погибли родители, обязательно находится другая семья. Вернее сказать, эта другая семья подбирает любого ребенка, ставшего волей судьбы сиротой.
· Здорово! – Невольно вырвалось у Веригина. – Но только это, ведь, для нас весьма опасно! Так скоро вся Россия превратится в огромное мусульманское государство! А их уже сейчас больше двадцати миллионов. Что же будет лет через пятьдесят?
· Будет то, что будет. – Спокойно парировал Виктор Петрович. – Демографическая проблема всегда была для нашей страны главным камнем преткновения. Сколько существует Россия, столько существует в ней вопрос: быть или не быть? Русские люди то растут численно, то резко убывают. И дело даже не в огромном количестве войн, которые выпали на нашу долю. Наши российские правители и политики сами создают ситуации, при которых народонаселение резко сокращается. Возьмите, хотя бы, сталинские репрессии. За те годы погибло людей не меньше, чем в годы войны.
· Да, это нам всем давно известно. – Махнул рукой Георгий. – Но, что же нам, всё-таки, делать с мусульманами? Неужели мы допустим, чтобы Русь православная стала исламской страной?
· А это, дорогой капитан, зависит и от нас с вами. Мы не должны быть тупым быдлом, уныло бредущим за никчемными правителями. Нужно всерьез рассуждать о судьбах страны.
Виктор Петрович только теперь заметил, что сбоку к ним пристроился корреспондент радио «Свобода» со своим маленьким портативным диктофоном. Но сделал вид, что не обращает на него никакого внимания.
· И все-таки, капитан, - продолжил он, как ни в чем не бывало, - что вы будете делать, если обнаружите в этой квартире какие-либо печатные материалы, как вы выразились, «ваххабитского толка»?
· Как это – что? – Удивился Веригин. – Составим протокол и изымем их.
· На каком основании?
· На том, что это будет являться преступлением по статье 282 УК РФ! – Рубанул рукой по воздуху капитан.
· И кто будет определять, какой характер носит изымаемая литература? Уж не этот ли самый майор Швондер? Или, как его там? Не помню. Но мне, почему-то, как он только представился, вспомнился соответствующий персонаж из булгаковского «Собачьего сердца».
· Не знаю, не знаю… - Засомневался Веригин. – Есть же, наверное, какая-то специальная экспертиза…
· Экспертиза-то, конечно, есть. Но сомневаюсь, что подобные Швондеру сотруднички будут обращаться за разъяснением к умным людям. Им, ведь, надо в первую очередь выполнить поставленную задачу. И потом… - Виктор Петрович повернулся лицом к Веригину. – Представим себе такую ситуацию: сейчас действительно будет найден какой-нибудь печатный материал, как опять таки вы выражаетесь, «ваххабитского толка». У меня вопрос: почему мусульманский духовный лидер не может иметь у себя дома подобного рода литературу? Кто ему это запретил? Если следовать подобной логике, то ни один исследователь не имеет права хранить у себя дома литературу по проблемам экстремизма и терроризма. Как же вы тогда прикажете изучать эти явления? Может быть, по рассказам этих самых швондеров? А Самигулла Ишангареев – духовный лидер, муфтий. И уж кому, как не ему потребно изучать все, что связано с так называемым «исламским фундаментализмом»? Или я не прав?
· Вы знаете, профессор, в ваших рассуждениях есть значительная доля истины… - В раздумье произнес Георгий. – Но нам, оперативникам, все это трудно понять. Нам дают приказ – и мы его обязаны выполнить!
· Согласен. Но здесь-то что-то должно быть? – Воронцов постучал пальцем по своему виску. И тут же подумал, что, наверное, перегнул палку.
Однако капитан Веригин отошел в сторону и надолго задумался. Затем вернулся назад к Воронцову и протянул руку.
· Очень рад, профессор, что судьба свела меня с вами. Если не возражаете, я расскажу о нашей встрече своему начальству. Наш командир – мужик толковый. Он наверняка захочет с вами тоже встретиться. Нам, действительно, порой очень не хватает мнения компетентных людей.
Обменявшись с Воронцовым крепкими рукопожатиями, капитан заглянул в комнату, где продолжался обыск и поманил к себе напарника.
· Серега! Скажи этому Швондеру… то есть, пардон, Свонтеру, чтобы они поскорее заканчивали свою бодягу. – То ли от своей непроизвольной оговорки, то ли от каких-то набежавших в голову мыслей капитан вдруг развеселился. Но затем сделал над собой усилие, и уже более строго продолжил. - Нечего здесь искать! Разве не видно, что кроме малолетних детей, которых он спозаранку напугал, тут ничего нет. Пусть он лучше у себя там – в Оренбургской губернии - едет порядок наводить! А мы уж как-нибудь сами разберемся в нашем подсобном хозяйстве! Так и запишите!
Капитан ткнул указательным пальцем в диктофон очередного зашедшего в коридор корреспондента и решительно направился к выходу.
21.
Рассуждения капитана Веригина об опасности постепенного превращения России в мусульманское государство заставили Воронцова еще раз всерьез задуматься над не дававшей ему покоя все последние годы демографической проблемой.
В своем интервью одному из философских журналов еще год назад он нарисовал совершенно неприглядную картину, которая тогда всех буквально шокировала. Но суть ситуации была предельно ясна: Россия не сможет долго оставаться в том виде, в котором находится сегодня. И это не досужие домыслы. Это – совершенно очевидная реальность, не считаться с которой невозможно.
Вернувшись после обыска в квартире Ишангареевых домой, Виктор Петрович достал из книжного шкафа номер того самого журнала со своим интервью и начал его еще раз перечитывать.
Затем открыл свою заветную тетрадь и начал записывать.
Из записок профессора Воронцова:
«Демографическая проблема является одной из ключевых проблем человечества. Потому что она практически не поддаётся процессу искусственного регулирования.
Любые попытки экономическими методами повысить уровень рождаемости в отдельно взятой стране, как это пытаются сегодня сделать в России, или запретительными факторами снизить его, как это пытаются сделать в Китае, всегда заканчивались провалом.
До сих пор не понятен механизм осуществления демографической политики. Очевидно лишь одно: самую непосредственную роль при формировании демографической ситуации играют войны и социальные катаклизмы.
Именно в период войн или крупнейших социальных потрясений, к каковым, в первую очередь, следует отнести всевозможные революции и вооруженные восстания, резко меняется соотношение между родившимся и покинувшим сей мир населением.
Но, есть еще один фактор, значительно влияющий на демографическую ситуацию. Это культурные и религиозные традиции, сложившиеся в той или иной части Земного шара. Особенно отчетливо это проявлялось в эпоху, когда об искусственной контрацепции даже не могло быть и речи. Более того, целый ряд религиозных течений напрямую запрещали предохранение от беременности или её искусственное прерывание. Это считалось смертным грехом. Поэтому убыль населения происходила исключительно естественным путем.
Эпоха научно-технического прогресса внесла в отлаженный природой процесс свои коррективы. И это резко перепутало все карты.
Сегодня, исходя из экономической или политической целесообразности, ряд государств всё-таки делают попытку осуществить искусственное регулирование столь сложного процесса.
Но человеческую природу не обмануть.
Практически вся благополучная Европа, имеющая высокие экономические показатели и прекрасную медицину, имеющая стабильно высокий уровень жизни, тем не менее, медленно, но уверенно, вымирает.
Возникает, на первый взгляд, парадоксальная ситуация.
Привыкшие к высокому уровню обеспеченности и благополучия, жители Европы не желают обременять себя большим количество детей, считая оптимальным наличие одного - двух. Но это не дает даже минимально необходимого воспроизводства.
В то же время, экономика требует все большего и большего наличия рабочих рук. Особенно в сфере обслуживания и материально-технического обеспечения. И это приводит к увеличению потока мигрантов из других регионов мира. В первую очередь, Европу сегодня пополняют мигранты из Африканского континента.
Тем более что Африка находится совсем рядом – всего лишь по другую сторону Средиземного моря.
Но так уже сложилось исторически, что Европа и Африка на протяжении всей своей истории имели совершенно разные культурные и религиозные традиции.
Первые попытки ассимилировать эти традиции были сделаны еще во времена завоеваний римских императоров, Александра Македонского и Крестовых походов. Тогда европейцы огнем и мечом прошлись по просторам Северной Африки и Ближнего Востока. Но глубина корней местных культурных традиций ими не была учтена. И это привело, в свою очередь, к мощному процессу противостояния между народами Европы и Ближнего Востока.
На руинах Римской и Византийской империй возник великий Арабский Халифат. А затем, после провала Крестовых походов и всей «христианской миссии» на Ближнем Востоке в конечном итоге возникла Османская империя, вплоть до начала двадцатого века диктовавшая свои политические правила на европейской арене.
Первая и Вторая мировые войны резко поменяли соотношение политических сил между Европой, Азией и Африкой. Кроме того, на политическую арену вышло еще одно геополитическое образование – Северная Америка, состоящая в основном из уникальной смеси: из потомков европейских мигрантов и потомков африканских аборигенов, завезенных туда во время позорной «свиной торговли».
После Второй мировой войны Европа фактически подверглась нашествию тех, кого её жители на протяжении многих веков унижали и уничтожали.
Правда, «нашествие» это уже носило другой – более мирный – характер. Но суть от этого не изменилась.
Постепенно ослабевающая в духовном и религиозном плане старая Европа оказалась во власти новых культурных традиций – традиций Ислама. Мусульмане медленно, но уверенно начали заселять пустеющие европейские города, не просто создавая свои компактные национальные поселения, как это делают по всему миру китайцы и индусы, а фактически активно внедряя там элементы своей традиционной культуры и религии.
И, проснувшись однажды утром, европейцы вдруг в ужасе поняли, что очень скоро все они окажутся «заложниками» Ислама.
Это привело к резкому обострению отношений внутри ряда стран Европы. Правительства данных стран предприняли попытки ввести ограничительные меры на распространение Ислама. Дело дошло до того, что в ряде стран в учебных заведениях было запрещено ношение традиционного женского платка «хиджаба».
Ответная реакция последовала незамедлительно.
В Барселоне и Лондоне прогремели взрывы. А во Франции заполыхали подожженные автомобили.
Хотя формально поводом для обострения отношений с мусульманским населением стал, так называемый, «карикатурный скандал», причины лежат намного глубже.
И немаловажную роль во всем играют Соединенные Штаты Америки.
Именно их спецслужбы еще в начале 50-х годов двадцатого века начали активно разрабатывать «Исламский проект». Суть которого заключалась в том, чтобы создать целую сеть террористических организаций, действующих под прикрытием Ислама. Американские эксперты четко рассчитали возможный эффект. Он заключался в создании такой обстановки, при которой возникал серьезный конфликт цивилизаций, разрешить который можно было только при наличии мощного посредника. То есть, США. Тем самым они обеспечивали свое долговременное присутствие в Европе.
В этом же, по существу, кроется и ближневосточная проблема.
Арабы и евреи веками жили рядом на одной территории. И при всей сложности своих внутренних взаимоотношений, это совместное проживание носило характер терпимого сожительства.
Но именно США явились инициатором возрождения в конце 40-х годов самостоятельного еврейского государства - Израиля.
Мало того, что они создали уникальный исторический прецедент. Так как, если следовать подобной логике, надо было бы возрождать уничтоженные переселенцами из Старого Света государства американских индейцев. Или воссоздавать «независимую Золотую Орду». Таким образом, они фактически предприняли попытку искусственно переписать историю. И это закончилось ближневосточным кошмаром, который не возможно остановить никакими средствами. Но он, опять-таки, полностью обеспечивает США их присутствие в данном регионе.
Какую же роль во всем этом конфликте цивилизаций играет Россия? И как это может отразиться на её будущем?
Государство Российское никогда в своей истории не участвовало в борьбе с Исламом. За исключением русско-турецких войн, которые скорее носили ярко выраженный геополитический, нежели религиозный характер.
Россия никогда не ставила задач завоевания мусульманских территорий или покорения народов, исповедующих Ислам. И даже покорение и последующее присоединение Северного Кавказа носило скорее чисто политический характер. Более того, начиная с 18 века, Ислам в России получил равные с православием права. И мусульмане не подвергались никаким притеснениям по религиозным или культурным основаниям.
За последние 300 лет Россия пережила огромное количество потрясений. Несколько народных восстаний, три революции, гражданскую войну, две мировые войны. Кроме того, страна подверглась таким массовым репрессиям, сопровождающимся уничтожением собственного народа, при которых она давно уже должна была бы погибнуть. Счет потерь исчисляется десятками миллионов человек.
И все-таки страна жива.
И сегодня никто не в состоянии оспорить тот факт, что огромную роль в сохранении живучести государства Российского сыграло именно мусульманское население, которое продолжало процесс воспроизводства населения в самые трудные моменты истории страны.
В том, что коренное русское православное население не смогло осуществить полноценное свое воспроизводство, не вина его, а беда. Потому что именно русский человек всегда был главной мишенью для тех, кто мечтал завоевать огромные просторы нашего государства.
Его морили голодом, спаивали водкой, уничтожали на каторге. Над ним постоянно проводились губительные социальные эксперименты. Но русская нация, не смотря ни на что, выжила. Хотя и значительно сократилась численно. Сегодня она фактически не в состоянии обеспечить жизнедеятельность огромной территории, на которой простирается государство Российское.
Этого и добивались западные спецслужбы всю вторую половину двадцатого века. Но разработчики «Русского проекта», рассчитывающие на быстрое осуществление своих планов по очистке территорий России от населения, не учли именно этот – исламский фактор. И тогда начался процесс коррекции.
Именно поэтому мусульманское население стало главным объектом обработки в нашей стране в последние пятнадцать лет.
Всеми имеющимися в их распоряжении средствами американские «советники» начали внедрять в массах россиян мысль об опасности прироста населения нашей страны за счет мусульман.
И на этой почве началось развитие антиисламской истерии, переросшее со временем в настоящую «охоту на ведьм», к которой были подключены все силовые структуры и правоохранительные органы России.
Не знаю, как будет развиваться демографическая ситуация в России в ближайшие пятьдесят лет. Очень сомнительно, что исправить её можно сугубо экономическими методами, раздавая из казны довольно сомнительный, так называемый, «материнский капитал». Но обострение отношений между русским православным населением и российскими мусульманами, для которых государство Российское является такой же Родиной, как и для первых, может привести к гуманитарной катастрофе, в результате которой наша страна погибнет…»
Виктор Петрович долго смотрел на концовку написанного, не решаясь ставить точку. Но так и не поставил её, оставив в конце фразы многозначительное многоточие.
22.
Суд на Мансуром Ишангареевым сразу пошел как-то не так. И это очень волновало полковника Вихровского.
Тем более, что из головы никак не выходил последний разговор с куратором из МВД.
В этот раз генерал Осинин не только угрожал и ругался. Он просто захлебывался непечатными выражениями, от которых даже у видавшего виды Вихровского, что называется, остатки волос на голове невольно вставали дыбом.
Но огорчало совсем не это. В конце концов, нормальный русский мат – не самый плохой способ выразить свои чувства. Огорчало то, что, откуда ни возьмись, на его голову действительно свалились правозащитники различных мастей, по поводу которых так волновался генерал. И с ними – целая свора, как он всегда их называл, журналюг.
А с этой публикой шутки плохи!
Помимо своих, доморощенных, в область понаехали «гости» из Москвы.
Вихровский несколько раз пытался объяснить это генералу. Но тот только еще больше свирепел. И, наконец, просто послал его туда, откуда нормальные люди уже не возвращаются, пообещал оставить без мужского достоинства и пригрозил, что если хотя бы малая толика их промахов на стадии предварительного следствия попадет в центральные СМИ, Вихровский раз и навсегда покинет свой уютный кабинет. И будет на пенсии выращивать на грядках укроп.
Подобная перспектива полковника совсем не устраивала. Поэтому уже через полчаса после разговора с Осининым Вихровский вызвал начальника следственной части майора Мамаева.
Мамаев забежал в кабинет начальника бодрой походкой. Но, увидев угрюмый вид полковника, сразу резко осекся и осторожно приблизился к столу.
· Пал Николаевич, майор Мамаев по вашему приказанию прибыл!
Вихровский угрюмо посмотрел в его сторону и вдруг неожиданно спросил:
· Ты, майор, когда-нибудь видел, как делают обрезание мусульманским мальчикам?
На это Мамаев только пожал плечами.
· То-то и оно! У них такая методика, что даже без наркоза все проходит гладко. А нам с тобой яйца отрежут так, что поросячий визг на всю область стоять будет! Понял?!
· Так точно. – Растерянно произнес Мамаев. – Только я не понял, за что?
· Всё за то же! Вы что там со свидетелями намудрили по делу этого ваххабита Ишангареева?
· Да, со свидетелями, по-моему, всё в порядке. – Развел руками Мамаев. – Там промашка с потерпевшими вышла. Они, сволочи, на суде все отказались от своих претензий.
· Меня твои потерпевшие по 159-й статье совершенно не интересуют! – Вихровский пристукнул кулаком по столу и бросил тревожный взгляд на телефонный аппарат. – Это слишком мелко! Какое там, на хрен, мошенничество, когда Москва от нас требует пресечь деятельность террористического подполья?!
· Но, вы же знаете, Пал Николаевич, что никакого подполья у нас, слава Богу, нет… Это всё козёл Ильясов наплел. Со своими же мусульманами никак власть поделить не может! Я бы, честно говоря, вообще во все это не стал вмешиваться. Пусть себе разбираются. А то мы же с вами крайними и окажемся…
· Это не твоего ума дело! – Резко прервал его Вихровский. – Сказано – подполье, значит – подполье! А твоя задача была обеспечить необходимых свидетелей под это дело! Где они – эти свидетели?! Что это за детский лепет про каких-то засекреченных агентов?! Мне вчера звонили из прокуратуры. Мы теперь вместе с ними в глубокой жопе сидим из-за того, что на суде некого представить! – Полковник прошелся по кабинету, остановился возле окна и, глядя куда-то вдаль, тихо, но грозно, произнес. – Ты этому придурку Ильясову скажи, чтобы, кровь из носу, представил свидетелей! Иначе я ему сам сделаю обрезание! Второй раз! Но теперь – под самый корешок! Понял?
Вихровский повернулся к майору лицом. И Мамаев заметил вдруг, как у того непроизвольно дрожит нижняя губа. Ничего не говоря, он только потоптался на месте и направился к выходу. Но, уже дойдя до самой двери, развернулся назад.
· Мы этого Ильясова, товарищ полковник, выжмем, как губку! Мои ребята проработали его по полной программе. Он же, гад, только прикидывается своим для наших местных татар. Его настоящее полное имя Назымбек Ахтажи-оглы Ильясов.
· И что это означает? – Заинтересовался Вихровский.
· Это означает, что он по национальности азербайджанец. Только у них бывает приставка «оглы». Может быть, он поэтому и окрысился на всех наших татар.
· Информация, конечно, интересная. – Покачал головой полковник и опять невольно взглянул на телефонный аппарат. – Но мне, честно говоря, по фигу все их эти междоусобные разборки. Наша с тобой задача – четко выполнить директиву начальства! Понял? Впрочем… - Вихровский на секунду задумался. – Ты ребятам дай задание как следует отработать всю информацию по Ильясову. Может статься, нам и его придется в один прекрасный момент отправить на нары. Не хрена здесь разводить всю эту мусульманскую братву! Кто бы они там ни были: татары или азербайджанцы. Один черт – туземцы некрещеные!
Полковник весело рассмеялся и полез в ящик стола за сигаретами. Пошарил внутри, разыскивая зажигалку. Глубоко затянулся раскуренной сигаретой. И уже более уверенно произнес:
· В общем, так – будем готовиться к операции по проведению полной зачистки области от всякой мусульманской нечисти! Свяжись с прокурорскими и выясни, где и как мы можем отработать совместно. А по поводу суда – выверни на изнанку этого Ильясова! Пусть он нам дает реальных свидетелей по делу Ишангареева! Иначе сам пойдет свидетелем! К судье никого из наших не подпускай! Я сам с ней улажу все вопросы! Понял?
· Так точно! – Майор лихо прищелкнул каблуками и выскочил за дверь.
23.
Вихровскому действительно было от чего волноваться.
Суд над «икрянинским ваххабитом» все больше и больше приобретал политический характер.
Особенно после того, как на одно из заседаний суда из Москвы вместе с адвокатами прибыл известный депутат Государственной Думы – Шамиль Султанов.
О его участии в заседании Вихровский узнал от судьи. В тот день, когда суд должен был, как говорят юристы, «исследовать обстоятельства дела», уже через полчаса после начала слушаний ему позвонила судья Тёшкина и срывающимся истерическим голосом буквально проорала в трубку:
· И что вы мне теперь прикажете делать?! Они подтаскивают тяжелую артиллерию! А у вас все доказательства сыплются, как трухлявые орехи! Я буду вынуждена объявить перерыв! Недели на две!...
· Да ты что, мать?! Какие две недели?! – В свою очередь возмутился Вихровский. – Ты же понимаешь, что нам всем бошки поотрывают, если мы этого дела сейчас не прикончим?! Мне уже из Москвы дали понять! С этим шутки плохи!
· А я что, по-твоему, должна делать?! С этими московскими буквоедами так просто не поприпераешься! Они меня постоянно загоняют в угол! За что я-то страдать должна?! Или я для вас – главная коза отпущения?!
Эта истерика судьи окончательно вывела полковника из равновесия. Чувствуя, что теряет над собой контроль, он все-таки усилием воли заставил себя снизить голос на полтона и глухо с некоторой угрозой проговорил:
· В общем, так, мать. Кончай этот балаган! Задачу нам с тобой руководство поставило! И мы должные её выполнять! Иначе на наши с тобой места много желающих найдется. Кроме того, - он снизил голос до шёпота – ты свою долю по данному делу получила. Так что, действуй!
Вихровский положил трубку на рычаг и еще некоторое время стоял, в задумчивости разглядывая её. Затем в сердцах прихлопнул по ней ладонью и произнес только одно слово: «Сука!»
…Вернувшись в зал после короткого «технического» перерыва, судья как-то растеряно осмотрела присутствующих и спросила:
· Будут ли какие-либо ходатайства у сторон?
И тут же поняла, что совершила непростительную ошибку.
Старший из команды адвокатов Мансура Ишангареева – Владимир Ряховский – обратился с ходатайством о предоставлении, как он выразился, «известному мусульманскому правозащитнику и уважаемому депутату Государственной Думы Шамилю Султанову» права принять участие в судебном процессе в качестве общественного защитника.
К такому повороту событий Тёшкина была внутренне готова с самого первого момента появления депутата в зале суда. И все-таки, когда ходатайство прозвучало, она только растерянно заморгала глазами и неуверенно кивнула головой. Чем немедленно воспользовался Ряховский. Он протянул руку в сторону секретаря и назидательно произнес:
· Попрошу это занести в протокол!
Но, не успел он занять своего места на скамье, как вверх потянулась рука Султанова.
· Ваша честь! На правах общественного защитника… Так как сейчас идет исследование обстоятельств дела, прошу вас еще раз продемонстрировать участникам процесса видеозапись изъятия, так называемых, вещественных доказательств в доме Мансура Ишангареева.
· Да-да, конечно… - Как-то суетливо проговорила судья. И махнула неопределенно рукой в сторону секретаря. – Будьте добры, продемонстрируйте защите еще раз видеозапись обыска на квартире подсудимого… Только не знаю, что это вам может дать… На видеопленке все отчетливо зафиксировано…
· Вот, мы, как раз, и хотим еще раз посмотреть, что конкретно зафиксировано на видеопленке. – Твердо проговорил Султанов, устраиваясь поближе к экрану телевизора.
Когда видеозапись была включена, к экрану буквально приникла вся команда адвокатов.
Где-то почти в самой середине сюжета Владимир Ряховский вдруг скомандовал:
· Стоп! Я прошу, ваша честь, остановить видеозапись в момент, когда показывают изъятые у Ишангореева «наркотики»!
· Вот, смотрите! – Твердо произнес он, указывая в центр экрана, когда сюжет был остановлен. – Здесь же просто какая-то пыль. Типа того, что валяется обычно в придорожной канаве. А теперь давайте взглянем на то, что представила суду следственная бригада!
Ряховский придвинулся к столу и указал пальцем на лежащий там пакет с «вещественными доказательствами».
· Можно вас, ваша честь, попросить, чтобы развернули пакет и предъявили к обозрению, якобы, изъятую у моего подзащитного «марихуану»?
Когда пакет был открыт, взору присутствующих предстала настоящая запретная трава. В пакете были аккуратно уложены небольшие веточки и стебли марихуаны.
· Тут явно, ваша честь, что-то не вяжется. Хотя у нас есть этому недоразумению объяснение. – Адвокат кинул взгляд в сторону прокурора и саркастически улыбнулся. – По всей вероятности, у оперативных сотрудников на момент проведения обыска еще не было настоящей марихуаны. Поэтому они просто набрали по дороге мусора из придорожной канавы. Думали: авось, и так сойдет! Но, нет! Не сойдет! На юридическом языке это называется «фальсификация доказательств»! За это предусматривается уголовное наказание, так как это – преступление против правосудия! Неужели, ваша честь, вы будете это терпеть?
· Я протестую! – Вскочил со своего места прокурор. – В материалах дела есть заключение экспертизы по поводу состава данного наркотического вещества!
· Вот именно данного! – Вмешался в спор Султанов. – Но, где экспертиза того самого вещества, которое мы видим вот здесь – на видеозаписи? Какой состав имеет вот эта пыль? Или вы нас вообще здесь всех за дураков принимаете?
· Я п-па-прошу!...
Судья постучала по столу карандашом. Но все присутствующие сразу обратили внимание, что она не только начала заикаться, но и что руки её начали трястись.
Не в силах совладать с собой, Тёшкина, глядя куда-то поверх всех голов находящихся в зале, скороговоркой пролепетала: «Объявляется технический перерыв…» И выскочила через боковую дверь в совещательную комнату.
Ряховский и Султанов обменялись крепкими рукопожатиями.
· Мы трижды заявляли это ходатайство. Но нам каждый раз отказывали. Думаю, что им теперь некуда будет деваться. Здесь же всё шито белыми нитками! – Уверенно заявил адвокат.
· Так-то оно так. Но, я думаю, радоваться рано. – С сомнением покачал головой Султанов. – Механизм запущен. А значит, остановить его практически невозможно. И думаю, что эта дама – он кивнул головой в сторону удалившейся судьи – всего лишь выполняет заказ. Весь вопрос только в том, кто настоящий заказчик… - Он тяжело вздохнул и показал глазами на выход из зала. – Мне, к сожалению, сегодня надо будет уехать. И, я думаю, что сегодня она уже заседание не продолжит. Но, в любом случае, как бы ни закончился процесс, даю вам слово, что я этого дела так не оставлю. Если нужно, дойдем до президента.
Он вышел из здания суда и направился к поджидавшей его машине.
Но адвокаты заметили, что перед самой посадкой в автомобиль Султанов остановился на несколько минут с подбежавшей к нему местной журналисткой…
Из интервью депутата Государственной Думы РФ Шамиля Султанова:
- Цель моего приезда — помочь, насколько это в моих силах, Мансуру Ишангарееву, — сообщил в интервью Шамиль Загитович Султанов. — Как депутат считаю своим долгом препятствовать развитию очень опасной для всей нашей страны тенденции, которая заключается в том, что постепенно сливаются в одно целое коррупция, правоохранительные органы и некоторые религиозные организации. В результате личность человека становится трагической жертвой этого страшного монстра. О Мансуре Ишангарееве я много наслышан от мусульман в различных частях России. О нём отзываются, как о человеке искренне верующем, нравственно очень чистом, обладающем качеством, которое в наше время становится дефицитом — добротой.
Сейчас моя задача заключается в том, чтобы попытаться внести какой-то вклад в судебный процесс. Если будет вынесен несправедливый приговор, я сделаю всё возможное, чтобы исправить эту ошибку в Верховном суде, в высших органах власти вплоть до подключения Президента и Правительства. Тем самым я буду защищать не только конкретную личность, Мансура Ишангареева, но и мою страну Россию, которой угрожает некая опасная система. Возникла система, при которой сверху в местные правоохранительные органы, ФСБ, УВД, спускается план-заказ на поиск террористов. Сотрудники правоохранительных органов должны показать, как они борются, что именно делают, от этого зависит их карьерный рост, их премии. Но с настоящими террористами бороться трудно. Гораздо проще придумывать врагов, создавая видимость борьбы.
Опасная тенденция заключается также и в том, что сейчас существует раскол внутри официальных мусульманских структур. Они воюют друг с другом, это не секрет. И последние два года в эту борьбу некоторые мусульманские лидеры начинают вовлекать правоохранительные органы. Вот это очень опасно! Я и заместителю генпрокурора Колесину высказывал свою тревогу. Но, судя по всему, нельзя это быстро остановить. Колесо закрутилось, и правоохранительные органы, вместо того, чтобы служить обществу, начинают использоваться в межклановой борьбе в исламском сообществе.
Наконец, главная опасность в том, что ключевая проблема нашей страны — коррупция. Существует система коррупции, в которую вовлечены приблизительно два-два с половиной миллиона человек. По уровню коррупции Россия входит в десятку самых «передовых» в этом плане стран мира. Оборот коррупции в России составляет 60-65 миллиардов долларов. И, естественно, в системе «заказов» неугодных людей задействованы эти силы. Если будет вынесен обвинительный приговор Мансуру Ишангарееву, мы должны воспринимать это как победу коррупционной системы. Повторяю, здесь судьба конкретного человека Мансура Ишангареева совпадает с судьбой всей страны, всего нашего общества.
В некоторых регионах, например, в Красноярском крае, межклановая борьба за собственность, за влияние приводила к тому, что органы ФСБ раскалывали для обслуживания тех или иных кланов. Общегосударственные интересы отходили на задний план. Интересно, каким образом создаются условия, при которых это становится возможным?
Сегодня, образно говоря, коррупция — это СПИД, туберкулёз, сифилис и рак в одном флаконе. Но никто на сегодняшний день не может противопоставить этому какую-то конкретную стратегию. У меня есть друзья в ФСБ. Так вот они вычислили, что если из двух с половиной миллионов, составляющих нашу коррупционную систему, арестовать сразу пятьсот человек, то через восемь месяцев эта система воспроизведётся вновь. До того она живуча! А пример такого человека, как Мансур Ишангареев, — показатель, как эта система перемалывает любого, кто становится на её пути.
В Госдуме я являюсь руководителем специальной парламентской группы, которая называется «Россия и исламский мир: стратегический диалог». В неё входят 45 депутатов из всех фракций. Я создал эту группу потому, что с моей точки зрения и с точки зрения руководства страны, у России сейчас есть только один потенциальный стратегический союзник — это исламский мир. Только он заинтересован в том, чтобы Россия была великой страной. Ни Европа, ни Америка в этом не заинтересованы. Я очень много езжу по исламским странам. И все, начиная от фундаменталистов и кончая даже проамериканскими силами, говорят: «Мы хотим, чтобы Россия была великой страной». Все с тоской вспоминают Советский Союз. Говорят: «Когда был Советский Союз, американцы не вели себя так нагло». Но это не просто ностальгия, это ещё и экономический интерес. У нас и у исламского мира самые большие запасы энергоресурсов. Если мы их объединим и будем координировать неким образом, то сможем оказывать решающее воздействие на ситуацию в мире. Ведь не секрет, что Россия пока ещё является как бы бензобаком для Запада. Из десяти миллионов баррелей нефти, которую мы добываем, семь с половиной мы экспортируем на Запад. А ведь через 15-20 лет запасы нефти исчерпаются. Так что же мы оставим детям, внукам, правнукам? Может быть, у нас действительно какая-то проклятая страна, проклятый народ, который предал своё прошлое и не задумывается о будущем? Ну ладно, если вы что-то сделали «за колбасу», то хотя бы о детях подумайте! Через 20 лет кто нам будет продавать нефть? Или другой пример. Мы бегаем по Западу и просим кредиты. А в это время в исламском мире есть миллиарды, десятки миллиардов долларов, которые они готовы вкладывать, причём на взаимовыгодных условиях. Например, в технологическую отрасль Запад не вкладывает деньги. А они готовы совместно с нами производить самолёты, поезда, автомобили и прочее. Но есть определённые лобби в стране, которые этому препятствуют: произраильские, проамериканские, прогерманские. На гербе России изображён двуглавый орёл, одна голова которого смотрит на Восток, другая — на Запад. Но в последние 15-20 лет сложилось так, что обе головы стали смотреть на Запад. А ведь Россия — Евразийская страна, и такого быть не должно».
24.
В связи с развернувшейся кампанией по борьбе с экстремизмом и терроризмом весь прошедший год каждое утро генерал Осинин начинал с прочтения наиболее важных сообщений СМИ.
Но последние три месяца чаще других ему приходилось просматривать материалы по делу, так называемого, «икрянинского ваххабита» из Астраханской области.
Не изменил он этой традиции и сегодня. Тем более что скандал грозил вылиться далеко за пределы обычного заказного уголовного дела, и к нему подключились ведущие политики. И даже депутаты Государственной Думы.
Из публикаций СМИ:
«В НАДЕЖДЕ НА ТОРЖЕСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ»
В Икрянинском районном суде заканчивается рассмотрение дела в отношении жителя села Бехтемировка 57-летнего Мансура Ишангареева. Его защищают известный московский адвокат Владимир Ряховский, вместе со своими коллегами из Астраханской адвокатуры, а также родной брат, директор Исламского правозащитного центра муфтий Самигулла-хазрат Ишангареев и автор этих строк, председатель Астраханского регионального отделения Общероссийского общественного движения «За права человека».
Газета «Факт и компромат» посвятила серию публикаций теме незаконного уголовного преследования Мансура Ишангареева, анализируя историю и предысторию «рождения» сфабрикованного дела.
Напомним читателям, что Мансур Ишангареев, глубоко порядочный, верующий человек, отец пяти детей и дед десяти внуков, всю жизнь трудившийся не покладая рук, в прошлом году имел неосторожность в мечети села Старокучергановка заступиться за имама Растяма-хазрата Кинжилаева, остановив распоясавшегося муфтия Астраханской области Ильясова. Это заступничество дорого ему обошлось. Вот несколько цитат из материалов проверки, проводившейся по данному факту Наримановским РОВД:
«Опрошенный Кинжилаев Р. М. пояснил, что с муфтием Ильясовым у него сложились неприязненные отношения, и Ильясов постоянно пытался отстранить его от исполнения обязанностей имам-хатыба.
04.06.04 г. около 13.00 Ильясов в сопровождении 4-х человек приехал в мечеть № 15, где шла проповедь. Ильясов в грубой форме стал требовать, чтобы ему уступили место, и он сам продолжит проповедь. Эти действия вызвали негодование прихожан, которые были в это время в мечети. Ишангареев М. К. стал требовать, чтобы Ильясов прекратил свои действия. Ильясов ударил Ишангареева ногой в область паха. После этого в мечеть был вызван наряд милиции.
Один из опрошенных прихожан мечети показал, что он был свидетелем того, как 04.06.04 г. Ильясов прервал в мечети намаз, требовал, чтобы Кинжилаев Р. М. покинул мечеть, и ударил ногой одного из прихожан, а именно Ишангареева М. К.
Другие присутствовавшие при этом граждане полностью подтвердили показания Кинжилаева Р. М. и Ишангареева М. К.».
По-видимому, опасаясь привлечения к уголовной ответственности (лучший способ защиты — нападение), Ильясов развернул в средствах массовой информации целую кампанию против Мансура Ишангареева, бездоказательно обвиняя его в ваххабизме.
В результате в отношении Мансура Ишангареева было сфабриковано уголовное дело по факту мошенничества, якобы имевшего места при покупке им долей ООО «Волжанка». На суде так называемые потерпевшие признались, что заявление было написано под диктовку старшего оперуполномоченного ОБЭП Икрянинского РОВД, но сами они никаких претензий к Мансуру Ишангарееву не имеют и никогда не имели.
Подтвердилось мнение защитников о том, что сфабрикованное дело о «мошенничестве» понадобилось лишь для того, чтобы оперативные службы смогли провести в доме Ишангареева обыск и подбросить ему гранату и наркотики.
В ходе судебного разбирательства были выявлены грубейшие нарушения закона: Ишангарееву отказали в участии адвоката при обыске, в замене понятых, которых оперативники привели с собой. Обыск продолжался почти девять часов, а проводившаяся видеозапись зафиксировала только девять выборочных минут. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Сотрудник УБОП, занимавшийся видеосъёмкой, подвёл своих сотоварищей. Настоящей «бомбой» во время просмотра видеозаписи в суде стала чётко прослушивающаяся фраза, прозвучавшая перед тем, как в кармане куртки, висевшей в прихожей на вешалке, были найдены наркотики. Мужской голос произнёс: «Подойди и вытащи из кармана!».
- Что означает этот голос за кадром? — спросил на суде адвокат Ряховский проводившего обыск следователя, которого допрашивали в качестве свидетеля.
- Скорее всего, это была инсценировка.
- А какие могут быть инсценировки? Вы художественный фильм снимали или обыск проводили?
- Это моё упущение, — признался следователь. — Я был после суточного дежурства.
Молодой следователь, краснея, три часа отвечал на вопросы. Похоже, он ещё не научился напропалую лгать, в отличие от многих допрошенных до него сотрудников милиции. Видно было, что ему не по себе, он сильно волновался. Тем не менее, при его допросе открылось много важных обстоятельств.
Он пояснил суду, что видеосъёмку обыска в доме Ишангареевых сотрудники УБОП проводили не под его руководством (хотя руководить следственными действиями должен следователь), а по своему усмотрению, сами определяли, когда включать и выключать видеокамеру.
- Когда в валенках была найдена граната со взрывателем, вы приняли меры по снятию отпечатков пальцев? — спросил следователя адвокат Владимир Ряховский.
- Нет, не принимал.
- А почему? Вот мы заслушали эксперта-взрывотехника, и он сказал, что в большинстве случаев взрывные устройства попадают на экспертизу с отпечатками пальцев. И если на самой гранате ввиду её ребристой поверхности снять отпечатки сложно, но можно, то взрыватель — идеальный предмет для снятия отпечатков. Как и полимерный пакет, в который он был упакован. Может, вы нашли бы пальчики Ишангареева, и вопрос с доказыванием отпал бы?
- Я об этом не задумывался, — ответил следователь.
Видно, неспроста именно такого «профессионала» направили с обыском к Ишангарееву. Он, отстранившийся от исполнения своих непосредственных обязанностей, позволивший хозяйничать в доме Ишангареевых сотрудникам УБОП, не позаботился даже об элементарном — о разъяснении подозреваемому его прав перед началом обыска.
По просьбе адвоката суд предъявил следователю протокол допроса подозреваемого Ишангареева уже после его задержания.
- Здесь вы разъясняли права подозреваемому Ишангарееву. Скажите, почему вы не составили такой документ на момент проведения обыска? — поинтересовался адвокат.
Следователь молчал как партизан.
- Как вы оцениваете: неразъяснение прав — это нарушение? — настаивал на ответе адвокат.
- Вы должны были права разъяснить? — добавил второй адвокат.
- Он был обязан! — вмешалась судья.
- Я ему разъяснял, — наконец выдавил из себя следователь.
- Если бы разъясняли, подпись бы стояла в протоколе, — резонно заметила судья.
Самую интересную информацию суд получил, запросив в Икрянинском РОВД книгу учёта сообщений о преступлениях. Как пояснил допрошенный следователь, после того, как 22 марта в 15.00 был окончен обыск, лица, участвующие в нём, ознакомились с протоколом, и Ишангареев снял с него копию. Потом все поехали в РОВД. Вещественные доказательства были направлены из села в город на исследование. В тот же вечер следователь получил результаты. В 19.13 в книге учёта зарегистрирован его рапорт о гранате. В 20.45 — рапорт о наркотиках. На основании этих рапортов и было возбуждено в отношении Мансура Ишангареева уголовное дело по статьям 222 (незаконное хранение боеприпасов) и 228 (незаконное хранение наркотических веществ) УК РФ. Но в постановлении о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству указано время 17.00. Выходит, его возбудили «авансом», ещё до получения результатов исследования и рапортов следователя. Самое забавное, что в этом постановлении даже указывался с точностью до сотых долей грамма вес марихуаны, хотя на тот момент её однозначно никак бы не успели взвесить. Всё происходило по заранее обговорённому сценарию: подбросили компромат, «изъяли» и быстренько состряпали дело?
- Вы можете объяснить, почему уголовное дело возбудили в 17 часов? — спросил адвокат Ряховский следователя.
- Справка могла поступить по факсу, — ответил он.
Однако допрошенный 22 ноября эксперт утверждал обратное:
- Я никому не направлял справки по факсу, и никто этого не делает. Такие документы направляются нарочным по предъявлению удостоверения.
Интересные детали рассказал допрошенный в суде свидетель 14-летний сын Мансура Ишангареева:
- Сначала человек в камуфляжной форме засунул руку в валенок, — сообщил суду подросток. — А потом уже другой сотрудник милиции вытащил из этого валенка гранату. Валенки — общая обувь, которую у нас дома надевают все, иногда даже маленькая сестра. В то утро я сам надевал эти валенки, когда провожал милиционеров курить на крыльцо. Это было ещё до того, как нашли гранату.
В общем, сфабрикованное дело трещит по всем швам.
Судье предстоит сделать непростой выбор: вынести приговор по закону и справедливости, тем самым разоблачив стряпню правоохранительных органов и вызвав недовольство власть имущих заказчиков этого дела, либо подыграть им, засудив невиновного человека за преступления, которые он не совершал.
На торжество справедливости надеются не только Мансур Ишангареев, его родственники и защитники, но и тысячи российских мусульман, внимание которых сейчас приковано к событиям, разворачивающимся в Икрянинском районе. В адрес суда продолжают поступать обращения от неравнодушных к судьбе ближнего соотечественников.
Одно из них, от председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина.
А это цитата из обращения председателя Центрального духовного управления мусульман Ульяновской области Фатыха Алиулллова:
«Хорошо зная Мансура Ишангареева, мы убеждены, что он не мог совершить того, в чём его обвиняют. Искренне просим Вас разобраться в этой трагической для него, для его семьи и для всех мусульман ситуации».
Без всякого преувеличения можно утверждать, что от приговора Мансуру Ишангарееву зависит вера российских мусульман в законность и справедливость. Их права так часто нарушаются на родной земле, что вера в правосудие с каждым днём убывает. Укрепится ли она или окончательно рухнет? Об этом мы узнаем, услышав приговор Мансуру Ишангарееву.
Виктория Карпова
Из газеты «Вопросы религии»:
:
«ШИТО БЕЛЫМИ НИТКАМИ»
В Икрянинском районном суде Астраханской области продолжается судебное заседание по уголовному делу в отношении Ивакиной и Ишангареева. Напомним читателям, что Ишангарееву инкриминируется мошенничество, а также хранение боеприпасов и наркотиков. Однако его защитники — адвокаты убеждены, что дело по всем статьям сфабриковано.
Продолжение книги стр 101 - 149 http://ndp-vatan-knigi.blogspot.com/2010/11/c-101-149.html
Продолжение книги стр 101 - 149 http://ndp-vatan-knigi.blogspot.com/2010/11/c-101-149.html
Комментариев нет:
Отправить комментарий