НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ «ВАТАН».
ЧЛЕН ЦЕНТРАЛЬНОГО КООРДИНАЦИОННОГО СОВЕТА
askerbey@mail.ru, askerbey@gmail.com
icq 382716467 Москва
Священный Коран – путь к Истине
В последнее время об Исламе пишется и говорится много и из этого количества информации не всё соответствует действительности. Распространяются всякого рода инсинуации об Исламе, в частности о так называемом ваххабизме или пытаются увязать Ислам с терроризмом и т.д. Но наиболее верное представление об Исламе ,может дать не труды разного рода деятелей, а Коран – прямое слово Господа.
АЛЛАХ ГОСПОДЬ МИРОВ ДАЛ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ СВОЁ СЛОВО, ОСНОВНОЙ ЗАКОН,КОТОРЫЙ ОБЪЯСНЯЕТ ЛЮДЯМ ОСНОВЫ МИРОЗДАНИЯ И ЖИЗНИ,ОПРЕДЕЛЯЕТ ПУТЬ ДАЮЩИЙ ЛЮДЯМ СВЕТ,ПОДДЕРЖКУ И МИЛОСТЬ АЛЛАХА,ВЛАСТИТЕЛЯ ВСЕГО И ВСЯ,ЕДИНОГО
И ВСЕМОГУЩЕГО - ГОСПОДА МИРОВ.
Текст Корана можно посмотреть и прочитать по этой ссылке
http://www.koran.ru/pr/index.html.
Или купить в книжных магазинах или в мечетях
С уважением, Аскер Фатех улы Бикбай, член ЦКС НДП «Ватан»
21 декабря 2007г.
четверг, 20 декабря 2007 г.
среда, 29 августа 2007 г.
НАЧАТА ПРОДАЖА КНИГИ АВЫЛЛАРГА БАРГА ИДЕМ
НАЧАТА ПРОДАЖА КНИГИ АВЫЛЛАРГА БАРГАН ИДЕМ!
КНИГУ АВЫЛЛАРГА БАРГАН ИДЕМ можно приобрести киосках мечетей,на Б.Татарской 28и на проспекте Мира,стоимость книги 100 руб.Книга о татарах мижгарах, или как обстоять дела в татарских деревнях в наши дни (первоая часть) и вторая часть, состоит из статей написанных на татарском языке, "о политике, культуре, литературе" и т.д Книгу можно прочесть на этой странице
КНИГУ АВЫЛЛАРГА БАРГАН ИДЕМ можно приобрести киосках мечетей,на Б.Татарской 28и на проспекте Мира,стоимость книги 100 руб.Книга о татарах мижгарах, или как обстоять дела в татарских деревнях в наши дни (первоая часть) и вторая часть, состоит из статей написанных на татарском языке, "о политике, культуре, литературе" и т.д Книгу можно прочесть на этой странице
понедельник, 20 августа 2007 г.
РЕПОРТАЖ С ЦАРСКОЙ ТЮРМЫ стр 31-37
занимались, им более привычно паять сроки на всю катушку. Нет демократических традиций в нашей стране, да и откуда ей взяться?
История русского государства не знает ничего такого, чтобы ассоциировалась с
понятием демократия, свобода. В представлении у русских свобода и демократия всегда были идентичны понятию анархия. И мыслить иначе, чем власти могут воспринимать, всегда запрещалась, по этому их называли вольнодумцами и преследовали. Теперь называют инакомыслящими, и тоже преследуют. Да такого субъекта, который решился бы искать защиту в суде, подняли бы на смех и показывали на него пальцем как на дурачка. Асами суды, со своей стороны запугали бы этого смельчака, чтобы не было повадно другим. Между тем, в печати расписывать преимущества советского право и всячески возносить ее, большие мастера. А попробуй воспользоваться этим правом, "узнаешь, где раки зимуют".
Жесткие рамки для татар.
Между тем, основное требование, конечно не афишируемое, 40 процентов программы должно быть подготовлена, на русском языке, мы согласны выполнить. Но и это не устраивает партийно-профсоюзные органы, они вообще не хотят, чтобы была татарская программа.
Все одно, нужно что-то делать, с их требованием согласиться невозможно. Они же хотят, упразднить нас, вычеркнуть из списка здравствующих народов? Убить нас морально?
Препирательства по телефону.
Принимаюсь уже который раз звонить в ВЦСПС. До тов. Землянниковой дозвониться не удалось, дозвонился до тов. Синицына В.Г, заведующего культмассовым отделом ВЦСПС. Синицын сказал, "что он не в курсе и этим вопросом не занимается, не его епархия. Постарался при коротком телефонном разговоре объяснить суть вопроса. Время было позднее, он торопился, "я считаю, созданный коллектив должен жить, зачем его расформировать"? На этом телефонный разговор закончился. К Землянниковой не удалось дозвониться и в последующие дни. 10-го августа 1981г. позвонил в МГК КПСС, сказали тов. Лазарев в отпуске, говорил с тов. Беловой. Любовь Ивановна сказала, "вам же
Калашников предложил где и как заниматься, все, другого, сказал не будет."
-Это же значить, не будет татарского коллектива.
Она отвечает; - в Москве незачем создавать татарский коллектив, если бы были в Казани, там бы создали.
-Но в Казани русские коллективы есть, а почему нельзя в Москве иметь татарам свой коллектив?- спрашиваю я
- Русские коллективы положены в каждой республике, а Москва столица Российской Федерации.
-Мы же граждане Российской Федерации, живем и работаем здесь, следовательно, нам тут и положено иметь свой коллектив, настаиваю на своем.
- В Москве живут более ста национальностей, если всем разрешать, то, что получиться?
- Ну, пока просят татары, зачем ссылаться на тех, кто не вышел к вам с этим вопросом, да и в Москве их около одного миллиона живет, говорю. Как же нужно понимать тогда слова Л.И.Брежнева сказанное на 26-съезде КПСС, цитирую: "За последние годы в ряде республик значительно увеличилось численность граждан некоренных национальностей. У них есть свои специфические запросы в области языка, культуры и быта. ЦК компартий Союзных Республик, крайкомы и обкомы должны глубже вникать в такие вопросы, своевременно предлагать пути их решения".
Лицемерия КПСС, вот кто разделяет народы!
Любовь Ивановна говорит, "Что не правильно мы это понимаем". А как правильно понять тов. Брежнева, не объясняет. Мы понимаем, конечно, тут речь идет о русских переселенцах в национальные окраины Союза, забота о них, а не о нас. Но мы пытаемся использовать слова Брежнева в свою пользу, не удается. Заявляет далее, "если вы не согласны с Калашниковым, то горком партии помочь вам не собирается, это ваши трудности".
Вот так, нас татар отделяет от основной массы народов РСФСР, как-будто мы и не граждане социалистического государства и у нас не одинаковые права. Дальше было бесполезно уже говорить, каждый из нас остался при своем мнении. Я глубоко убежден, что татары имеют такие же права, как и русские в этом государстве. Необходимо добиться признания наших прав, не взирая на сопротивления партийно-профсоюзных органов. Не спроста Белова говорит, что неправильно понимаем слова Брежнева. Конечно, когда Брежнев говорил с трибуны съезда КПСС, он вовсе не имел ввиду татар-москвичей и их «специфические запросы в области языка и культуры", а имел ввиду русское население проживающих в первую очередь в республиках Средней Азии и Северного Кавказа, и на территориях других национальных республик. Центральные власти были встревожены быстрым ростом населения этих республик, разработали план растаскивания коренного населения Средней Азии и Северного Кавказа путем перевода рабочих рук с этих мест в центральные области России и Сибири. А так же создания условий для более широкого проникновения русского населения в эти республики. По этому Белова и говорит, что к Москве это не имеет отношения, тем самым она подтверждает наличие двойного подхода в политике Партии и Правительства СССР по национальному вопросу. Власти имеют широкие, практически неограниченные возможности в деле претворения в жизнь свою политику в этом направлении. Суть этой политики состоит в том, чтобы всячески поощрять развитие русской культуры и языка при одновременном торможении развития национальных культур больших и малых народов СССР. В это же время СМИ внутри страны распространяет беспардонную ложь, проводя подмену национального искусства народов, русским и такой шаг объявляется расцветом национальных культур в Союзе. Тщетны наши усилия, круг порочный не размыкается.
Чем дольше хлопочем, тем больше убеждаемся в наличии русского
национализма и великодержавного шовинизма в рядах партийно-профсоюзных органов. Понимаем, что и третье наше письмо на имя 26-го съезда КПСС не принесет положительного результата. Между тем время бежит, уже середина августа, а в сентябре самодеятельные коллективы возвращаются из каникула, и начинаются занятия. Только нашему коллективу негде опять заниматься. Нет ни одного клуба или д/к в огромной Москве, где нам предоставили бы возможность заниматься. По данным, полученным в МГСПС, в Москве имеется 8000 самодеятельных коллективов, все русские.
Мы предложили, пусть будет 8000 и + 1 один татарский коллектив. Какое ведь соотношение, 8000 и всего один. Нет, не хотят. В конце сентября получаем ответ на наше письмо на 26- съезд, из МГСПС за подписью тов. Калашникова:
Хождение по кругу.
Пойдем дальше по кругу, будем хлопотать, писать письма в различные
государственные органы. Хотя надежды и мало, но совесть-то у них должна же быть? Написали очередное письмо в ВС СССР в Палату Национальностей на имя председателя Палаты тов. Рубена Виталия Петровича, 23.09.1981г. В конверт вложили копии ответов на все наши предыдущие письма. В письме как дополнительный аргумент привели известные слова тов.Л.И.Брежнева, сказанное им на 26-съезде КПСС, сослались на Конституцию СССР, где говориться о равенстве прав всех народов, следовательно, и мы татары имеем право на самодеятельный коллектив.
6.11.81г. получили ответ из Приемной Президиума Верховного Совета СССР, такого содержания: "Ваше заявление 23. 09.1981г. направлено на рассмотрение председателю городского совета профсоюзов к т. Папилову Л.В г. Москва, «с просьбой уведомить вас о принятом решении".
Приемная и не разборчивая подпись, 5.11.1981г.
В ожидание.
Ждем ответа... По положению ответы на жалобы граждан должны даваться в течение месяца, видно из этого ответа, не всегда придерживаются этого срока. Сколько заставит ждать нас, тов. Папилов, неизвестно. Но он уложился в срок и прислал ответ 30.11.81г. вернее будет сказать очередную отписку. То, что нам прислал тов. Папилов трудно назвать ответом. Такого рода ответ в нашей коллекции уже имелся за подписью тов. Калашникова. Вроде бы не запрещает, но и не разрешает, нет бы честно написать - НЕТ и все тут. Свой отказ облек в такую обтекаемую форму, чтобы удобно было при необходимости занять любую позицию. Вот предлагаю на суд читателя этот перл профсоюзного чиновника - интернационалиста, борца за права угнетенных и обиженных народов во всем мире и в необитаемых островах Мирового Океана со стороны империалистов,
капиталистов, гегемонистов, и прочих несогласных нашей марксистко-ленинской идеологией.
Как дальше поступить?
Ну что же делать, куда пойти и кого просить? Решили написать еще одну письмо в Палату Национальностей, вложить туда ответ от тов. Папилова. Нужно снять ксерокопию ответа тов. Папилова, а где? В нотариальной конторе отказались отксерить, т.к. письмо тов. Папилова напечатана не на бланке, а на простой конторской бумаге и без печати. Сняли фотокопию, не удобно ее пихать в конверт ломается. Другие ответы приходили на Бланках с них нотариусы копию снимают, а в других местах такой аппаратуры нет, нам
недоступно. Товарищ с профсоюза и здесь нашел способ создания для нас помех. Это мелочь, конечно, но характеризует работников этих органов в создании неудобств для нас в большом и малом. А может просто сэкономили на бланке? Для разъяснения сути вопроса вложили сопроводительную записку такого содержания: В Совет Национальностей ВС СССР, Председателю.
Уважаемый Виталий Петрович!
Коллектив татарской художественной самодеятельности повторно обращается к Вам с просьбой: о выделение трех штатных единиц для (хормейстера, концертмейстера и хореографа) и базу для занятий. Так как МГСПС не дал положительного ответа на наше первое письмо адресованное Вам.
Приложение: копия первого письма на Ваше имя от 23.09.81г., копия ответа из МГСПС за подписью тов. Папилова от 30.11.81г.
Просим Вас решить наш вопрос положительно, Миначев Е.М 27.12.1981г.
Новые ожидания.
Опять ждем, какое решение примут власти в ответ на это письмо. Или снова отмахнуться как от назойливой мухи, или примут меры против автора письма. Всего можно ожидать от властей. Когда-то к нашим предкам с Сарай приходили русские князья просить фирман на княжении и получали его. А теперь мы просим разрешения петь на родном языке, и получаем отказ. Хотя отказ в этом и не предусмотрен в советских законах и тем не менее – нет
и все тут. Татарам нет. Этот многострадальный народ привык работать как вол, ничего не требуя взамен кроме мизерной оплаты, всегда шел на встречу предложениям властей.
Искренне веря в то, что власти заботятся о его благополучии, о его будущем, в развитии татарской нации, ее культурных запросов и т, вот и зря. Как гласит татарская пословица, "неплачущему ребенку соску не дают", так и тут.
До войны в Москве был у нас культурный центр, которого закрыли во время ВОВ в злополучном 41-м. Надо бы вернуть, исправить перегибы Сталина, но где тут. На это они отвечают нам устами калашниковых, беляевых,-"до войны и Крым был ваш, что и Крым возвращать?" Что тут дальше спрашивать искать справедливости и объективности, непредвзятости? Где уж тут?! Но, относительно Крыма, в Крым обязательно вернутся его коренные жители и будут там истинными хозяевами, как бы нынешние власти не сопротивлялись к их возвращению.
Реакция властей на наши письма.
Через три месяца, 2-го марта 1982г., наконец получили весточку на свое повторное письмо от Палаты Совета Национальностей СССР. Вечером в 19-32 минуты позвонил мне домой сам тов. Лазарев А.И зав. отделом агитации и пропаганды МГК КПСС. Предложил встретиться, голос вежливый, без начальственных интонаций. Сказал, что уезжает 4-го марта на пару недель, просил на завтра. Раньше Александр Иванович отказывался от наших проблем, заявляя, что не будет заниматься этим вопросом, теперь сам позвонил. Что это, хорошее предзнаменование о возможном положительном решении предмета наших хлопот, или..? Не будем гадать, время покажет. Возможно, это очередная попытка утопить живое дело в пустой болтовне, где заранее все решено, остается только подать в хорошей упаковке. Так оно и случилось, даже для этого не пришлось и ездить. Это даже хорошо, чем впустую ездить время тратить. 3.03.81г. созвонились с тов. Лазаревым А.И., он предложил встретиться в 18-00 в МГСПС у Калашникова, это было около 11-30; 11-40 на этом и решили. В 14-10 или около того тов. Лазрев позвонил и мы, с перерывом, к нему кто-то зашел и отвлек, говорили примерно с полчаса.
Лазарев начал так, «Знаете Евгений Миначевич, мы тут поговорили с товарищами из МГСПС, с Папиловым Р.А. и с Калашниковым Б.И и пришли такому заключению: Эти товарищи сказали, что они неоднократно беседовали с вами и разъясняли вам позицию профсоюзных органов, ваш коллектив должен влиться в действующий коллектив и с ними вместе заниматься. И тоже самое, будет предложено и сейчас. Раз так, то имеет ли смысл, встречаться и услышать эти же слова из моих уст», говорит тов. Лазарев.
Действительно, ездить и встречаться только для того, чтобы услышать то, что уже я слышал многократно из уст этих товарищей, не имела смысла. Но и уступать было обидно, это почему же нам татарам нельзя, а другим можно?
-Александр Иванович, где же равноправие наций в таком случае?
-Вы идите в коллектив при "Красном богатыре" и пляшите себе на здоровье, и если будет какая дискриминация, то мы их накажем.
-Вливаться в русский коллектив, это значить потерять себя.
Лазарев, «Но, возможно, что-то и потеряете, не надо так болезненно воспринимать», говорит партийная чинуша. Ничего себе, потерять язык, свою культуру и это у них называется "что-то".
-Значить нам татарам не доверяют власти и поэтому не позволяют петь на родном языке? - пролдажаю я. Лазарев А.И, "нет, не думайте так, что вам или вашим товарищам не доверяют, просто это принципиальный вопрос, в Москве не создавать национальные коллективы и в ближайшее время такая возможность не предвидится. Вот обращайтесь в клуб з-да "Красный богатырь" или в "Компрессор" и занимайтесь там".
- Александр Иванович, нам дают там базу штатную единицу для коллектива?- интересуюсь.
Лазарев, "вам нет, там руководитель имеется, база, пожалуйста, приходите, там есть коллектив, вот вместе и будете готовить свою программу.
-Какой коллектив Александр Иванович?
-Коллектив в "Красном богатыре, отвечает он.
-Руководитель в "Красном богатыре" владеет татарским языком? – спрашиваю я.
-Нет, не думаю, но вас будут консультировать, вольетесь в коллектив, зачем вам замыкаться в своем кругу, в Москве более 10-тысяч коллективов, парирует он.
- И ни одного татарского? – удивляюсь я.
-Не было прецедента в Москве, по этому специально создавать нецелесообразно, говорит он.
-Как же нет, мы в письме писали до войны.. тут перебил Лазарев,"да вы тут ссылаетесь даже на царское время, ваше письмо передомной, говорит он.
-Александр Иванович, все же непонятно, почему татарам нельзя создавать свой коллектив? – настаиваю я.
- Это не мое решение, а ЦК, я исполнитель. В Москве не будет создаваться национальные коллективы, тут много разного некоренного народа проживает???
Двойной подход.
В быстротечном телефонном разговоре, да еще находясь в постоянном напряжение, чтобы не сказать чего лишнего и не поплатиться за нее, забыл напомнить ему цитату Брежнева, сказанную на 26-съезде КПСС о некоренных народах и их культурных потребностях. Ему, конечно, известна эта цитата, а может, помогал ее составить. Тем не менее, пусть признают и наше право на такую же заботу государства.
-Александр Иванович, как вы считаете, татары являются коренным населением в Москве? Лазарев ушел от ответа на этот вопрос.
- Вам придется удовлетвориться таким ответом, сколько бы не писали в ВС СССР, в ЦК КПСС вопрос ваш вернется в МГК КПСС. Эта прерогатива горкома партии и ни кто за горком не решить. Я вам советую подумать с товарищами посоветоваться и обратиться в "Красный богатырь", продолжает настаивать он.
-Александр Иванович, значить вы против того, чтобы наш коллектив функционировал?
- Так как вы хотите нет, на такое, горком партии никогда не пойдет.
- Нет, мы с таким ответом не согласны и согласиться, не можем. Будем дальше писать, будем жаловаться, с несправедливостью мириться нельзя.
- Этим вопросом уже занимались на самых высоких инстанциях и в ЦК, и в Политбюро, решение принято отказать!
Согласиться с ним невозможно. Мне хочется, чтобы он полнее раскрыл смысл отказа существованию нашему коллективу самодеятельности, я начинаю задавать повторно те же вопросы.
- Александр Иванович, в "Красном богатыре" нам базу дадут?
- Не говорите ерунду, идите и вливайтесь в действующий там коллектив.
- Мы можем с таким же успехом войти в любую самодеятельность и поближе к дому, что из-за этого ездить в такую даль?
- Но вы же хотите вместе, говорит он.
- В таком случае, какая разница, вместе или врозь, если нашего коллектива не станет, возражаю.
- Будете петь свои песни в составе того коллектива, вас же я не заставляю петь на бурятском языке. Заставляете петь по-русски, подумалось автоматически, но в слух не сказал, иначе бы он обвинил меня в национализме.
Малейшей намек, на засилье русского языка, в среде татар, в приватном разговоре, могло послужить основанием для выдвижения серьезного обвинения против любого татарина. Мы этого очень опасались.
- Александр Иванович, мы не можем принять ваше предложение. Вопрос остается открытым.
- Ну, как знаете, я вам советую подумать, не спешите отказываться.
Как быть дальше?
Так как эта беседа являлась ответом на наши письма в Высокие государственные инстанции, действительно нужно было подумать о том, как же нам добиться право на существование наше го коллектива. Писать новые письма в эти же инстанции было делом бесполезным. Решили прояснить, что же будет, если мы все же пойдем в этот "Красный богатырь"? С целью уточнения я вновь связался с тов. Лазаревым А.И 16.03.1982г. в 11-20.
Спросил, как можно воспользоваться с предложением относительно "Красного богатыря", а то придешь туда и объясняй, кто и откуда, и зачем? Тов. Лазарев пообещал это дело уладить, просил связаться с тов. Бакулиной, сказав при этом. - "Правда вы выбрали не очень удобное время, идет профсоюзный съезд". Договорились, в следующий понедельник я ему позвоню.
Наконец партийно-профсоюзные органы назначают встречу на 30.03.1982., во вторник у тов. Бакулиной в МГСПС.
Наши проблемы решает КГБ.
Пока я вел переговоры по телефону с партийно-профсоюзными товарищами, эти органы подключили КГБ. Нас по одному начали вызывать в приемной КГБ на ул. Дзержинского, в опорные пункты общественного порядка, запугивали, предлагали строчить доносы друг на друга, допытывались кто организатор этих обращений, кто и что стоит за самодеятельности и.т. д.и.т.п. Жуткое чувство страха вызывает этот, таинственный и всесильный орган. Мы помним сталинские времена, когда людей брали по ночам и те бесследно исчезали. Да и в наше
время, кто же их знает. Вот в Москве убили молодого муллу Абдул-Кадера
6-сентября 81г. и спустя полгода все еще ничего не известно. Ходят разные слухи, а в мечети посеяно подозрение и страх среди верующих, нервозная обстановка сложилась там с тех пор. Такая атмосфера поселилась в мечети с тех пор, одному Аллаху известно кто убийца муллы, да и тем, чьи руки в его крови.
Да ну ладно, какое отношение мы имеем к мечети и убитому мулле? Мы строители коммунизма, желающие петь похвальные гимны советскому строю на татарском языке? Пришли в очередной раз в родной советский профсоюз излагать свою просьбу, чтобы нам позволили прославлять самый гуманный в мире социалистической строй, на нашем родном татарском языке. Но меня пока почему-то не трогали, видимо выжидали и прощупывали моих товарищей. О
подробностях, этих вызовов в КГБ я узнал уже позже, когда меня туда пригласили. Но, об этом подробно я расскажу ниже, а пока вернемся к переговорам в МГСПС.
Балом правит Бакулина.
"Высокодоговаривающие стороны" наконец собрались в назначенное время у тов. Бакулиной В.С, на третьем этаже в ее просторном кабинете. С одной стороны члены татарской художественной самодеятельности, два представителя, а с другой представитель советских профсоюзов тов. Бакулина и двое членов "делегации", художественный руководитель д/к "Красный богатырь" т. Антонова Маргарита Павловна.
Тов. Бакулина начинает "переговоры" жестко, с диктата условий наших соглашений.
- Участники татарской художественности желающие танцевать могут посещать занятия у Маргариты Павловны в д/к. "Красный богатырь", вокальная группа в клуб " Искра". Мы пытаемся внести ясность, говорим:
- Простите, они у нас не только танцуют, но еще и поют в хоре, по этому желательно в одном месте базироваться. Тов. Бакулина:
- В одном месте нельзя, отвечает она.
Предлагает Маргарита Павловна:
- Пусть ваш хор подготовит интернациональную программу, татарские, русские, молдавские, венгерские и т.д. песни.
-Мы так и делаем, у нас половина песен на русском языке, можем выучить песни и на других языках, да вот негде репетироваться. Возьмите нас к себе целиком, одни бы с вами разучивали танцы, а другие в это время занимались бы вокалом в другом классе, предлагаю я.
Тов. Бакулина:
- Вместе нельзя, соглашайтесь на то, что предлагаем, другого не будет, настаивает она.
-Мы готовим одну единую программу, как можно его раздвоить? Позанимался танцами тут, а потом поехал на хор в другой конец города?
Тов. Бакулина: - Вместе нельзя!
- Мы не можем согласиться с разделением нашего коллектива.
Тов. Бакулина: - Другого предложить не можем, вместе нельзя!
Разошлись как в море корабли.
Согласиться с предложением тов. Бакулиной В.С означала бы для нас ликвидацию нашего коллектива, что естественно было для нас неприемлемо. Вопрос остался открытым. Я верю, когда- нибудь, эта проблема разрешиться положительно, чинимое властями насилие над нами противоречить здравому смыслу и не может никогда восторжествовать. В этом МЫ были твердо убеждены. Я знал, откуда дует ветер против нас, все из тех же старых установок царизма на русификацию татар.
Старый курс на русификацию советы подхватили и понесли даль
Провозглашенное Партией и Правительством СССР, программу на создание единой общности - советский народ. Путем сближения и слияния народов с русским народом, на основе русской культуры и языка, является на деле не что иное, как попытка ликвидация малых и средних народов в Союзе. Задача поставлена создать в ближайшее будущее однородное население в культурном и языковом отношении. Вот по этой причине, партийно-профсоюзные органы СССР и
не разрешили создать татарскую самодеятельность, а Москве. И наше стремление создать свой национальный коллектив, в это время, действительно противоречило национальной политики советского государства. Я об этом знал, но считал это насилием со стороны государства, с которым ни в коем случае нельзя соглашаться. Это было хорошо нам известно исстари. За 4 века русской колонизации, Царизм и РПЦ пытались ликвидировать татар физически и духовно.
Насильственно крестили наших предков, отобрали наши земли, пашни, инвентарь, охотничьи и рыболовные угодья, лишили имущества, тем самым, обрекая нас на вымирание. Русская колонизация татарам принесла бесчисленные бедствия на долгие, бесконечно длинные века. Звериное отношение царских сатрапов и чиновников всех рангов, к татарам были жестокими и циничными. Очень трагичны были картины насильственного крещения татар, они предпочитали умереть, чем креститься и сумели сохраниться. Советское государство в деле обрусения татар добилась больших, небывалых успехов. Для этого им пришлось ликвидировать ислам, поменять дважды письменность, упразднить национальную систему образования, закрыть наши школы, вытеснить из обихода наш язык. Сейчас в татарских анклавах, в аулах, преподавание родного языка редко в какой школе проводиться и то только в начальных классах. Процесс ассимиляции
в среде татар очень велик, и непрерывно продолжает расти. Государство всячески поощряет этот процесс. То, что царям и РПЦ не удавалось в течение 4-х веков, советской власти хватило и 60-лет. Система Ильминского (идеолога крещения татар) щедро стало плодоносить именно в советское время.
По официальной статистики, численность татар более 6,5 миллиона человек и половина из них не владеет родным языком. А 60 лет назад, татар знающих русский язык можно было по пальцам пересчитать. Что, это плоды роста цивилизации у нас? Нет, конечно, уровень культуры у татар был довольно высок, несмотря на жестокость русской колонизации. Колониальная администрация всячески противилась развитию нашей культуры, тормозила ее рост. У нас была письменность, литература уходящая корнями в седую древность, поэзия, музыка. Искусство, театры, мектебе и медресе, врачи, коммерсанты, ремесленники, теологи, общество в целом развивалась динамично. А теперь, культура и искусство навязанное нам от русских, и развивается она по законам их культуры, чуждый для нас. Корни культур этих двух народов лежат на разных почвах; русская культура на основе христианство, а татарская на основе ислама. Христианство и Ислам никогда не дополняли друг друга, а скорее противостояли, следовательно, и законы развития этих культур сильно отличаются друг от друга. Путем бесконечной демагогии и показного отхода советов от церкви и уничтожения татарской интеллигенции, им удалось оторвать нас от своих истоков. Небывалый размах взяла атеистическая пропаганда среди татар. Разрушения мечетей принял массовой характер, авторитет мулл был окончательно подорван, все эти шаги со стороны государства, привели к потери национальных традиций и отход от ислама. Теперь выходит у нас одна общая культура – советская, базирующаяся на основе русской культуры. А где татарская культура? Ее нет. Иметь свою культуру и искусство, по установкам советских властей, можно иметь только русским, иначе это, говорят нам, обособление и замыкание в узконациональные рамки. А кому они узки? Нам татарам наше культурное поле не кажется узким, отнюдь. А забыв свой
язык и отказавшись от своей культуры, переняв чужой язык и чужие нравы, оказывается, становишься очень культурным человеком и подлинным интернационалистом!?! Вот такая вот лапша, которую татарам на уши вешают.
Вызов на Лубянку.
Наконец очередь дошла и до меня. Люди КГБ пришли ко мне домой, чтобы вручить повестку о явке к ним, в рабочее время, прекрасно зная, что меня дома нет. Психологическое воздействие было оказано на моих домашних, перепугали их сильно. В это время дома была одна теща, женщина старая с больными ногами, плохо передвигавшаяся по квартире. Стали у нее допытываться:
- Где ваш зять, ему повестка, распишитесь о получении повестки, говорит милиционер. Она ему; "оставьте, я ему передам, расписываться не умею, неграмотная". Гэбешник," знаете я откуда? Расписывайтесь"!
- Оставьте, я передам, не умею расписываться, или уходите, не то буду кричать караул!
Прямо с работы должен был идти на литературный вечер в ЦДЛ, там встретила меня перепуганная жена, сказала, что ищут меня кэгебисты. Я успокоил ее, как мог, в принципе бояться было не за что, противоправного я ничего не совершал, какое-либо обвинение мне выдвинуть было сложно. Если конечно что-нибудь не сфабриковать.
Утром, около 8- часов позвонили и сказали из отделения милиции, предложили мне явиться на ул. Дзержинского в приемной КГБ СССР. Если не пойду добровольно, то пришлют наряд милиции и доставят меня туда силком. Я сказал им, что поеду сам, нет нужды присылать наряд.
К 10- часам я подъехал в Приемную КГБ, вошел туда и показал часовому свою повестку. Там было написано, явится к полковнику Мишарину. Часовой посмотрел на мою повестку, и видно было, что ему такая фамилия неизвестна. Предложил подождать, сказал еще без 3-х минут 10. Я быстренько повернулся и вышел, сказал, подожду на улице. И пошел по улице Дзержинского в сторону Сретенки метров 400 и повернул обратно. Когда я подходил к Приемной КГБ, там у дверей меня поджидал человек плотного телосложения немного выше среднего роста лет под шестьдесят, а может и меньше, в очках удивительно похожий на
Андропова. В первую минуту даже подумалось, что сам Андропов.Ю.В, меня встречает, но в следующую минуту отбросил эту нелепую мысль. Он стоял и нервно курил, увидев, что направляюсь к дверям Приемной, шагнул навстречу, и спросил фамилию. Я назвался, тогда он предложил следовать за ним.
Прошли мимо часового немного по коридору, и он открыл одну из дверей. Я даже не запомнил ни номера, ни цвета двери этой комнаты. Возможно от волнения, хоть я и бодрился, но представлял себе хорошо, где нахожусь, от части от невнимательности. В комнате находился еще один сотрудник, высокого роста молодой брюнет, лет 35 на вид. С ним я уже встречался 1980 году, тогда я еще жил на улице Корнейчука.
Бдительное око КГБ.
Как-то я получаю повестку явиться на опрный пункт в такой-то час, в такой-то день. Удивился, обычно туда людей вызывают по пьяному делу, а тут меня вызвали, а спиртным я особо не увлекался, так по праздникам, рюмочку другую. Подумалось, наверное, участковый хочет пощупать меня новенького, обычно они, пьяненьких пасут. Я всего несколько месяцев как туда переехал, ну думаю я тебе устрою. Однажды в молодости, участковый милиционер, который сам сильно увлекался спиртным, но при этом был большой любитель зуботычить пьяным мужикам и пил за их счет.
Пальцем поманил меня к себе. Меня это возмутило, если ему нужен я, пусть сам подходит, я ему не алкаш, с кем можно обходиться как угодно. Подошел к нему и сказал, вот ты капитан тов. милиционер, а можете стать лейтенантом, если будете хамить! После этого он сомной всегда вежливо здоровался.
А встреча с этим гэбешником было неожиданно для меня. Тогда я ничего не понял, что хотел этот гэбешник и фамилию его не запомнил. Говорил, что вроде я куда-то, о чем - то писал, но он мое письмо не читал, хочет предупредить, чтобы во время Олимпиады я не входил в контакт с иностранцами. Мне ничего непонятно, какое письмо, куда? Я прошу напомнить, о чем письмо, говорит, не читал, не знает, но меня предупреждает не контактировать с иностранцами. Но с какой стати он меня предупреждает? Говорит, что против моей фамилии появилась маленькая точка, вот и предупреждает.
Ну, ничего не понятно, что за точка такая и откуда она взялась? Тем не мене я его успокоил, сказав, что владею только татарским и русским языком, что с иностранцами сложно контактировать. Подумал тогда, странно, тыкнули пальцем в небо, и попали в меня? Не фарцевал никогда, с иностранцами никаких дел и связей не имел, не знаю ни одного языка. Надо же, предупредили, кэгебисты мысли читать научились? На этом закончили тогда разговор, и я успел забыть этот эпизод.
Вот этот молодой гэбист назвался теперь Семеновым, после того как я вошел в эту комнату, запер двери и демонстративно ключ положил в карман, прошелся в глубь комнаты и сел на край стола.
Беседа в КГБ.
Я сразу же попытался сделать заявление протеста по поводу безобразного поведения их сотрудника вчера у меня дома. Что он запугивал старую больную женщину, мою тещу. Этот, похожий на Андропова пожилой полковник Мишарин, отмахнулся от моего протеста и сел за стол, предложил мне сесть напротив. У него был утомленный вид интеллигентного человека. Сели. Я и поинтересовался, по какой причине вызвали сюда?
-Ладно, сказал двойник Андропова, «поговорим о другом. Кто вы такие и откуда, что за самодеятельность. Чего вы хотите? Вот расскажите об этом.
-Там же в письме все написано, кто мы и что мы и чего добиваемся.
-Да-да, вы писали на 26-съезд, Верховный Совет и еще во многие учреждения, вот нам поручено разобраться, кто вы такие и что хотите, продолжает старший.
Я достаю из кейса свои бумаги, песенник, нотные книги и кладу перед собой на стол, начинаю объяснять, где и когда образовалась наша самодеятельность. Вкратце рассказал о наших затруднениях, в отсутствии репетиционной базы, штаты для руководителей, о наших хлопотах и т.д.
- Вы поможете нам выделять штатные единицы и базу,- спрашиваю я.
-Это не тот орган, где выделяют штаты, бросает мне гэбист.
- А зачем вызвали меня, если нам не можете помочь в получении штатов
Разговор явно пошел не по сценарию намеченному ими. Я держу себя очень свободно, без рисовки, естественно, не выказываю чувство страха. Я был зол на них всех, за их нежелание выделить помещение для нашего коллектива, за пренебрежительное отношение к нам и т.д. Был готов к встрече, с ними и отстаивать свою правоту, о том, что я прав, у меня не было и тени сомнения.
- Чтобы предупредить вас о том, что ваша деятельность противоречить политики Партии и Правительства, отвечает гэбист.
- Татарам иметь свой коллектив самодеятельность является противодействием политики Партии и Правительства, да что же это такое, на своем языке и петь нельзя? - возмущаюсь я.
А он перебивает меня, - «никто вам не запрещает, вам же предложили идти заниматься в другие коллективы, там есть и руководители и база. Почему вы не идете туда»?
- Что, слиться русским коллективом, а мы хотим сохранить свою самодеятельность и петь на своем языке.
- Раз товарищи не разрешают, значить нельзя.
- Как, значить петь на татарском языке в Москве нельзя?
- Нет, пожалуйста, пойте никто не говорит, что нельзя петь татарам, но пойте по-русски.
- А мы хотим петь на своем языке, почему это нам нельзя, у нас языки народов не запрещены.
-Ну, пожалуйста пойте, но их должны проверить, какие песни, кто написал, где издано. Так что, кто чего захочет, мы допустит не можем, этого делать нельзя.
-Вот песенник на татарском языке, изданный советским издательством, стихи написаны поэтами, членами Союза писателей СССР, музыку советские композиторы, члены Союза композиторов СССР. Ещё, какую проверку нужно проводить, можно ли нам петь Интернационал на татарском языке? Или нельзя?
Видимо, не рассчитывали получить такой ответ в КГБ, но как говориться, хак сузгэ жавап юк, вынужден несколько отступить и начал атаку с другой стороны. Мне даже показалось, что ему надоело заниматься такой чепухой, как вопрос татарской самодеятельности, разрешать не разрешать татарам петь на своем языке. Я тоже считал этот вопрос не существенным, пусть каждый поет, говорит, пишет и т.д. если хочет где угодно и когда угодно. Но не так думали идеологи Кремля во все времена, по их искривленным понятиям, люди и народы должны жить и творить только по их указаниям. А эти идеологи никогда большими умственными способностями не отличались, ни один из них не стал ни выдающимся философом, ни известным ученым, ни лауреатом нобелевской премии, не решил ни одну проблему, стоящую перед этим государством, но был всегда горячим сторонником до бесконечного расширения территории русского государства.
-Петь вам никто не запрещает, но вы там ведете антисоветскую пропаганду, направленное против национальной политики Партии и Правительства СССР. Мы вас хотим предупредить об этом, вы прекратите свои антисоветские беседы, под прикрытием самодеятельности!
- Это ложь и измышления, ни я, никто нибудь другой никакой антисоветской пропагандой не занимается, такие разговоры не ведет.
- А у нас есть такие факты.
-А какие факты могут быть? Никаких фактов у вас нет, одни измышления. Тут, похожий на Андропова гэбист достает из шкафа довольно объемистую папку, достает оттуда лист бумаги и мне протягивает:
-Вот читайте, о вашей деятельности ваши товарищи пишут. И передает мне исписанный лист конторской бумаги. Я начинаю читать. Донос на меня, написанной еще 1980г. ,художественным руководителем д/к,"Маяк" Латышевой Н.И. Теперь понятна, откуда появилась та точка напротив моей фамилии. Вот оказывается 1980г. почему меня вызвали в опорный пункт кэгэбисты.
Все ясно, настучали. Латышева меня в своем доносе обвиняет в национализме. Она пишет, что во время концерта (лето 1980г.) в Измайловском ПКиО, Москворецкого района участвовал и коллектив д/к "Маяк" в составе которой была и татарская самодеятельность, т.е. наш коллектив.
Во время Сводного концерта, гражданин Миначев Е.М, незахотель выступить в составе коллектива "Маяк", а как ярый националист, настоял на отдельном выступление татарской группы со своей программой. Такое поведение гражданина Миначева Е.М, является противопоставлением татар к русскому народу, направленное против братства советских народов и противоречить национальной политики Партии и Правительства СССР. Был исписан такими измышлениями целый лист конторской бумаги.
Надо же, какая блюстительница политики Партии и Правительства этот товарищ Латышева? Почему же эта политика Партии и Правительства направлена против татарского языка и их песен? Этот вопрос видимо не волновал ее, радетельницу за "братства" советских народов? А описываемый Латышевой эпизод, явившееся, основанием ее доноса на меня, был на самом деле так:
А дело не стоила и выеденного яйца. Она предложила нам выступать черезполосно, раз руссая песня, раз татарская. А нам хотелось выступить подряд, тем более и программа была подготовлена всего минут на 40. Тут был наш зритель. Это место в парке называлось татарским полем, там татары всегда мечтали выступать, но власти не допускали нас до этой сцены. В те годы, ежевоскресенье в Измайловском парке собиралась татарская молодежь по 1,5 -2, тысячи человек. Там происходила национальная борьба, был специальный круг (мэрэ) насыпанный опилками, кто нибудь привозил с собой кушаки, кто с гармошкой, они уже к тому времени стали редкостью, большинства приносили с собой кассетные магнитофоны с национальной музыкой.
Татары начинали собираться с 16-00 часов и самый пик достигался к
19-00 часам. А в 21-00, или около этого времени, народ начинал расходиться.Я это так подробно пишу потому, чтобы была понятна новому поколению татар, которая уже растет в отрыве от парка Измайлова и знает об этом парке только понаслышке, или проводящим в год раз праздника Сабан туй. Места, где когда-то собиралась тысячная толпа, теперь все тропинки зарастают. Места юности многих родителей нынешней молодежи заброшены. Москонцерт отрабатывал свою зарплату, за эти выступления деньги им перечисляли районные отделы культуры, а районов в Москве было тогда - 29, вот еженедельно Москонцерт там давал концерты. Там был наш зритель, мы для него готовили программу, естественно, хотели выступить не припустых скамейках, а когда будет максимальное число наших слушателей. А сводному отряду Москонцерта было все равно когда выступать, т.к. татарско
История русского государства не знает ничего такого, чтобы ассоциировалась с
понятием демократия, свобода. В представлении у русских свобода и демократия всегда были идентичны понятию анархия. И мыслить иначе, чем власти могут воспринимать, всегда запрещалась, по этому их называли вольнодумцами и преследовали. Теперь называют инакомыслящими, и тоже преследуют. Да такого субъекта, который решился бы искать защиту в суде, подняли бы на смех и показывали на него пальцем как на дурачка. Асами суды, со своей стороны запугали бы этого смельчака, чтобы не было повадно другим. Между тем, в печати расписывать преимущества советского право и всячески возносить ее, большие мастера. А попробуй воспользоваться этим правом, "узнаешь, где раки зимуют".
Жесткие рамки для татар.
Между тем, основное требование, конечно не афишируемое, 40 процентов программы должно быть подготовлена, на русском языке, мы согласны выполнить. Но и это не устраивает партийно-профсоюзные органы, они вообще не хотят, чтобы была татарская программа.
Все одно, нужно что-то делать, с их требованием согласиться невозможно. Они же хотят, упразднить нас, вычеркнуть из списка здравствующих народов? Убить нас морально?
Препирательства по телефону.
Принимаюсь уже который раз звонить в ВЦСПС. До тов. Землянниковой дозвониться не удалось, дозвонился до тов. Синицына В.Г, заведующего культмассовым отделом ВЦСПС. Синицын сказал, "что он не в курсе и этим вопросом не занимается, не его епархия. Постарался при коротком телефонном разговоре объяснить суть вопроса. Время было позднее, он торопился, "я считаю, созданный коллектив должен жить, зачем его расформировать"? На этом телефонный разговор закончился. К Землянниковой не удалось дозвониться и в последующие дни. 10-го августа 1981г. позвонил в МГК КПСС, сказали тов. Лазарев в отпуске, говорил с тов. Беловой. Любовь Ивановна сказала, "вам же
Калашников предложил где и как заниматься, все, другого, сказал не будет."
-Это же значить, не будет татарского коллектива.
Она отвечает; - в Москве незачем создавать татарский коллектив, если бы были в Казани, там бы создали.
-Но в Казани русские коллективы есть, а почему нельзя в Москве иметь татарам свой коллектив?- спрашиваю я
- Русские коллективы положены в каждой республике, а Москва столица Российской Федерации.
-Мы же граждане Российской Федерации, живем и работаем здесь, следовательно, нам тут и положено иметь свой коллектив, настаиваю на своем.
- В Москве живут более ста национальностей, если всем разрешать, то, что получиться?
- Ну, пока просят татары, зачем ссылаться на тех, кто не вышел к вам с этим вопросом, да и в Москве их около одного миллиона живет, говорю. Как же нужно понимать тогда слова Л.И.Брежнева сказанное на 26-съезде КПСС, цитирую: "За последние годы в ряде республик значительно увеличилось численность граждан некоренных национальностей. У них есть свои специфические запросы в области языка, культуры и быта. ЦК компартий Союзных Республик, крайкомы и обкомы должны глубже вникать в такие вопросы, своевременно предлагать пути их решения".
Лицемерия КПСС, вот кто разделяет народы!
Любовь Ивановна говорит, "Что не правильно мы это понимаем". А как правильно понять тов. Брежнева, не объясняет. Мы понимаем, конечно, тут речь идет о русских переселенцах в национальные окраины Союза, забота о них, а не о нас. Но мы пытаемся использовать слова Брежнева в свою пользу, не удается. Заявляет далее, "если вы не согласны с Калашниковым, то горком партии помочь вам не собирается, это ваши трудности".
Вот так, нас татар отделяет от основной массы народов РСФСР, как-будто мы и не граждане социалистического государства и у нас не одинаковые права. Дальше было бесполезно уже говорить, каждый из нас остался при своем мнении. Я глубоко убежден, что татары имеют такие же права, как и русские в этом государстве. Необходимо добиться признания наших прав, не взирая на сопротивления партийно-профсоюзных органов. Не спроста Белова говорит, что неправильно понимаем слова Брежнева. Конечно, когда Брежнев говорил с трибуны съезда КПСС, он вовсе не имел ввиду татар-москвичей и их «специфические запросы в области языка и культуры", а имел ввиду русское население проживающих в первую очередь в республиках Средней Азии и Северного Кавказа, и на территориях других национальных республик. Центральные власти были встревожены быстрым ростом населения этих республик, разработали план растаскивания коренного населения Средней Азии и Северного Кавказа путем перевода рабочих рук с этих мест в центральные области России и Сибири. А так же создания условий для более широкого проникновения русского населения в эти республики. По этому Белова и говорит, что к Москве это не имеет отношения, тем самым она подтверждает наличие двойного подхода в политике Партии и Правительства СССР по национальному вопросу. Власти имеют широкие, практически неограниченные возможности в деле претворения в жизнь свою политику в этом направлении. Суть этой политики состоит в том, чтобы всячески поощрять развитие русской культуры и языка при одновременном торможении развития национальных культур больших и малых народов СССР. В это же время СМИ внутри страны распространяет беспардонную ложь, проводя подмену национального искусства народов, русским и такой шаг объявляется расцветом национальных культур в Союзе. Тщетны наши усилия, круг порочный не размыкается.
Чем дольше хлопочем, тем больше убеждаемся в наличии русского
национализма и великодержавного шовинизма в рядах партийно-профсоюзных органов. Понимаем, что и третье наше письмо на имя 26-го съезда КПСС не принесет положительного результата. Между тем время бежит, уже середина августа, а в сентябре самодеятельные коллективы возвращаются из каникула, и начинаются занятия. Только нашему коллективу негде опять заниматься. Нет ни одного клуба или д/к в огромной Москве, где нам предоставили бы возможность заниматься. По данным, полученным в МГСПС, в Москве имеется 8000 самодеятельных коллективов, все русские.
Мы предложили, пусть будет 8000 и + 1 один татарский коллектив. Какое ведь соотношение, 8000 и всего один. Нет, не хотят. В конце сентября получаем ответ на наше письмо на 26- съезд, из МГСПС за подписью тов. Калашникова:
Хождение по кругу.
Пойдем дальше по кругу, будем хлопотать, писать письма в различные
государственные органы. Хотя надежды и мало, но совесть-то у них должна же быть? Написали очередное письмо в ВС СССР в Палату Национальностей на имя председателя Палаты тов. Рубена Виталия Петровича, 23.09.1981г. В конверт вложили копии ответов на все наши предыдущие письма. В письме как дополнительный аргумент привели известные слова тов.Л.И.Брежнева, сказанное им на 26-съезде КПСС, сослались на Конституцию СССР, где говориться о равенстве прав всех народов, следовательно, и мы татары имеем право на самодеятельный коллектив.
6.11.81г. получили ответ из Приемной Президиума Верховного Совета СССР, такого содержания: "Ваше заявление 23. 09.1981г. направлено на рассмотрение председателю городского совета профсоюзов к т. Папилову Л.В г. Москва, «с просьбой уведомить вас о принятом решении".
Приемная и не разборчивая подпись, 5.11.1981г.
В ожидание.
Ждем ответа... По положению ответы на жалобы граждан должны даваться в течение месяца, видно из этого ответа, не всегда придерживаются этого срока. Сколько заставит ждать нас, тов. Папилов, неизвестно. Но он уложился в срок и прислал ответ 30.11.81г. вернее будет сказать очередную отписку. То, что нам прислал тов. Папилов трудно назвать ответом. Такого рода ответ в нашей коллекции уже имелся за подписью тов. Калашникова. Вроде бы не запрещает, но и не разрешает, нет бы честно написать - НЕТ и все тут. Свой отказ облек в такую обтекаемую форму, чтобы удобно было при необходимости занять любую позицию. Вот предлагаю на суд читателя этот перл профсоюзного чиновника - интернационалиста, борца за права угнетенных и обиженных народов во всем мире и в необитаемых островах Мирового Океана со стороны империалистов,
капиталистов, гегемонистов, и прочих несогласных нашей марксистко-ленинской идеологией.
Как дальше поступить?
Ну что же делать, куда пойти и кого просить? Решили написать еще одну письмо в Палату Национальностей, вложить туда ответ от тов. Папилова. Нужно снять ксерокопию ответа тов. Папилова, а где? В нотариальной конторе отказались отксерить, т.к. письмо тов. Папилова напечатана не на бланке, а на простой конторской бумаге и без печати. Сняли фотокопию, не удобно ее пихать в конверт ломается. Другие ответы приходили на Бланках с них нотариусы копию снимают, а в других местах такой аппаратуры нет, нам
недоступно. Товарищ с профсоюза и здесь нашел способ создания для нас помех. Это мелочь, конечно, но характеризует работников этих органов в создании неудобств для нас в большом и малом. А может просто сэкономили на бланке? Для разъяснения сути вопроса вложили сопроводительную записку такого содержания: В Совет Национальностей ВС СССР, Председателю.
Уважаемый Виталий Петрович!
Коллектив татарской художественной самодеятельности повторно обращается к Вам с просьбой: о выделение трех штатных единиц для (хормейстера, концертмейстера и хореографа) и базу для занятий. Так как МГСПС не дал положительного ответа на наше первое письмо адресованное Вам.
Приложение: копия первого письма на Ваше имя от 23.09.81г., копия ответа из МГСПС за подписью тов. Папилова от 30.11.81г.
Просим Вас решить наш вопрос положительно, Миначев Е.М 27.12.1981г.
Новые ожидания.
Опять ждем, какое решение примут власти в ответ на это письмо. Или снова отмахнуться как от назойливой мухи, или примут меры против автора письма. Всего можно ожидать от властей. Когда-то к нашим предкам с Сарай приходили русские князья просить фирман на княжении и получали его. А теперь мы просим разрешения петь на родном языке, и получаем отказ. Хотя отказ в этом и не предусмотрен в советских законах и тем не менее – нет
и все тут. Татарам нет. Этот многострадальный народ привык работать как вол, ничего не требуя взамен кроме мизерной оплаты, всегда шел на встречу предложениям властей.
Искренне веря в то, что власти заботятся о его благополучии, о его будущем, в развитии татарской нации, ее культурных запросов и т, вот и зря. Как гласит татарская пословица, "неплачущему ребенку соску не дают", так и тут.
До войны в Москве был у нас культурный центр, которого закрыли во время ВОВ в злополучном 41-м. Надо бы вернуть, исправить перегибы Сталина, но где тут. На это они отвечают нам устами калашниковых, беляевых,-"до войны и Крым был ваш, что и Крым возвращать?" Что тут дальше спрашивать искать справедливости и объективности, непредвзятости? Где уж тут?! Но, относительно Крыма, в Крым обязательно вернутся его коренные жители и будут там истинными хозяевами, как бы нынешние власти не сопротивлялись к их возвращению.
Реакция властей на наши письма.
Через три месяца, 2-го марта 1982г., наконец получили весточку на свое повторное письмо от Палаты Совета Национальностей СССР. Вечером в 19-32 минуты позвонил мне домой сам тов. Лазарев А.И зав. отделом агитации и пропаганды МГК КПСС. Предложил встретиться, голос вежливый, без начальственных интонаций. Сказал, что уезжает 4-го марта на пару недель, просил на завтра. Раньше Александр Иванович отказывался от наших проблем, заявляя, что не будет заниматься этим вопросом, теперь сам позвонил. Что это, хорошее предзнаменование о возможном положительном решении предмета наших хлопот, или..? Не будем гадать, время покажет. Возможно, это очередная попытка утопить живое дело в пустой болтовне, где заранее все решено, остается только подать в хорошей упаковке. Так оно и случилось, даже для этого не пришлось и ездить. Это даже хорошо, чем впустую ездить время тратить. 3.03.81г. созвонились с тов. Лазаревым А.И., он предложил встретиться в 18-00 в МГСПС у Калашникова, это было около 11-30; 11-40 на этом и решили. В 14-10 или около того тов. Лазрев позвонил и мы, с перерывом, к нему кто-то зашел и отвлек, говорили примерно с полчаса.
Лазарев начал так, «Знаете Евгений Миначевич, мы тут поговорили с товарищами из МГСПС, с Папиловым Р.А. и с Калашниковым Б.И и пришли такому заключению: Эти товарищи сказали, что они неоднократно беседовали с вами и разъясняли вам позицию профсоюзных органов, ваш коллектив должен влиться в действующий коллектив и с ними вместе заниматься. И тоже самое, будет предложено и сейчас. Раз так, то имеет ли смысл, встречаться и услышать эти же слова из моих уст», говорит тов. Лазарев.
Действительно, ездить и встречаться только для того, чтобы услышать то, что уже я слышал многократно из уст этих товарищей, не имела смысла. Но и уступать было обидно, это почему же нам татарам нельзя, а другим можно?
-Александр Иванович, где же равноправие наций в таком случае?
-Вы идите в коллектив при "Красном богатыре" и пляшите себе на здоровье, и если будет какая дискриминация, то мы их накажем.
-Вливаться в русский коллектив, это значить потерять себя.
Лазарев, «Но, возможно, что-то и потеряете, не надо так болезненно воспринимать», говорит партийная чинуша. Ничего себе, потерять язык, свою культуру и это у них называется "что-то".
-Значить нам татарам не доверяют власти и поэтому не позволяют петь на родном языке? - пролдажаю я. Лазарев А.И, "нет, не думайте так, что вам или вашим товарищам не доверяют, просто это принципиальный вопрос, в Москве не создавать национальные коллективы и в ближайшее время такая возможность не предвидится. Вот обращайтесь в клуб з-да "Красный богатырь" или в "Компрессор" и занимайтесь там".
- Александр Иванович, нам дают там базу штатную единицу для коллектива?- интересуюсь.
Лазарев, "вам нет, там руководитель имеется, база, пожалуйста, приходите, там есть коллектив, вот вместе и будете готовить свою программу.
-Какой коллектив Александр Иванович?
-Коллектив в "Красном богатыре, отвечает он.
-Руководитель в "Красном богатыре" владеет татарским языком? – спрашиваю я.
-Нет, не думаю, но вас будут консультировать, вольетесь в коллектив, зачем вам замыкаться в своем кругу, в Москве более 10-тысяч коллективов, парирует он.
- И ни одного татарского? – удивляюсь я.
-Не было прецедента в Москве, по этому специально создавать нецелесообразно, говорит он.
-Как же нет, мы в письме писали до войны.. тут перебил Лазарев,"да вы тут ссылаетесь даже на царское время, ваше письмо передомной, говорит он.
-Александр Иванович, все же непонятно, почему татарам нельзя создавать свой коллектив? – настаиваю я.
- Это не мое решение, а ЦК, я исполнитель. В Москве не будет создаваться национальные коллективы, тут много разного некоренного народа проживает???
Двойной подход.
В быстротечном телефонном разговоре, да еще находясь в постоянном напряжение, чтобы не сказать чего лишнего и не поплатиться за нее, забыл напомнить ему цитату Брежнева, сказанную на 26-съезде КПСС о некоренных народах и их культурных потребностях. Ему, конечно, известна эта цитата, а может, помогал ее составить. Тем не менее, пусть признают и наше право на такую же заботу государства.
-Александр Иванович, как вы считаете, татары являются коренным населением в Москве? Лазарев ушел от ответа на этот вопрос.
- Вам придется удовлетвориться таким ответом, сколько бы не писали в ВС СССР, в ЦК КПСС вопрос ваш вернется в МГК КПСС. Эта прерогатива горкома партии и ни кто за горком не решить. Я вам советую подумать с товарищами посоветоваться и обратиться в "Красный богатырь", продолжает настаивать он.
-Александр Иванович, значить вы против того, чтобы наш коллектив функционировал?
- Так как вы хотите нет, на такое, горком партии никогда не пойдет.
- Нет, мы с таким ответом не согласны и согласиться, не можем. Будем дальше писать, будем жаловаться, с несправедливостью мириться нельзя.
- Этим вопросом уже занимались на самых высоких инстанциях и в ЦК, и в Политбюро, решение принято отказать!
Согласиться с ним невозможно. Мне хочется, чтобы он полнее раскрыл смысл отказа существованию нашему коллективу самодеятельности, я начинаю задавать повторно те же вопросы.
- Александр Иванович, в "Красном богатыре" нам базу дадут?
- Не говорите ерунду, идите и вливайтесь в действующий там коллектив.
- Мы можем с таким же успехом войти в любую самодеятельность и поближе к дому, что из-за этого ездить в такую даль?
- Но вы же хотите вместе, говорит он.
- В таком случае, какая разница, вместе или врозь, если нашего коллектива не станет, возражаю.
- Будете петь свои песни в составе того коллектива, вас же я не заставляю петь на бурятском языке. Заставляете петь по-русски, подумалось автоматически, но в слух не сказал, иначе бы он обвинил меня в национализме.
Малейшей намек, на засилье русского языка, в среде татар, в приватном разговоре, могло послужить основанием для выдвижения серьезного обвинения против любого татарина. Мы этого очень опасались.
- Александр Иванович, мы не можем принять ваше предложение. Вопрос остается открытым.
- Ну, как знаете, я вам советую подумать, не спешите отказываться.
Как быть дальше?
Так как эта беседа являлась ответом на наши письма в Высокие государственные инстанции, действительно нужно было подумать о том, как же нам добиться право на существование наше го коллектива. Писать новые письма в эти же инстанции было делом бесполезным. Решили прояснить, что же будет, если мы все же пойдем в этот "Красный богатырь"? С целью уточнения я вновь связался с тов. Лазаревым А.И 16.03.1982г. в 11-20.
Спросил, как можно воспользоваться с предложением относительно "Красного богатыря", а то придешь туда и объясняй, кто и откуда, и зачем? Тов. Лазарев пообещал это дело уладить, просил связаться с тов. Бакулиной, сказав при этом. - "Правда вы выбрали не очень удобное время, идет профсоюзный съезд". Договорились, в следующий понедельник я ему позвоню.
Наконец партийно-профсоюзные органы назначают встречу на 30.03.1982., во вторник у тов. Бакулиной в МГСПС.
Наши проблемы решает КГБ.
Пока я вел переговоры по телефону с партийно-профсоюзными товарищами, эти органы подключили КГБ. Нас по одному начали вызывать в приемной КГБ на ул. Дзержинского, в опорные пункты общественного порядка, запугивали, предлагали строчить доносы друг на друга, допытывались кто организатор этих обращений, кто и что стоит за самодеятельности и.т. д.и.т.п. Жуткое чувство страха вызывает этот, таинственный и всесильный орган. Мы помним сталинские времена, когда людей брали по ночам и те бесследно исчезали. Да и в наше
время, кто же их знает. Вот в Москве убили молодого муллу Абдул-Кадера
6-сентября 81г. и спустя полгода все еще ничего не известно. Ходят разные слухи, а в мечети посеяно подозрение и страх среди верующих, нервозная обстановка сложилась там с тех пор. Такая атмосфера поселилась в мечети с тех пор, одному Аллаху известно кто убийца муллы, да и тем, чьи руки в его крови.
Да ну ладно, какое отношение мы имеем к мечети и убитому мулле? Мы строители коммунизма, желающие петь похвальные гимны советскому строю на татарском языке? Пришли в очередной раз в родной советский профсоюз излагать свою просьбу, чтобы нам позволили прославлять самый гуманный в мире социалистической строй, на нашем родном татарском языке. Но меня пока почему-то не трогали, видимо выжидали и прощупывали моих товарищей. О
подробностях, этих вызовов в КГБ я узнал уже позже, когда меня туда пригласили. Но, об этом подробно я расскажу ниже, а пока вернемся к переговорам в МГСПС.
Балом правит Бакулина.
"Высокодоговаривающие стороны" наконец собрались в назначенное время у тов. Бакулиной В.С, на третьем этаже в ее просторном кабинете. С одной стороны члены татарской художественной самодеятельности, два представителя, а с другой представитель советских профсоюзов тов. Бакулина и двое членов "делегации", художественный руководитель д/к "Красный богатырь" т. Антонова Маргарита Павловна.
Тов. Бакулина начинает "переговоры" жестко, с диктата условий наших соглашений.
- Участники татарской художественности желающие танцевать могут посещать занятия у Маргариты Павловны в д/к. "Красный богатырь", вокальная группа в клуб " Искра". Мы пытаемся внести ясность, говорим:
- Простите, они у нас не только танцуют, но еще и поют в хоре, по этому желательно в одном месте базироваться. Тов. Бакулина:
- В одном месте нельзя, отвечает она.
Предлагает Маргарита Павловна:
- Пусть ваш хор подготовит интернациональную программу, татарские, русские, молдавские, венгерские и т.д. песни.
-Мы так и делаем, у нас половина песен на русском языке, можем выучить песни и на других языках, да вот негде репетироваться. Возьмите нас к себе целиком, одни бы с вами разучивали танцы, а другие в это время занимались бы вокалом в другом классе, предлагаю я.
Тов. Бакулина:
- Вместе нельзя, соглашайтесь на то, что предлагаем, другого не будет, настаивает она.
-Мы готовим одну единую программу, как можно его раздвоить? Позанимался танцами тут, а потом поехал на хор в другой конец города?
Тов. Бакулина: - Вместе нельзя!
- Мы не можем согласиться с разделением нашего коллектива.
Тов. Бакулина: - Другого предложить не можем, вместе нельзя!
Разошлись как в море корабли.
Согласиться с предложением тов. Бакулиной В.С означала бы для нас ликвидацию нашего коллектива, что естественно было для нас неприемлемо. Вопрос остался открытым. Я верю, когда- нибудь, эта проблема разрешиться положительно, чинимое властями насилие над нами противоречить здравому смыслу и не может никогда восторжествовать. В этом МЫ были твердо убеждены. Я знал, откуда дует ветер против нас, все из тех же старых установок царизма на русификацию татар.
Старый курс на русификацию советы подхватили и понесли даль
Провозглашенное Партией и Правительством СССР, программу на создание единой общности - советский народ. Путем сближения и слияния народов с русским народом, на основе русской культуры и языка, является на деле не что иное, как попытка ликвидация малых и средних народов в Союзе. Задача поставлена создать в ближайшее будущее однородное население в культурном и языковом отношении. Вот по этой причине, партийно-профсоюзные органы СССР и
не разрешили создать татарскую самодеятельность, а Москве. И наше стремление создать свой национальный коллектив, в это время, действительно противоречило национальной политики советского государства. Я об этом знал, но считал это насилием со стороны государства, с которым ни в коем случае нельзя соглашаться. Это было хорошо нам известно исстари. За 4 века русской колонизации, Царизм и РПЦ пытались ликвидировать татар физически и духовно.
Насильственно крестили наших предков, отобрали наши земли, пашни, инвентарь, охотничьи и рыболовные угодья, лишили имущества, тем самым, обрекая нас на вымирание. Русская колонизация татарам принесла бесчисленные бедствия на долгие, бесконечно длинные века. Звериное отношение царских сатрапов и чиновников всех рангов, к татарам были жестокими и циничными. Очень трагичны были картины насильственного крещения татар, они предпочитали умереть, чем креститься и сумели сохраниться. Советское государство в деле обрусения татар добилась больших, небывалых успехов. Для этого им пришлось ликвидировать ислам, поменять дважды письменность, упразднить национальную систему образования, закрыть наши школы, вытеснить из обихода наш язык. Сейчас в татарских анклавах, в аулах, преподавание родного языка редко в какой школе проводиться и то только в начальных классах. Процесс ассимиляции
в среде татар очень велик, и непрерывно продолжает расти. Государство всячески поощряет этот процесс. То, что царям и РПЦ не удавалось в течение 4-х веков, советской власти хватило и 60-лет. Система Ильминского (идеолога крещения татар) щедро стало плодоносить именно в советское время.
По официальной статистики, численность татар более 6,5 миллиона человек и половина из них не владеет родным языком. А 60 лет назад, татар знающих русский язык можно было по пальцам пересчитать. Что, это плоды роста цивилизации у нас? Нет, конечно, уровень культуры у татар был довольно высок, несмотря на жестокость русской колонизации. Колониальная администрация всячески противилась развитию нашей культуры, тормозила ее рост. У нас была письменность, литература уходящая корнями в седую древность, поэзия, музыка. Искусство, театры, мектебе и медресе, врачи, коммерсанты, ремесленники, теологи, общество в целом развивалась динамично. А теперь, культура и искусство навязанное нам от русских, и развивается она по законам их культуры, чуждый для нас. Корни культур этих двух народов лежат на разных почвах; русская культура на основе христианство, а татарская на основе ислама. Христианство и Ислам никогда не дополняли друг друга, а скорее противостояли, следовательно, и законы развития этих культур сильно отличаются друг от друга. Путем бесконечной демагогии и показного отхода советов от церкви и уничтожения татарской интеллигенции, им удалось оторвать нас от своих истоков. Небывалый размах взяла атеистическая пропаганда среди татар. Разрушения мечетей принял массовой характер, авторитет мулл был окончательно подорван, все эти шаги со стороны государства, привели к потери национальных традиций и отход от ислама. Теперь выходит у нас одна общая культура – советская, базирующаяся на основе русской культуры. А где татарская культура? Ее нет. Иметь свою культуру и искусство, по установкам советских властей, можно иметь только русским, иначе это, говорят нам, обособление и замыкание в узконациональные рамки. А кому они узки? Нам татарам наше культурное поле не кажется узким, отнюдь. А забыв свой
язык и отказавшись от своей культуры, переняв чужой язык и чужие нравы, оказывается, становишься очень культурным человеком и подлинным интернационалистом!?! Вот такая вот лапша, которую татарам на уши вешают.
Вызов на Лубянку.
Наконец очередь дошла и до меня. Люди КГБ пришли ко мне домой, чтобы вручить повестку о явке к ним, в рабочее время, прекрасно зная, что меня дома нет. Психологическое воздействие было оказано на моих домашних, перепугали их сильно. В это время дома была одна теща, женщина старая с больными ногами, плохо передвигавшаяся по квартире. Стали у нее допытываться:
- Где ваш зять, ему повестка, распишитесь о получении повестки, говорит милиционер. Она ему; "оставьте, я ему передам, расписываться не умею, неграмотная". Гэбешник," знаете я откуда? Расписывайтесь"!
- Оставьте, я передам, не умею расписываться, или уходите, не то буду кричать караул!
Прямо с работы должен был идти на литературный вечер в ЦДЛ, там встретила меня перепуганная жена, сказала, что ищут меня кэгебисты. Я успокоил ее, как мог, в принципе бояться было не за что, противоправного я ничего не совершал, какое-либо обвинение мне выдвинуть было сложно. Если конечно что-нибудь не сфабриковать.
Утром, около 8- часов позвонили и сказали из отделения милиции, предложили мне явиться на ул. Дзержинского в приемной КГБ СССР. Если не пойду добровольно, то пришлют наряд милиции и доставят меня туда силком. Я сказал им, что поеду сам, нет нужды присылать наряд.
К 10- часам я подъехал в Приемную КГБ, вошел туда и показал часовому свою повестку. Там было написано, явится к полковнику Мишарину. Часовой посмотрел на мою повестку, и видно было, что ему такая фамилия неизвестна. Предложил подождать, сказал еще без 3-х минут 10. Я быстренько повернулся и вышел, сказал, подожду на улице. И пошел по улице Дзержинского в сторону Сретенки метров 400 и повернул обратно. Когда я подходил к Приемной КГБ, там у дверей меня поджидал человек плотного телосложения немного выше среднего роста лет под шестьдесят, а может и меньше, в очках удивительно похожий на
Андропова. В первую минуту даже подумалось, что сам Андропов.Ю.В, меня встречает, но в следующую минуту отбросил эту нелепую мысль. Он стоял и нервно курил, увидев, что направляюсь к дверям Приемной, шагнул навстречу, и спросил фамилию. Я назвался, тогда он предложил следовать за ним.
Прошли мимо часового немного по коридору, и он открыл одну из дверей. Я даже не запомнил ни номера, ни цвета двери этой комнаты. Возможно от волнения, хоть я и бодрился, но представлял себе хорошо, где нахожусь, от части от невнимательности. В комнате находился еще один сотрудник, высокого роста молодой брюнет, лет 35 на вид. С ним я уже встречался 1980 году, тогда я еще жил на улице Корнейчука.
Бдительное око КГБ.
Как-то я получаю повестку явиться на опрный пункт в такой-то час, в такой-то день. Удивился, обычно туда людей вызывают по пьяному делу, а тут меня вызвали, а спиртным я особо не увлекался, так по праздникам, рюмочку другую. Подумалось, наверное, участковый хочет пощупать меня новенького, обычно они, пьяненьких пасут. Я всего несколько месяцев как туда переехал, ну думаю я тебе устрою. Однажды в молодости, участковый милиционер, который сам сильно увлекался спиртным, но при этом был большой любитель зуботычить пьяным мужикам и пил за их счет.
Пальцем поманил меня к себе. Меня это возмутило, если ему нужен я, пусть сам подходит, я ему не алкаш, с кем можно обходиться как угодно. Подошел к нему и сказал, вот ты капитан тов. милиционер, а можете стать лейтенантом, если будете хамить! После этого он сомной всегда вежливо здоровался.
А встреча с этим гэбешником было неожиданно для меня. Тогда я ничего не понял, что хотел этот гэбешник и фамилию его не запомнил. Говорил, что вроде я куда-то, о чем - то писал, но он мое письмо не читал, хочет предупредить, чтобы во время Олимпиады я не входил в контакт с иностранцами. Мне ничего непонятно, какое письмо, куда? Я прошу напомнить, о чем письмо, говорит, не читал, не знает, но меня предупреждает не контактировать с иностранцами. Но с какой стати он меня предупреждает? Говорит, что против моей фамилии появилась маленькая точка, вот и предупреждает.
Ну, ничего не понятно, что за точка такая и откуда она взялась? Тем не мене я его успокоил, сказав, что владею только татарским и русским языком, что с иностранцами сложно контактировать. Подумал тогда, странно, тыкнули пальцем в небо, и попали в меня? Не фарцевал никогда, с иностранцами никаких дел и связей не имел, не знаю ни одного языка. Надо же, предупредили, кэгебисты мысли читать научились? На этом закончили тогда разговор, и я успел забыть этот эпизод.
Вот этот молодой гэбист назвался теперь Семеновым, после того как я вошел в эту комнату, запер двери и демонстративно ключ положил в карман, прошелся в глубь комнаты и сел на край стола.
Беседа в КГБ.
Я сразу же попытался сделать заявление протеста по поводу безобразного поведения их сотрудника вчера у меня дома. Что он запугивал старую больную женщину, мою тещу. Этот, похожий на Андропова пожилой полковник Мишарин, отмахнулся от моего протеста и сел за стол, предложил мне сесть напротив. У него был утомленный вид интеллигентного человека. Сели. Я и поинтересовался, по какой причине вызвали сюда?
-Ладно, сказал двойник Андропова, «поговорим о другом. Кто вы такие и откуда, что за самодеятельность. Чего вы хотите? Вот расскажите об этом.
-Там же в письме все написано, кто мы и что мы и чего добиваемся.
-Да-да, вы писали на 26-съезд, Верховный Совет и еще во многие учреждения, вот нам поручено разобраться, кто вы такие и что хотите, продолжает старший.
Я достаю из кейса свои бумаги, песенник, нотные книги и кладу перед собой на стол, начинаю объяснять, где и когда образовалась наша самодеятельность. Вкратце рассказал о наших затруднениях, в отсутствии репетиционной базы, штаты для руководителей, о наших хлопотах и т.д.
- Вы поможете нам выделять штатные единицы и базу,- спрашиваю я.
-Это не тот орган, где выделяют штаты, бросает мне гэбист.
- А зачем вызвали меня, если нам не можете помочь в получении штатов
Разговор явно пошел не по сценарию намеченному ими. Я держу себя очень свободно, без рисовки, естественно, не выказываю чувство страха. Я был зол на них всех, за их нежелание выделить помещение для нашего коллектива, за пренебрежительное отношение к нам и т.д. Был готов к встрече, с ними и отстаивать свою правоту, о том, что я прав, у меня не было и тени сомнения.
- Чтобы предупредить вас о том, что ваша деятельность противоречить политики Партии и Правительства, отвечает гэбист.
- Татарам иметь свой коллектив самодеятельность является противодействием политики Партии и Правительства, да что же это такое, на своем языке и петь нельзя? - возмущаюсь я.
А он перебивает меня, - «никто вам не запрещает, вам же предложили идти заниматься в другие коллективы, там есть и руководители и база. Почему вы не идете туда»?
- Что, слиться русским коллективом, а мы хотим сохранить свою самодеятельность и петь на своем языке.
- Раз товарищи не разрешают, значить нельзя.
- Как, значить петь на татарском языке в Москве нельзя?
- Нет, пожалуйста, пойте никто не говорит, что нельзя петь татарам, но пойте по-русски.
- А мы хотим петь на своем языке, почему это нам нельзя, у нас языки народов не запрещены.
-Ну, пожалуйста пойте, но их должны проверить, какие песни, кто написал, где издано. Так что, кто чего захочет, мы допустит не можем, этого делать нельзя.
-Вот песенник на татарском языке, изданный советским издательством, стихи написаны поэтами, членами Союза писателей СССР, музыку советские композиторы, члены Союза композиторов СССР. Ещё, какую проверку нужно проводить, можно ли нам петь Интернационал на татарском языке? Или нельзя?
Видимо, не рассчитывали получить такой ответ в КГБ, но как говориться, хак сузгэ жавап юк, вынужден несколько отступить и начал атаку с другой стороны. Мне даже показалось, что ему надоело заниматься такой чепухой, как вопрос татарской самодеятельности, разрешать не разрешать татарам петь на своем языке. Я тоже считал этот вопрос не существенным, пусть каждый поет, говорит, пишет и т.д. если хочет где угодно и когда угодно. Но не так думали идеологи Кремля во все времена, по их искривленным понятиям, люди и народы должны жить и творить только по их указаниям. А эти идеологи никогда большими умственными способностями не отличались, ни один из них не стал ни выдающимся философом, ни известным ученым, ни лауреатом нобелевской премии, не решил ни одну проблему, стоящую перед этим государством, но был всегда горячим сторонником до бесконечного расширения территории русского государства.
-Петь вам никто не запрещает, но вы там ведете антисоветскую пропаганду, направленное против национальной политики Партии и Правительства СССР. Мы вас хотим предупредить об этом, вы прекратите свои антисоветские беседы, под прикрытием самодеятельности!
- Это ложь и измышления, ни я, никто нибудь другой никакой антисоветской пропагандой не занимается, такие разговоры не ведет.
- А у нас есть такие факты.
-А какие факты могут быть? Никаких фактов у вас нет, одни измышления. Тут, похожий на Андропова гэбист достает из шкафа довольно объемистую папку, достает оттуда лист бумаги и мне протягивает:
-Вот читайте, о вашей деятельности ваши товарищи пишут. И передает мне исписанный лист конторской бумаги. Я начинаю читать. Донос на меня, написанной еще 1980г. ,художественным руководителем д/к,"Маяк" Латышевой Н.И. Теперь понятна, откуда появилась та точка напротив моей фамилии. Вот оказывается 1980г. почему меня вызвали в опорный пункт кэгэбисты.
Все ясно, настучали. Латышева меня в своем доносе обвиняет в национализме. Она пишет, что во время концерта (лето 1980г.) в Измайловском ПКиО, Москворецкого района участвовал и коллектив д/к "Маяк" в составе которой была и татарская самодеятельность, т.е. наш коллектив.
Во время Сводного концерта, гражданин Миначев Е.М, незахотель выступить в составе коллектива "Маяк", а как ярый националист, настоял на отдельном выступление татарской группы со своей программой. Такое поведение гражданина Миначева Е.М, является противопоставлением татар к русскому народу, направленное против братства советских народов и противоречить национальной политики Партии и Правительства СССР. Был исписан такими измышлениями целый лист конторской бумаги.
Надо же, какая блюстительница политики Партии и Правительства этот товарищ Латышева? Почему же эта политика Партии и Правительства направлена против татарского языка и их песен? Этот вопрос видимо не волновал ее, радетельницу за "братства" советских народов? А описываемый Латышевой эпизод, явившееся, основанием ее доноса на меня, был на самом деле так:
А дело не стоила и выеденного яйца. Она предложила нам выступать черезполосно, раз руссая песня, раз татарская. А нам хотелось выступить подряд, тем более и программа была подготовлена всего минут на 40. Тут был наш зритель. Это место в парке называлось татарским полем, там татары всегда мечтали выступать, но власти не допускали нас до этой сцены. В те годы, ежевоскресенье в Измайловском парке собиралась татарская молодежь по 1,5 -2, тысячи человек. Там происходила национальная борьба, был специальный круг (мэрэ) насыпанный опилками, кто нибудь привозил с собой кушаки, кто с гармошкой, они уже к тому времени стали редкостью, большинства приносили с собой кассетные магнитофоны с национальной музыкой.
Татары начинали собираться с 16-00 часов и самый пик достигался к
19-00 часам. А в 21-00, или около этого времени, народ начинал расходиться.Я это так подробно пишу потому, чтобы была понятна новому поколению татар, которая уже растет в отрыве от парка Измайлова и знает об этом парке только понаслышке, или проводящим в год раз праздника Сабан туй. Места, где когда-то собиралась тысячная толпа, теперь все тропинки зарастают. Места юности многих родителей нынешней молодежи заброшены. Москонцерт отрабатывал свою зарплату, за эти выступления деньги им перечисляли районные отделы культуры, а районов в Москве было тогда - 29, вот еженедельно Москонцерт там давал концерты. Там был наш зритель, мы для него готовили программу, естественно, хотели выступить не припустых скамейках, а когда будет максимальное число наших слушателей. А сводному отряду Москонцерта было все равно когда выступать, т.к. татарско
РЕПОРТАЖ С ЦАРСКОЙ ТЮРМЫ стр 21-30
занимались, им более привычно паять сроки на всю катушку. Нет демократических традиций в нашей стране, да и откуда ей взяться?
История русского государства не знает ничего такого, чтобы ассоциировалась с
понятием демократия, свобода. В представлении у русских свобода и демократия всегда были идентичны понятию анархия. И мыслить иначе, чем власти могут воспринимать, всегда запрещалась, по этому их называли вольнодумцами и преследовали. Теперь называют инакомыслящими, и тоже преследуют. Да такого субъекта, который решился бы искать защиту в суде, подняли бы на смех и показывали на него пальцем как на дурачка. Асами суды, со своей стороны запугали бы этого смельчака, чтобы не было повадно другим. Между тем, в печати расписывать преимущества советского право и всячески возносить ее, большие мастера. А попробуй воспользоваться этим правом, "узнаешь, где раки зимуют".
Жесткие рамки для татар.
Между тем, основное требование, конечно не афишируемое, 40 процентов программы должно быть подготовлена, на русском языке, мы согласны выполнить. Но и это не устраивает партийно-профсоюзные органы, они вообще не хотят, чтобы была татарская программа.
Все одно, нужно что-то делать, с их требованием согласиться невозможно. Они же хотят, упразднить нас, вычеркнуть из списка здравствующих народов? Убить нас морально?
Препирательства по телефону.
Принимаюсь уже который раз звонить в ВЦСПС. До тов. Землянниковой дозвониться не удалось, дозвонился до тов. Синицына В.Г, заведующего культмассовым отделом ВЦСПС. Синицын сказал, "что он не в курсе и этим вопросом не занимается, не его епархия. Постарался при коротком телефонном разговоре объяснить суть вопроса. Время было позднее, он торопился, "я считаю, созданный коллектив должен жить, зачем его расформировать"? На этом телефонный разговор закончился. К Землянниковой не удалось дозвониться и в последующие дни. 10-го августа 1981г. позвонил в МГК КПСС, сказали тов. Лазарев в отпуске, говорил с тов. Беловой. Любовь Ивановна сказала, "вам же
Калашников предложил где и как заниматься, все, другого, сказал не будет."
-Это же значить, не будет татарского коллектива.
Она отвечает; - в Москве незачем создавать татарский коллектив, если бы были в Казани, там бы создали.
-Но в Казани русские коллективы есть, а почему нельзя в Москве иметь татарам свой коллектив?- спрашиваю я
- Русские коллективы положены в каждой республике, а Москва столица Российской Федерации.
-Мы же граждане Российской Федерации, живем и работаем здесь, следовательно, нам тут и положено иметь свой коллектив, настаиваю на своем.
- В Москве живут более ста национальностей, если всем разрешать, то, что получиться?
- Ну, пока просят татары, зачем ссылаться на тех, кто не вышел к вам с этим вопросом, да и в Москве их около одного миллиона живет, говорю. Как же нужно понимать тогда слова Л.И.Брежнева сказанное на 26-съезде КПСС, цитирую: "За последние годы в ряде республик значительно увеличилось численность граждан некоренных национальностей. У них есть свои специфические запросы в области языка, культуры и быта. ЦК компартий Союзных Республик, крайкомы и обкомы должны глубже вникать в такие вопросы, своевременно предлагать пути их решения".
Лицемерия КПСС, вот кто разделяет народы!
Любовь Ивановна говорит, "Что не правильно мы это понимаем". А как правильно понять тов. Брежнева, не объясняет. Мы понимаем, конечно, тут речь идет о русских переселенцах в национальные окраины Союза, забота о них, а не о нас. Но мы пытаемся использовать слова Брежнева в свою пользу, не удается. Заявляет далее, "если вы не согласны с Калашниковым, то горком партии помочь вам не собирается, это ваши трудности".
Вот так, нас татар отделяет от основной массы народов РСФСР, как-будто мы и не граждане социалистического государства и у нас не одинаковые права. Дальше было бесполезно уже говорить, каждый из нас остался при своем мнении. Я глубоко убежден, что татары имеют такие же права, как и русские в этом государстве. Необходимо добиться признания наших прав, не взирая на сопротивления партийно-профсоюзных органов. Не спроста Белова говорит, что неправильно понимаем слова Брежнева. Конечно, когда Брежнев говорил с трибуны съезда КПСС, он вовсе не имел ввиду татар-москвичей и их «специфические запросы в области языка и культуры", а имел ввиду русское население проживающих в первую очередь в республиках Средней Азии и Северного Кавказа, и на территориях других национальных республик. Центральные власти были встревожены быстрым ростом населения этих республик, разработали план растаскивания коренного населения Средней Азии и Северного Кавказа путем перевода рабочих рук с этих мест в центральные области России и Сибири. А так же создания условий для более широкого проникновения русского населения в эти республики. По этому Белова и говорит, что к Москве это не имеет отношения, тем самым она подтверждает наличие двойного подхода в политике Партии и Правительства СССР по национальному вопросу. Власти имеют широкие, практически неограниченные возможности в деле претворения в жизнь свою политику в этом направлении. Суть этой политики состоит в том, чтобы всячески поощрять развитие русской культуры и языка при одновременном торможении развития национальных культур больших и малых народов СССР. В это же время СМИ внутри страны распространяет беспардонную ложь, проводя подмену национального искусства народов, русским и такой шаг объявляется расцветом национальных культур в Союзе. Тщетны наши усилия, круг порочный не размыкается.
Чем дольше хлопочем, тем больше убеждаемся в наличии русского
национализма и великодержавного шовинизма в рядах партийно-профсоюзных органов. Понимаем, что и третье наше письмо на имя 26-го съезда КПСС не принесет положительного результата. Между тем время бежит, уже середина августа, а в сентябре самодеятельные коллективы возвращаются из каникула, и начинаются занятия. Только нашему коллективу негде опять заниматься. Нет ни одного клуба или д/к в огромной Москве, где нам предоставили бы возможность заниматься. По данным, полученным в МГСПС, в Москве имеется 8000 самодеятельных коллективов, все русские.
Мы предложили, пусть будет 8000 и + 1 один татарский коллектив. Какое ведь соотношение, 8000 и всего один. Нет, не хотят. В конце сентября получаем ответ на наше письмо на 26- съезд, из МГСПС за подписью тов. Калашникова:
Хождение по кругу.
Пойдем дальше по кругу, будем хлопотать, писать письма в различные
государственные органы. Хотя надежды и мало, но совесть-то у них должна же быть? Написали очередное письмо в ВС СССР в Палату Национальностей на имя председателя Палаты тов. Рубена Виталия Петровича, 23.09.1981г. В конверт вложили копии ответов на все наши предыдущие письма. В письме как дополнительный аргумент привели известные слова тов.Л.И.Брежнева, сказанное им на 26-съезде КПСС, сослались на Конституцию СССР, где говориться о равенстве прав всех народов, следовательно, и мы татары имеем право на самодеятельный коллектив.
6.11.81г. получили ответ из Приемной Президиума Верховного Совета СССР, такого содержания: "Ваше заявление 23. 09.1981г. направлено на рассмотрение председателю городского совета профсоюзов к т. Папилову Л.В г. Москва, «с просьбой уведомить вас о принятом решении".
Приемная и не разборчивая подпись, 5.11.1981г.
В ожидание.
Ждем ответа... По положению ответы на жалобы граждан должны даваться в течение месяца, видно из этого ответа, не всегда придерживаются этого срока. Сколько заставит ждать нас, тов. Папилов, неизвестно. Но он уложился в срок и прислал ответ 30.11.81г. вернее будет сказать очередную отписку. То, что нам прислал тов. Папилов трудно назвать ответом. Такого рода ответ в нашей коллекции уже имелся за подписью тов. Калашникова. Вроде бы не запрещает, но и не разрешает, нет бы честно написать - НЕТ и все тут. Свой отказ облек в такую обтекаемую форму, чтобы удобно было при необходимости занять любую позицию. Вот предлагаю на суд читателя этот перл профсоюзного чиновника - интернационалиста, борца за права угнетенных и обиженных народов во всем мире и в необитаемых островах Мирового Океана со стороны империалистов,
капиталистов, гегемонистов, и прочих несогласных нашей марксистко-ленинской идеологией.
Как дальше поступить?
Ну что же делать, куда пойти и кого просить? Решили написать еще одну письмо в Палату Национальностей, вложить туда ответ от тов. Папилова. Нужно снять ксерокопию ответа тов. Папилова, а где? В нотариальной конторе отказались отксерить, т.к. письмо тов. Папилова напечатана не на бланке, а на простой конторской бумаге и без печати. Сняли фотокопию, не удобно ее пихать в конверт ломается. Другие ответы приходили на Бланках с них нотариусы копию снимают, а в других местах такой аппаратуры нет, нам
недоступно. Товарищ с профсоюза и здесь нашел способ создания для нас помех. Это мелочь, конечно, но характеризует работников этих органов в создании неудобств для нас в большом и малом. А может просто сэкономили на бланке? Для разъяснения сути вопроса вложили сопроводительную записку такого содержания: В Совет Национальностей ВС СССР, Председателю.
Уважаемый Виталий Петрович!
Коллектив татарской художественной самодеятельности повторно обращается к Вам с просьбой: о выделение трех штатных единиц для (хормейстера, концертмейстера и хореографа) и базу для занятий. Так как МГСПС не дал положительного ответа на наше первое письмо адресованное Вам.
Приложение: копия первого письма на Ваше имя от 23.09.81г., копия ответа из МГСПС за подписью тов. Папилова от 30.11.81г.
Просим Вас решить наш вопрос положительно, Миначев Е.М 27.12.1981г.
Новые ожидания.
Опять ждем, какое решение примут власти в ответ на это письмо. Или снова отмахнуться как от назойливой мухи, или примут меры против автора письма. Всего можно ожидать от властей. Когда-то к нашим предкам с Сарай приходили русские князья просить фирман на княжении и получали его. А теперь мы просим разрешения петь на родном языке, и получаем отказ. Хотя отказ в этом и не предусмотрен в советских законах и тем не менее – нет
и все тут. Татарам нет. Этот многострадальный народ привык работать как вол, ничего не требуя взамен кроме мизерной оплаты, всегда шел на встречу предложениям властей.
Искренне веря в то, что власти заботятся о его благополучии, о его будущем, в развитии татарской нации, ее культурных запросов и т, вот и зря. Как гласит татарская пословица, "неплачущему ребенку соску не дают", так и тут.
До войны в Москве был у нас культурный центр, которого закрыли во время ВОВ в злополучном 41-м. Надо бы вернуть, исправить перегибы Сталина, но где тут. На это они отвечают нам устами калашниковых, беляевых,-"до войны и Крым был ваш, что и Крым возвращать?" Что тут дальше спрашивать искать справедливости и объективности, непредвзятости? Где уж тут?! Но, относительно Крыма, в Крым обязательно вернутся его коренные жители и будут там истинными хозяевами, как бы нынешние власти не сопротивлялись к их возвращению.
Реакция властей на наши письма.
Через три месяца, 2-го марта 1982г., наконец получили весточку на свое повторное письмо от Палаты Совета Национальностей СССР. Вечером в 19-32 минуты позвонил мне домой сам тов. Лазарев А.И зав. отделом агитации и пропаганды МГК КПСС. Предложил встретиться, голос вежливый, без начальственных интонаций. Сказал, что уезжает 4-го марта на пару недель, просил на завтра. Раньше Александр Иванович отказывался от наших проблем, заявляя, что не будет заниматься этим вопросом, теперь сам позвонил. Что это, хорошее предзнаменование о возможном положительном решении предмета наших хлопот, или..? Не будем гадать, время покажет. Возможно, это очередная попытка утопить живое дело в пустой болтовне, где заранее все решено, остается только подать в хорошей упаковке. Так оно и случилось, даже для этого не пришлось и ездить. Это даже хорошо, чем впустую ездить время тратить. 3.03.81г. созвонились с тов. Лазаревым А.И., он предложил встретиться в 18-00 в МГСПС у Калашникова, это было около 11-30; 11-40 на этом и решили. В 14-10 или около того тов. Лазрев позвонил и мы, с перерывом, к нему кто-то зашел и отвлек, говорили примерно с полчаса.
Лазарев начал так, «Знаете Евгений Миначевич, мы тут поговорили с товарищами из МГСПС, с Папиловым Р.А. и с Калашниковым Б.И и пришли такому заключению: Эти товарищи сказали, что они неоднократно беседовали с вами и разъясняли вам позицию профсоюзных органов, ваш коллектив должен влиться в действующий коллектив и с ними вместе заниматься. И тоже самое, будет предложено и сейчас. Раз так, то имеет ли смысл, встречаться и услышать эти же слова из моих уст», говорит тов. Лазарев.
Действительно, ездить и встречаться только для того, чтобы услышать то, что уже я слышал многократно из уст этих товарищей, не имела смысла. Но и уступать было обидно, это почему же нам татарам нельзя, а другим можно?
-Александр Иванович, где же равноправие наций в таком случае?
-Вы идите в коллектив при "Красном богатыре" и пляшите себе на здоровье, и если будет какая дискриминация, то мы их накажем.
-Вливаться в русский коллектив, это значить потерять себя.
Лазарев, «Но, возможно, что-то и потеряете, не надо так болезненно воспринимать», говорит партийная чинуша. Ничего себе, потерять язык, свою культуру и это у них называется "что-то".
-Значить нам татарам не доверяют власти и поэтому не позволяют петь на родном языке? - пролдажаю я. Лазарев А.И, "нет, не думайте так, что вам или вашим товарищам не доверяют, просто это принципиальный вопрос, в Москве не создавать национальные коллективы и в ближайшее время такая возможность не предвидится. Вот обращайтесь в клуб з-да "Красный богатырь" или в "Компрессор" и занимайтесь там".
- Александр Иванович, нам дают там базу штатную единицу для коллектива?- интересуюсь.
Лазарев, "вам нет, там руководитель имеется, база, пожалуйста, приходите, там есть коллектив, вот вместе и будете готовить свою программу.
-Какой коллектив Александр Иванович?
-Коллектив в "Красном богатыре, отвечает он.
-Руководитель в "Красном богатыре" владеет татарским языком? – спрашиваю я.
-Нет, не думаю, но вас будут консультировать, вольетесь в коллектив, зачем вам замыкаться в своем кругу, в Москве более 10-тысяч коллективов, парирует он.
- И ни одного татарского? – удивляюсь я.
-Не было прецедента в Москве, по этому специально создавать нецелесообразно, говорит он.
-Как же нет, мы в письме писали до войны.. тут перебил Лазарев,"да вы тут ссылаетесь даже на царское время, ваше письмо передомной, говорит он.
-Александр Иванович, все же непонятно, почему татарам нельзя создавать свой коллектив? – настаиваю я.
- Это не мое решение, а ЦК, я исполнитель. В Москве не будет создаваться национальные коллективы, тут много разного некоренного народа проживает???
Двойной подход.
В быстротечном телефонном разговоре, да еще находясь в постоянном напряжение, чтобы не сказать чего лишнего и не поплатиться за нее, забыл напомнить ему цитату Брежнева, сказанную на 26-съезде КПСС о некоренных народах и их культурных потребностях. Ему, конечно, известна эта цитата, а может, помогал ее составить. Тем не менее, пусть признают и наше право на такую же заботу государства.
-Александр Иванович, как вы считаете, татары являются коренным населением в Москве? Лазарев ушел от ответа на этот вопрос.
- Вам придется удовлетвориться таким ответом, сколько бы не писали в ВС СССР, в ЦК КПСС вопрос ваш вернется в МГК КПСС. Эта прерогатива горкома партии и ни кто за горком не решить. Я вам советую подумать с товарищами посоветоваться и обратиться в "Красный богатырь", продолжает настаивать он.
-Александр Иванович, значить вы против того, чтобы наш коллектив функционировал?
- Так как вы хотите нет, на такое, горком партии никогда не пойдет.
- Нет, мы с таким ответом не согласны и согласиться, не можем. Будем дальше писать, будем жаловаться, с несправедливостью мириться нельзя.
- Этим вопросом уже занимались на самых высоких инстанциях и в ЦК, и в Политбюро, решение принято отказать!
Согласиться с ним невозможно. Мне хочется, чтобы он полнее раскрыл смысл отказа существованию нашему коллективу самодеятельности, я начинаю задавать повторно те же вопросы.
- Александр Иванович, в "Красном богатыре" нам базу дадут?
- Не говорите ерунду, идите и вливайтесь в действующий там коллектив.
- Мы можем с таким же успехом войти в любую самодеятельность и поближе к дому, что из-за этого ездить в такую даль?
- Но вы же хотите вместе, говорит он.
- В таком случае, какая разница, вместе или врозь, если нашего коллектива не станет, возражаю.
- Будете петь свои песни в составе того коллектива, вас же я не заставляю петь на бурятском языке. Заставляете петь по-русски, подумалось автоматически, но в слух не сказал, иначе бы он обвинил меня в национализме.
Малейшей намек, на засилье русского языка, в среде татар, в приватном разговоре, могло послужить основанием для выдвижения серьезного обвинения против любого татарина. Мы этого очень опасались.
- Александр Иванович, мы не можем принять ваше предложение. Вопрос остается открытым.
- Ну, как знаете, я вам советую подумать, не спешите отказываться.
Как быть дальше?
Так как эта беседа являлась ответом на наши письма в Высокие государственные инстанции, действительно нужно было подумать о том, как же нам добиться право на существование наше го коллектива. Писать новые письма в эти же инстанции было делом бесполезным. Решили прояснить, что же будет, если мы все же пойдем в этот "Красный богатырь"? С целью уточнения я вновь связался с тов. Лазаревым А.И 16.03.1982г. в 11-20.
Спросил, как можно воспользоваться с предложением относительно "Красного богатыря", а то придешь туда и объясняй, кто и откуда, и зачем? Тов. Лазарев пообещал это дело уладить, просил связаться с тов. Бакулиной, сказав при этом. - "Правда вы выбрали не очень удобное время, идет профсоюзный съезд". Договорились, в следующий понедельник я ему позвоню.
Наконец партийно-профсоюзные органы назначают встречу на 30.03.1982., во вторник у тов. Бакулиной в МГСПС.
Наши проблемы решает КГБ.
Пока я вел переговоры по телефону с партийно-профсоюзными товарищами, эти органы подключили КГБ. Нас по одному начали вызывать в приемной КГБ на ул. Дзержинского, в опорные пункты общественного порядка, запугивали, предлагали строчить доносы друг на друга, допытывались кто организатор этих обращений, кто и что стоит за самодеятельности и.т. д.и.т.п. Жуткое чувство страха вызывает этот, таинственный и всесильный орган. Мы помним сталинские времена, когда людей брали по ночам и те бесследно исчезали. Да и в наше
время, кто же их знает. Вот в Москве убили молодого муллу Абдул-Кадера
6-сентября 81г. и спустя полгода все еще ничего не известно. Ходят разные слухи, а в мечети посеяно подозрение и страх среди верующих, нервозная обстановка сложилась там с тех пор. Такая атмосфера поселилась в мечети с тех пор, одному Аллаху известно кто убийца муллы, да и тем, чьи руки в его крови.
Да ну ладно, какое отношение мы имеем к мечети и убитому мулле? Мы строители коммунизма, желающие петь похвальные гимны советскому строю на татарском языке? Пришли в очередной раз в родной советский профсоюз излагать свою просьбу, чтобы нам позволили прославлять самый гуманный в мире социалистической строй, на нашем родном татарском языке. Но меня пока почему-то не трогали, видимо выжидали и прощупывали моих товарищей. О
подробностях, этих вызовов в КГБ я узнал уже позже, когда меня туда пригласили. Но, об этом подробно я расскажу ниже, а пока вернемся к переговорам в МГСПС.
Балом правит Бакулина.
"Высокодоговаривающие стороны" наконец собрались в назначенное время у тов. Бакулиной В.С, на третьем этаже в ее просторном кабинете. С одной стороны члены татарской художественной самодеятельности, два представителя, а с другой представитель советских профсоюзов тов. Бакулина и двое членов "делегации", художественный руководитель д/к "Красный богатырь" т. Антонова Маргарита Павловна.
Тов. Бакулина начинает "переговоры" жестко, с диктата условий наших соглашений.
- Участники татарской художественности желающие танцевать могут посещать занятия у Маргариты Павловны в д/к. "Красный богатырь", вокальная группа в клуб " Искра". Мы пытаемся внести ясность, говорим:
- Простите, они у нас не только танцуют, но еще и поют в хоре, по этому желательно в одном месте базироваться. Тов. Бакулина:
- В одном месте нельзя, отвечает она.
Предлагает Маргарита Павловна:
- Пусть ваш хор подготовит интернациональную программу, татарские, русские, молдавские, венгерские и т.д. песни.
-Мы так и делаем, у нас половина песен на русском языке, можем выучить песни и на других языках, да вот негде репетироваться. Возьмите нас к себе целиком, одни бы с вами разучивали танцы, а другие в это время занимались бы вокалом в другом классе, предлагаю я.
Тов. Бакулина:
- Вместе нельзя, соглашайтесь на то, что предлагаем, другого не будет, настаивает она.
-Мы готовим одну единую программу, как можно его раздвоить? Позанимался танцами тут, а потом поехал на хор в другой конец города?
Тов. Бакулина: - Вместе нельзя!
- Мы не можем согласиться с разделением нашего коллектива.
Тов. Бакулина: - Другого предложить не можем, вместе нельзя!
Разошлись как в море корабли.
Согласиться с предложением тов. Бакулиной В.С означала бы для нас ликвидацию нашего коллектива, что естественно было для нас неприемлемо. Вопрос остался открытым. Я верю, когда- нибудь, эта проблема разрешиться положительно, чинимое властями насилие над нами противоречить здравому смыслу и не может никогда восторжествовать. В этом МЫ были твердо убеждены. Я знал, откуда дует ветер против нас, все из тех же старых установок царизма на русификацию татар.
Старый курс на русификацию советы подхватили и понесли даль
Провозглашенное Партией и Правительством СССР, программу на создание единой общности - советский народ. Путем сближения и слияния народов с русским народом, на основе русской культуры и языка, является на деле не что иное, как попытка ликвидация малых и средних народов в Союзе. Задача поставлена создать в ближайшее будущее однородное население в культурном и языковом отношении. Вот по этой причине, партийно-профсоюзные органы СССР и
не разрешили создать татарскую самодеятельность, а Москве. И наше стремление создать свой национальный коллектив, в это время, действительно противоречило национальной политики советского государства. Я об этом знал, но считал это насилием со стороны государства, с которым ни в коем случае нельзя соглашаться. Это было хорошо нам известно исстари. За 4 века русской колонизации, Царизм и РПЦ пытались ликвидировать татар физически и духовно.
Насильственно крестили наших предков, отобрали наши земли, пашни, инвентарь, охотничьи и рыболовные угодья, лишили имущества, тем самым, обрекая нас на вымирание. Русская колонизация татарам принесла бесчисленные бедствия на долгие, бесконечно длинные века. Звериное отношение царских сатрапов и чиновников всех рангов, к татарам были жестокими и циничными. Очень трагичны были картины насильственного крещения татар, они предпочитали умереть, чем креститься и сумели сохраниться. Советское государство в деле обрусения татар добилась больших, небывалых успехов. Для этого им пришлось ликвидировать ислам, поменять дважды письменность, упразднить национальную систему образования, закрыть наши школы, вытеснить из обихода наш язык. Сейчас в татарских анклавах, в аулах, преподавание родного языка редко в какой школе проводиться и то только в начальных классах. Процесс ассимиляции
в среде татар очень велик, и непрерывно продолжает расти. Государство всячески поощряет этот процесс. То, что царям и РПЦ не удавалось в течение 4-х веков, советской власти хватило и 60-лет. Система Ильминского (идеолога крещения татар) щедро стало плодоносить именно в советское время.
По официальной статистики, численность татар более 6,5 миллиона человек и половина из них не владеет родным языком. А 60 лет назад, татар знающих русский язык можно было по пальцам пересчитать. Что, это плоды роста цивилизации у нас? Нет, конечно, уровень культуры у татар был довольно высок, несмотря на жестокость русской колонизации. Колониальная администрация всячески противилась развитию нашей культуры, тормозила ее рост. У нас была письменность, литература уходящая корнями в седую древность, поэзия, музыка. Искусство, театры, мектебе и медресе, врачи, коммерсанты, ремесленники, теологи, общество в целом развивалась динамично. А теперь, культура и искусство навязанное нам от русских, и развивается она по законам их культуры, чуждый для нас. Корни культур этих двух народов лежат на разных почвах; русская культура на основе христианство, а татарская на основе ислама. Христианство и Ислам никогда не дополняли друг друга, а скорее противостояли, следовательно, и законы развития этих культур сильно отличаются друг от друга. Путем бесконечной демагогии и показного отхода советов от церкви и уничтожения татарской интеллигенции, им удалось оторвать нас от своих истоков. Небывалый размах взяла атеистическая пропаганда среди татар. Разрушения мечетей принял массовой характер, авторитет мулл был окончательно подорван, все эти шаги со стороны государства, привели к потери национальных традиций и отход от ислама. Теперь выходит у нас одна общая культура – советская, базирующаяся на основе русской культуры. А где татарская культура? Ее нет. Иметь свою культуру и искусство, по установкам советских властей, можно иметь только русским, иначе это, говорят нам, обособление и замыкание в узконациональные рамки. А кому они узки? Нам татарам наше культурное поле не кажется узким, отнюдь. А забыв свой
язык и отказавшись от своей культуры, переняв чужой язык и чужие нравы, оказывается, становишься очень культурным человеком и подлинным интернационалистом!?! Вот такая вот лапша, которую татарам на уши вешают.
Вызов на Лубянку.
Наконец очередь дошла и до меня. Люди КГБ пришли ко мне домой, чтобы вручить повестку о явке к ним, в рабочее время, прекрасно зная, что меня дома нет. Психологическое воздействие было оказано на моих домашних, перепугали их сильно. В это время дома была одна теща, женщина старая с больными ногами, плохо передвигавшаяся по квартире. Стали у нее допытываться:
- Где ваш зять, ему повестка, распишитесь о получении повестки, говорит милиционер. Она ему; "оставьте, я ему передам, расписываться не умею, неграмотная". Гэбешник," знаете я откуда? Расписывайтесь"!
- Оставьте, я передам, не умею расписываться, или уходите, не то буду кричать караул!
Прямо с работы должен был идти на литературный вечер в ЦДЛ, там встретила меня перепуганная жена, сказала, что ищут меня кэгебисты. Я успокоил ее, как мог, в принципе бояться было не за что, противоправного я ничего не совершал, какое-либо обвинение мне выдвинуть было сложно. Если конечно что-нибудь не сфабриковать.
Утром, около 8- часов позвонили и сказали из отделения милиции, предложили мне явиться на ул. Дзержинского в приемной КГБ СССР. Если не пойду добровольно, то пришлют наряд милиции и доставят меня туда силком. Я сказал им, что поеду сам, нет нужды присылать наряд.
К 10- часам я подъехал в Приемную КГБ, вошел туда и показал часовому свою повестку. Там было написано, явится к полковнику Мишарину. Часовой посмотрел на мою повестку, и видно было, что ему такая фамилия неизвестна. Предложил подождать, сказал еще без 3-х минут 10. Я быстренько повернулся и вышел, сказал, подожду на улице. И пошел по улице Дзержинского в сторону Сретенки метров 400 и повернул обратно. Когда я подходил к Приемной КГБ, там у дверей меня поджидал человек плотного телосложения немного выше среднего роста лет под шестьдесят, а может и меньше, в очках удивительно похожий на
Андропова. В первую минуту даже подумалось, что сам Андропов.Ю.В, меня встречает, но в следующую минуту отбросил эту нелепую мысль. Он стоял и нервно курил, увидев, что направляюсь к дверям Приемной, шагнул навстречу, и спросил фамилию. Я назвался, тогда он предложил следовать за ним.
Прошли мимо часового немного по коридору, и он открыл одну из дверей. Я даже не запомнил ни номера, ни цвета двери этой комнаты. Возможно от волнения, хоть я и бодрился, но представлял себе хорошо, где нахожусь, от части от невнимательности. В комнате находился еще один сотрудник, высокого роста молодой брюнет, лет 35 на вид. С ним я уже встречался 1980 году, тогда я еще жил на улице Корнейчука.
Бдительное око КГБ.
Как-то я получаю повестку явиться на опрный пункт в такой-то час, в такой-то день. Удивился, обычно туда людей вызывают по пьяному делу, а тут меня вызвали, а спиртным я особо не увлекался, так по праздникам, рюмочку другую. Подумалось, наверное, участковый хочет пощупать меня новенького, обычно они, пьяненьких пасут. Я всего несколько месяцев как туда переехал, ну думаю я тебе устрою. Однажды в молодости, участковый милиционер, который сам сильно увлекался спиртным, но при этом был большой любитель зуботычить пьяным мужикам и пил за их счет.
Пальцем поманил меня к себе. Меня это возмутило, если ему нужен я, пусть сам подходит, я ему не алкаш, с кем можно обходиться как угодно. Подошел к нему и сказал, вот ты капитан тов. милиционер, а можете стать лейтенантом, если будете хамить! После этого он сомной всегда вежливо здоровался.
А встреча с этим гэбешником было неожиданно для меня. Тогда я ничего не понял, что хотел этот гэбешник и фамилию его не запомнил. Говорил, что вроде я куда-то, о чем - то писал, но он мое письмо не читал, хочет предупредить, чтобы во время Олимпиады я не входил в контакт с иностранцами. Мне ничего непонятно, какое письмо, куда? Я прошу напомнить, о чем письмо, говорит, не читал, не знает, но меня предупреждает не контактировать с иностранцами. Но с какой стати он меня предупреждает? Говорит, что против моей фамилии появилась маленькая точка, вот и предупреждает.
Ну, ничего не понятно, что за точка такая и откуда она взялась? Тем не мене я его успокоил, сказав, что владею только татарским и русским языком, что с иностранцами сложно контактировать. Подумал тогда, странно, тыкнули пальцем в небо, и попали в меня? Не фарцевал никогда, с иностранцами никаких дел и связей не имел, не знаю ни одного языка. Надо же, предупредили, кэгебисты мысли читать научились? На этом закончили тогда разговор, и я успел забыть этот эпизод.
Вот этот молодой гэбист назвался теперь Семеновым, после того как я вошел в эту комнату, запер двери и демонстративно ключ положил в карман, прошелся в глубь комнаты и сел на край стола.
Беседа в КГБ.
Я сразу же попытался сделать заявление протеста по поводу безобразного поведения их сотрудника вчера у меня дома. Что он запугивал старую больную женщину, мою тещу. Этот, похожий на Андропова пожилой полковник Мишарин, отмахнулся от моего протеста и сел за стол, предложил мне сесть напротив. У него был утомленный вид интеллигентного человека. Сели. Я и поинтересовался, по какой причине вызвали сюда?
-Ладно, сказал двойник Андропова, «поговорим о другом. Кто вы такие и откуда, что за самодеятельность. Чего вы хотите? Вот расскажите об этом.
-Там же в письме все написано, кто мы и что мы и чего добиваемся.
-Да-да, вы писали на 26-съезд, Верховный Совет и еще во многие учреждения, вот нам поручено разобраться, кто вы такие и что хотите, продолжает старший.
Я достаю из кейса свои бумаги, песенник, нотные книги и кладу перед собой на стол, начинаю объяснять, где и когда образовалась наша самодеятельность. Вкратце рассказал о наших затруднениях, в отсутствии репетиционной базы, штаты для руководителей, о наших хлопотах и т.д.
- Вы поможете нам выделять штатные единицы и базу,- спрашиваю я.
-Это не тот орган, где выделяют штаты, бросает мне гэбист.
- А зачем вызвали меня, если нам не можете помочь в получении штатов
Разговор явно пошел не по сценарию намеченному ими. Я держу себя очень свободно, без рисовки, естественно, не выказываю чувство страха. Я был зол на них всех, за их нежелание выделить помещение для нашего коллектива, за пренебрежительное отношение к нам и т.д. Был готов к встрече, с ними и отстаивать свою правоту, о том, что я прав, у меня не было и тени сомнения.
- Чтобы предупредить вас о том, что ваша деятельность противоречить политики Партии и Правительства, отвечает гэбист.
- Татарам иметь свой коллектив самодеятельность является противодействием политики Партии и Правительства, да что же это такое, на своем языке и петь нельзя? - возмущаюсь я.
А он перебивает меня, - «никто вам не запрещает, вам же предложили идти заниматься в другие коллективы, там есть и руководители и база. Почему вы не идете туда»?
- Что, слиться русским коллективом, а мы хотим сохранить свою самодеятельность и петь на своем языке.
- Раз товарищи не разрешают, значить нельзя.
- Как, значить петь на татарском языке в Москве нельзя?
- Нет, пожалуйста, пойте никто не говорит, что нельзя петь татарам, но пойте по-русски.
- А мы хотим петь на своем языке, почему это нам нельзя, у нас языки народов не запрещены.
-Ну, пожалуйста пойте, но их должны проверить, какие песни, кто написал, где издано. Так что, кто чего захочет, мы допустит не можем, этого делать нельзя.
-Вот песенник на татарском языке, изданный советским издательством, стихи написаны поэтами, членами Союза писателей СССР, музыку советские композиторы, члены Союза композиторов СССР. Ещё, какую проверку нужно проводить, можно ли нам петь Интернационал на татарском языке? Или нельзя?
Видимо, не рассчитывали получить такой ответ в КГБ, но как говориться, хак сузгэ жавап юк, вынужден несколько отступить и начал атаку с другой стороны. Мне даже показалось, что ему надоело заниматься такой чепухой, как вопрос татарской самодеятельности, разрешать не разрешать татарам петь на своем языке. Я тоже считал этот вопрос не существенным, пусть каждый поет, говорит, пишет и т.д. если хочет где угодно и когда угодно. Но не так думали идеологи Кремля во все времена, по их искривленным понятиям, люди и народы должны жить и творить только по их указаниям. А эти идеологи никогда большими умственными способностями не отличались, ни один из них не стал ни выдающимся философом, ни известным ученым, ни лауреатом нобелевской премии, не решил ни одну проблему, стоящую перед этим государством, но был всегда горячим сторонником до бесконечного расширения территории русского государства.
-Петь вам никто не запрещает, но вы там ведете антисоветскую пропаганду, направленное против национальной политики Партии и Правительства СССР. Мы вас хотим предупредить об этом, вы прекратите свои антисоветские беседы, под прикрытием самодеятельности!
- Это ложь и измышления, ни я, никто нибудь другой никакой антисоветской пропагандой не занимается, такие разговоры не ведет.
- А у нас есть такие факты.
-А какие факты могут быть? Никаких фактов у вас нет, одни измышления. Тут, похожий на Андропова гэбист достает из шкафа довольно объемистую папку, достает оттуда лист бумаги и мне протягивает:
-Вот читайте, о вашей деятельности ваши товарищи пишут. И передает мне исписанный лист конторской бумаги. Я начинаю читать. Донос на меня, написанной еще 1980г. ,художественным руководителем д/к,"Маяк" Латышевой Н.И. Теперь понятна, откуда появилась та точка напротив моей фамилии. Вот оказывается 1980г. почему меня вызвали в опорный пункт кэгэбисты.
Все ясно, настучали. Латышева меня в своем доносе обвиняет в национализме. Она пишет, что во время концерта (лето 1980г.) в Измайловском ПКиО, Москворецкого района участвовал и коллектив д/к "Маяк" в составе которой была и татарская самодеятельность, т.е. наш коллектив.
Во время Сводного концерта, гражданин Миначев Е.М, незахотель выступить в составе коллектива "Маяк", а как ярый националист, настоял на отдельном выступление татарской группы со своей программой. Такое поведение гражданина Миначева Е.М, является противопоставлением татар к русскому народу, направленное против братства советских народов и противоречить национальной политики Партии и Правительства СССР. Был исписан такими измышлениями целый лист конторской бумаги.
Надо же, какая блюстительница политики Партии и Правительства этот товарищ Латышева? Почему же эта политика Партии и Правительства направлена против татарского языка и их песен? Этот вопрос видимо не волновал ее, радетельницу за "братства" советских народов? А описываемый Латышевой эпизод, явившееся, основанием ее доноса на меня, был на самом деле так:
А дело не стоила и выеденного яйца. Она предложила нам выступать черезполосно, раз руссая песня, раз татарская. А нам хотелось выступить подряд, тем более и программа была подготовлена всего минут на 40. Тут был наш зритель. Это место в парке называлось татарским полем, там татары всегда мечтали выступать, но власти не допускали нас до этой сцены. В те годы, ежевоскресенье в Измайловском парке собиралась татарская молодежь по 1,5 -2, тысячи человек. Там происходила национальная борьба, был специальный круг (мэрэ) насыпанный опилками, кто нибудь привозил с собой кушаки, кто с гармошкой, они уже к тому времени стали редкостью, большинства приносили с собой кассетные магнитофоны с национальной музыкой.
Татары начинали собираться с 16-00 часов и самый пик достигался к
19-00 часам. А в 21-00, или около этого времени, народ начинал расходиться.Я это так подробно пишу потому, чтобы была понятна новому поколению татар, которая уже растет в отрыве от парка Измайлова и знает об этом парке только понаслышке, или проводящим в год раз праздника Сабан туй. Места, где когда-то собиралась тысячная толпа, теперь все тропинки зарастают. Места юности многих родителей нынешней молодежи заброшены. Москонцерт отрабатывал свою зарплату, за эти выступления деньги им перечисляли районные отделы культуры, а районов в Москве было тогда - 29, вот еженедельно Москонцерт там давал концерты. Там был наш зритель, мы для него готовили программу, естественно, хотели выступить не припустых скамейках, а когда будет максимальное число наших слушателей. А сводному отряду Москонцерта было все равно когда выступать, т.к. татарско
История русского государства не знает ничего такого, чтобы ассоциировалась с
понятием демократия, свобода. В представлении у русских свобода и демократия всегда были идентичны понятию анархия. И мыслить иначе, чем власти могут воспринимать, всегда запрещалась, по этому их называли вольнодумцами и преследовали. Теперь называют инакомыслящими, и тоже преследуют. Да такого субъекта, который решился бы искать защиту в суде, подняли бы на смех и показывали на него пальцем как на дурачка. Асами суды, со своей стороны запугали бы этого смельчака, чтобы не было повадно другим. Между тем, в печати расписывать преимущества советского право и всячески возносить ее, большие мастера. А попробуй воспользоваться этим правом, "узнаешь, где раки зимуют".
Жесткие рамки для татар.
Между тем, основное требование, конечно не афишируемое, 40 процентов программы должно быть подготовлена, на русском языке, мы согласны выполнить. Но и это не устраивает партийно-профсоюзные органы, они вообще не хотят, чтобы была татарская программа.
Все одно, нужно что-то делать, с их требованием согласиться невозможно. Они же хотят, упразднить нас, вычеркнуть из списка здравствующих народов? Убить нас морально?
Препирательства по телефону.
Принимаюсь уже который раз звонить в ВЦСПС. До тов. Землянниковой дозвониться не удалось, дозвонился до тов. Синицына В.Г, заведующего культмассовым отделом ВЦСПС. Синицын сказал, "что он не в курсе и этим вопросом не занимается, не его епархия. Постарался при коротком телефонном разговоре объяснить суть вопроса. Время было позднее, он торопился, "я считаю, созданный коллектив должен жить, зачем его расформировать"? На этом телефонный разговор закончился. К Землянниковой не удалось дозвониться и в последующие дни. 10-го августа 1981г. позвонил в МГК КПСС, сказали тов. Лазарев в отпуске, говорил с тов. Беловой. Любовь Ивановна сказала, "вам же
Калашников предложил где и как заниматься, все, другого, сказал не будет."
-Это же значить, не будет татарского коллектива.
Она отвечает; - в Москве незачем создавать татарский коллектив, если бы были в Казани, там бы создали.
-Но в Казани русские коллективы есть, а почему нельзя в Москве иметь татарам свой коллектив?- спрашиваю я
- Русские коллективы положены в каждой республике, а Москва столица Российской Федерации.
-Мы же граждане Российской Федерации, живем и работаем здесь, следовательно, нам тут и положено иметь свой коллектив, настаиваю на своем.
- В Москве живут более ста национальностей, если всем разрешать, то, что получиться?
- Ну, пока просят татары, зачем ссылаться на тех, кто не вышел к вам с этим вопросом, да и в Москве их около одного миллиона живет, говорю. Как же нужно понимать тогда слова Л.И.Брежнева сказанное на 26-съезде КПСС, цитирую: "За последние годы в ряде республик значительно увеличилось численность граждан некоренных национальностей. У них есть свои специфические запросы в области языка, культуры и быта. ЦК компартий Союзных Республик, крайкомы и обкомы должны глубже вникать в такие вопросы, своевременно предлагать пути их решения".
Лицемерия КПСС, вот кто разделяет народы!
Любовь Ивановна говорит, "Что не правильно мы это понимаем". А как правильно понять тов. Брежнева, не объясняет. Мы понимаем, конечно, тут речь идет о русских переселенцах в национальные окраины Союза, забота о них, а не о нас. Но мы пытаемся использовать слова Брежнева в свою пользу, не удается. Заявляет далее, "если вы не согласны с Калашниковым, то горком партии помочь вам не собирается, это ваши трудности".
Вот так, нас татар отделяет от основной массы народов РСФСР, как-будто мы и не граждане социалистического государства и у нас не одинаковые права. Дальше было бесполезно уже говорить, каждый из нас остался при своем мнении. Я глубоко убежден, что татары имеют такие же права, как и русские в этом государстве. Необходимо добиться признания наших прав, не взирая на сопротивления партийно-профсоюзных органов. Не спроста Белова говорит, что неправильно понимаем слова Брежнева. Конечно, когда Брежнев говорил с трибуны съезда КПСС, он вовсе не имел ввиду татар-москвичей и их «специфические запросы в области языка и культуры", а имел ввиду русское население проживающих в первую очередь в республиках Средней Азии и Северного Кавказа, и на территориях других национальных республик. Центральные власти были встревожены быстрым ростом населения этих республик, разработали план растаскивания коренного населения Средней Азии и Северного Кавказа путем перевода рабочих рук с этих мест в центральные области России и Сибири. А так же создания условий для более широкого проникновения русского населения в эти республики. По этому Белова и говорит, что к Москве это не имеет отношения, тем самым она подтверждает наличие двойного подхода в политике Партии и Правительства СССР по национальному вопросу. Власти имеют широкие, практически неограниченные возможности в деле претворения в жизнь свою политику в этом направлении. Суть этой политики состоит в том, чтобы всячески поощрять развитие русской культуры и языка при одновременном торможении развития национальных культур больших и малых народов СССР. В это же время СМИ внутри страны распространяет беспардонную ложь, проводя подмену национального искусства народов, русским и такой шаг объявляется расцветом национальных культур в Союзе. Тщетны наши усилия, круг порочный не размыкается.
Чем дольше хлопочем, тем больше убеждаемся в наличии русского
национализма и великодержавного шовинизма в рядах партийно-профсоюзных органов. Понимаем, что и третье наше письмо на имя 26-го съезда КПСС не принесет положительного результата. Между тем время бежит, уже середина августа, а в сентябре самодеятельные коллективы возвращаются из каникула, и начинаются занятия. Только нашему коллективу негде опять заниматься. Нет ни одного клуба или д/к в огромной Москве, где нам предоставили бы возможность заниматься. По данным, полученным в МГСПС, в Москве имеется 8000 самодеятельных коллективов, все русские.
Мы предложили, пусть будет 8000 и + 1 один татарский коллектив. Какое ведь соотношение, 8000 и всего один. Нет, не хотят. В конце сентября получаем ответ на наше письмо на 26- съезд, из МГСПС за подписью тов. Калашникова:
Хождение по кругу.
Пойдем дальше по кругу, будем хлопотать, писать письма в различные
государственные органы. Хотя надежды и мало, но совесть-то у них должна же быть? Написали очередное письмо в ВС СССР в Палату Национальностей на имя председателя Палаты тов. Рубена Виталия Петровича, 23.09.1981г. В конверт вложили копии ответов на все наши предыдущие письма. В письме как дополнительный аргумент привели известные слова тов.Л.И.Брежнева, сказанное им на 26-съезде КПСС, сослались на Конституцию СССР, где говориться о равенстве прав всех народов, следовательно, и мы татары имеем право на самодеятельный коллектив.
6.11.81г. получили ответ из Приемной Президиума Верховного Совета СССР, такого содержания: "Ваше заявление 23. 09.1981г. направлено на рассмотрение председателю городского совета профсоюзов к т. Папилову Л.В г. Москва, «с просьбой уведомить вас о принятом решении".
Приемная и не разборчивая подпись, 5.11.1981г.
В ожидание.
Ждем ответа... По положению ответы на жалобы граждан должны даваться в течение месяца, видно из этого ответа, не всегда придерживаются этого срока. Сколько заставит ждать нас, тов. Папилов, неизвестно. Но он уложился в срок и прислал ответ 30.11.81г. вернее будет сказать очередную отписку. То, что нам прислал тов. Папилов трудно назвать ответом. Такого рода ответ в нашей коллекции уже имелся за подписью тов. Калашникова. Вроде бы не запрещает, но и не разрешает, нет бы честно написать - НЕТ и все тут. Свой отказ облек в такую обтекаемую форму, чтобы удобно было при необходимости занять любую позицию. Вот предлагаю на суд читателя этот перл профсоюзного чиновника - интернационалиста, борца за права угнетенных и обиженных народов во всем мире и в необитаемых островах Мирового Океана со стороны империалистов,
капиталистов, гегемонистов, и прочих несогласных нашей марксистко-ленинской идеологией.
Как дальше поступить?
Ну что же делать, куда пойти и кого просить? Решили написать еще одну письмо в Палату Национальностей, вложить туда ответ от тов. Папилова. Нужно снять ксерокопию ответа тов. Папилова, а где? В нотариальной конторе отказались отксерить, т.к. письмо тов. Папилова напечатана не на бланке, а на простой конторской бумаге и без печати. Сняли фотокопию, не удобно ее пихать в конверт ломается. Другие ответы приходили на Бланках с них нотариусы копию снимают, а в других местах такой аппаратуры нет, нам
недоступно. Товарищ с профсоюза и здесь нашел способ создания для нас помех. Это мелочь, конечно, но характеризует работников этих органов в создании неудобств для нас в большом и малом. А может просто сэкономили на бланке? Для разъяснения сути вопроса вложили сопроводительную записку такого содержания: В Совет Национальностей ВС СССР, Председателю.
Уважаемый Виталий Петрович!
Коллектив татарской художественной самодеятельности повторно обращается к Вам с просьбой: о выделение трех штатных единиц для (хормейстера, концертмейстера и хореографа) и базу для занятий. Так как МГСПС не дал положительного ответа на наше первое письмо адресованное Вам.
Приложение: копия первого письма на Ваше имя от 23.09.81г., копия ответа из МГСПС за подписью тов. Папилова от 30.11.81г.
Просим Вас решить наш вопрос положительно, Миначев Е.М 27.12.1981г.
Новые ожидания.
Опять ждем, какое решение примут власти в ответ на это письмо. Или снова отмахнуться как от назойливой мухи, или примут меры против автора письма. Всего можно ожидать от властей. Когда-то к нашим предкам с Сарай приходили русские князья просить фирман на княжении и получали его. А теперь мы просим разрешения петь на родном языке, и получаем отказ. Хотя отказ в этом и не предусмотрен в советских законах и тем не менее – нет
и все тут. Татарам нет. Этот многострадальный народ привык работать как вол, ничего не требуя взамен кроме мизерной оплаты, всегда шел на встречу предложениям властей.
Искренне веря в то, что власти заботятся о его благополучии, о его будущем, в развитии татарской нации, ее культурных запросов и т, вот и зря. Как гласит татарская пословица, "неплачущему ребенку соску не дают", так и тут.
До войны в Москве был у нас культурный центр, которого закрыли во время ВОВ в злополучном 41-м. Надо бы вернуть, исправить перегибы Сталина, но где тут. На это они отвечают нам устами калашниковых, беляевых,-"до войны и Крым был ваш, что и Крым возвращать?" Что тут дальше спрашивать искать справедливости и объективности, непредвзятости? Где уж тут?! Но, относительно Крыма, в Крым обязательно вернутся его коренные жители и будут там истинными хозяевами, как бы нынешние власти не сопротивлялись к их возвращению.
Реакция властей на наши письма.
Через три месяца, 2-го марта 1982г., наконец получили весточку на свое повторное письмо от Палаты Совета Национальностей СССР. Вечером в 19-32 минуты позвонил мне домой сам тов. Лазарев А.И зав. отделом агитации и пропаганды МГК КПСС. Предложил встретиться, голос вежливый, без начальственных интонаций. Сказал, что уезжает 4-го марта на пару недель, просил на завтра. Раньше Александр Иванович отказывался от наших проблем, заявляя, что не будет заниматься этим вопросом, теперь сам позвонил. Что это, хорошее предзнаменование о возможном положительном решении предмета наших хлопот, или..? Не будем гадать, время покажет. Возможно, это очередная попытка утопить живое дело в пустой болтовне, где заранее все решено, остается только подать в хорошей упаковке. Так оно и случилось, даже для этого не пришлось и ездить. Это даже хорошо, чем впустую ездить время тратить. 3.03.81г. созвонились с тов. Лазаревым А.И., он предложил встретиться в 18-00 в МГСПС у Калашникова, это было около 11-30; 11-40 на этом и решили. В 14-10 или около того тов. Лазрев позвонил и мы, с перерывом, к нему кто-то зашел и отвлек, говорили примерно с полчаса.
Лазарев начал так, «Знаете Евгений Миначевич, мы тут поговорили с товарищами из МГСПС, с Папиловым Р.А. и с Калашниковым Б.И и пришли такому заключению: Эти товарищи сказали, что они неоднократно беседовали с вами и разъясняли вам позицию профсоюзных органов, ваш коллектив должен влиться в действующий коллектив и с ними вместе заниматься. И тоже самое, будет предложено и сейчас. Раз так, то имеет ли смысл, встречаться и услышать эти же слова из моих уст», говорит тов. Лазарев.
Действительно, ездить и встречаться только для того, чтобы услышать то, что уже я слышал многократно из уст этих товарищей, не имела смысла. Но и уступать было обидно, это почему же нам татарам нельзя, а другим можно?
-Александр Иванович, где же равноправие наций в таком случае?
-Вы идите в коллектив при "Красном богатыре" и пляшите себе на здоровье, и если будет какая дискриминация, то мы их накажем.
-Вливаться в русский коллектив, это значить потерять себя.
Лазарев, «Но, возможно, что-то и потеряете, не надо так болезненно воспринимать», говорит партийная чинуша. Ничего себе, потерять язык, свою культуру и это у них называется "что-то".
-Значить нам татарам не доверяют власти и поэтому не позволяют петь на родном языке? - пролдажаю я. Лазарев А.И, "нет, не думайте так, что вам или вашим товарищам не доверяют, просто это принципиальный вопрос, в Москве не создавать национальные коллективы и в ближайшее время такая возможность не предвидится. Вот обращайтесь в клуб з-да "Красный богатырь" или в "Компрессор" и занимайтесь там".
- Александр Иванович, нам дают там базу штатную единицу для коллектива?- интересуюсь.
Лазарев, "вам нет, там руководитель имеется, база, пожалуйста, приходите, там есть коллектив, вот вместе и будете готовить свою программу.
-Какой коллектив Александр Иванович?
-Коллектив в "Красном богатыре, отвечает он.
-Руководитель в "Красном богатыре" владеет татарским языком? – спрашиваю я.
-Нет, не думаю, но вас будут консультировать, вольетесь в коллектив, зачем вам замыкаться в своем кругу, в Москве более 10-тысяч коллективов, парирует он.
- И ни одного татарского? – удивляюсь я.
-Не было прецедента в Москве, по этому специально создавать нецелесообразно, говорит он.
-Как же нет, мы в письме писали до войны.. тут перебил Лазарев,"да вы тут ссылаетесь даже на царское время, ваше письмо передомной, говорит он.
-Александр Иванович, все же непонятно, почему татарам нельзя создавать свой коллектив? – настаиваю я.
- Это не мое решение, а ЦК, я исполнитель. В Москве не будет создаваться национальные коллективы, тут много разного некоренного народа проживает???
Двойной подход.
В быстротечном телефонном разговоре, да еще находясь в постоянном напряжение, чтобы не сказать чего лишнего и не поплатиться за нее, забыл напомнить ему цитату Брежнева, сказанную на 26-съезде КПСС о некоренных народах и их культурных потребностях. Ему, конечно, известна эта цитата, а может, помогал ее составить. Тем не менее, пусть признают и наше право на такую же заботу государства.
-Александр Иванович, как вы считаете, татары являются коренным населением в Москве? Лазарев ушел от ответа на этот вопрос.
- Вам придется удовлетвориться таким ответом, сколько бы не писали в ВС СССР, в ЦК КПСС вопрос ваш вернется в МГК КПСС. Эта прерогатива горкома партии и ни кто за горком не решить. Я вам советую подумать с товарищами посоветоваться и обратиться в "Красный богатырь", продолжает настаивать он.
-Александр Иванович, значить вы против того, чтобы наш коллектив функционировал?
- Так как вы хотите нет, на такое, горком партии никогда не пойдет.
- Нет, мы с таким ответом не согласны и согласиться, не можем. Будем дальше писать, будем жаловаться, с несправедливостью мириться нельзя.
- Этим вопросом уже занимались на самых высоких инстанциях и в ЦК, и в Политбюро, решение принято отказать!
Согласиться с ним невозможно. Мне хочется, чтобы он полнее раскрыл смысл отказа существованию нашему коллективу самодеятельности, я начинаю задавать повторно те же вопросы.
- Александр Иванович, в "Красном богатыре" нам базу дадут?
- Не говорите ерунду, идите и вливайтесь в действующий там коллектив.
- Мы можем с таким же успехом войти в любую самодеятельность и поближе к дому, что из-за этого ездить в такую даль?
- Но вы же хотите вместе, говорит он.
- В таком случае, какая разница, вместе или врозь, если нашего коллектива не станет, возражаю.
- Будете петь свои песни в составе того коллектива, вас же я не заставляю петь на бурятском языке. Заставляете петь по-русски, подумалось автоматически, но в слух не сказал, иначе бы он обвинил меня в национализме.
Малейшей намек, на засилье русского языка, в среде татар, в приватном разговоре, могло послужить основанием для выдвижения серьезного обвинения против любого татарина. Мы этого очень опасались.
- Александр Иванович, мы не можем принять ваше предложение. Вопрос остается открытым.
- Ну, как знаете, я вам советую подумать, не спешите отказываться.
Как быть дальше?
Так как эта беседа являлась ответом на наши письма в Высокие государственные инстанции, действительно нужно было подумать о том, как же нам добиться право на существование наше го коллектива. Писать новые письма в эти же инстанции было делом бесполезным. Решили прояснить, что же будет, если мы все же пойдем в этот "Красный богатырь"? С целью уточнения я вновь связался с тов. Лазаревым А.И 16.03.1982г. в 11-20.
Спросил, как можно воспользоваться с предложением относительно "Красного богатыря", а то придешь туда и объясняй, кто и откуда, и зачем? Тов. Лазарев пообещал это дело уладить, просил связаться с тов. Бакулиной, сказав при этом. - "Правда вы выбрали не очень удобное время, идет профсоюзный съезд". Договорились, в следующий понедельник я ему позвоню.
Наконец партийно-профсоюзные органы назначают встречу на 30.03.1982., во вторник у тов. Бакулиной в МГСПС.
Наши проблемы решает КГБ.
Пока я вел переговоры по телефону с партийно-профсоюзными товарищами, эти органы подключили КГБ. Нас по одному начали вызывать в приемной КГБ на ул. Дзержинского, в опорные пункты общественного порядка, запугивали, предлагали строчить доносы друг на друга, допытывались кто организатор этих обращений, кто и что стоит за самодеятельности и.т. д.и.т.п. Жуткое чувство страха вызывает этот, таинственный и всесильный орган. Мы помним сталинские времена, когда людей брали по ночам и те бесследно исчезали. Да и в наше
время, кто же их знает. Вот в Москве убили молодого муллу Абдул-Кадера
6-сентября 81г. и спустя полгода все еще ничего не известно. Ходят разные слухи, а в мечети посеяно подозрение и страх среди верующих, нервозная обстановка сложилась там с тех пор. Такая атмосфера поселилась в мечети с тех пор, одному Аллаху известно кто убийца муллы, да и тем, чьи руки в его крови.
Да ну ладно, какое отношение мы имеем к мечети и убитому мулле? Мы строители коммунизма, желающие петь похвальные гимны советскому строю на татарском языке? Пришли в очередной раз в родной советский профсоюз излагать свою просьбу, чтобы нам позволили прославлять самый гуманный в мире социалистической строй, на нашем родном татарском языке. Но меня пока почему-то не трогали, видимо выжидали и прощупывали моих товарищей. О
подробностях, этих вызовов в КГБ я узнал уже позже, когда меня туда пригласили. Но, об этом подробно я расскажу ниже, а пока вернемся к переговорам в МГСПС.
Балом правит Бакулина.
"Высокодоговаривающие стороны" наконец собрались в назначенное время у тов. Бакулиной В.С, на третьем этаже в ее просторном кабинете. С одной стороны члены татарской художественной самодеятельности, два представителя, а с другой представитель советских профсоюзов тов. Бакулина и двое членов "делегации", художественный руководитель д/к "Красный богатырь" т. Антонова Маргарита Павловна.
Тов. Бакулина начинает "переговоры" жестко, с диктата условий наших соглашений.
- Участники татарской художественности желающие танцевать могут посещать занятия у Маргариты Павловны в д/к. "Красный богатырь", вокальная группа в клуб " Искра". Мы пытаемся внести ясность, говорим:
- Простите, они у нас не только танцуют, но еще и поют в хоре, по этому желательно в одном месте базироваться. Тов. Бакулина:
- В одном месте нельзя, отвечает она.
Предлагает Маргарита Павловна:
- Пусть ваш хор подготовит интернациональную программу, татарские, русские, молдавские, венгерские и т.д. песни.
-Мы так и делаем, у нас половина песен на русском языке, можем выучить песни и на других языках, да вот негде репетироваться. Возьмите нас к себе целиком, одни бы с вами разучивали танцы, а другие в это время занимались бы вокалом в другом классе, предлагаю я.
Тов. Бакулина:
- Вместе нельзя, соглашайтесь на то, что предлагаем, другого не будет, настаивает она.
-Мы готовим одну единую программу, как можно его раздвоить? Позанимался танцами тут, а потом поехал на хор в другой конец города?
Тов. Бакулина: - Вместе нельзя!
- Мы не можем согласиться с разделением нашего коллектива.
Тов. Бакулина: - Другого предложить не можем, вместе нельзя!
Разошлись как в море корабли.
Согласиться с предложением тов. Бакулиной В.С означала бы для нас ликвидацию нашего коллектива, что естественно было для нас неприемлемо. Вопрос остался открытым. Я верю, когда- нибудь, эта проблема разрешиться положительно, чинимое властями насилие над нами противоречить здравому смыслу и не может никогда восторжествовать. В этом МЫ были твердо убеждены. Я знал, откуда дует ветер против нас, все из тех же старых установок царизма на русификацию татар.
Старый курс на русификацию советы подхватили и понесли даль
Провозглашенное Партией и Правительством СССР, программу на создание единой общности - советский народ. Путем сближения и слияния народов с русским народом, на основе русской культуры и языка, является на деле не что иное, как попытка ликвидация малых и средних народов в Союзе. Задача поставлена создать в ближайшее будущее однородное население в культурном и языковом отношении. Вот по этой причине, партийно-профсоюзные органы СССР и
не разрешили создать татарскую самодеятельность, а Москве. И наше стремление создать свой национальный коллектив, в это время, действительно противоречило национальной политики советского государства. Я об этом знал, но считал это насилием со стороны государства, с которым ни в коем случае нельзя соглашаться. Это было хорошо нам известно исстари. За 4 века русской колонизации, Царизм и РПЦ пытались ликвидировать татар физически и духовно.
Насильственно крестили наших предков, отобрали наши земли, пашни, инвентарь, охотничьи и рыболовные угодья, лишили имущества, тем самым, обрекая нас на вымирание. Русская колонизация татарам принесла бесчисленные бедствия на долгие, бесконечно длинные века. Звериное отношение царских сатрапов и чиновников всех рангов, к татарам были жестокими и циничными. Очень трагичны были картины насильственного крещения татар, они предпочитали умереть, чем креститься и сумели сохраниться. Советское государство в деле обрусения татар добилась больших, небывалых успехов. Для этого им пришлось ликвидировать ислам, поменять дважды письменность, упразднить национальную систему образования, закрыть наши школы, вытеснить из обихода наш язык. Сейчас в татарских анклавах, в аулах, преподавание родного языка редко в какой школе проводиться и то только в начальных классах. Процесс ассимиляции
в среде татар очень велик, и непрерывно продолжает расти. Государство всячески поощряет этот процесс. То, что царям и РПЦ не удавалось в течение 4-х веков, советской власти хватило и 60-лет. Система Ильминского (идеолога крещения татар) щедро стало плодоносить именно в советское время.
По официальной статистики, численность татар более 6,5 миллиона человек и половина из них не владеет родным языком. А 60 лет назад, татар знающих русский язык можно было по пальцам пересчитать. Что, это плоды роста цивилизации у нас? Нет, конечно, уровень культуры у татар был довольно высок, несмотря на жестокость русской колонизации. Колониальная администрация всячески противилась развитию нашей культуры, тормозила ее рост. У нас была письменность, литература уходящая корнями в седую древность, поэзия, музыка. Искусство, театры, мектебе и медресе, врачи, коммерсанты, ремесленники, теологи, общество в целом развивалась динамично. А теперь, культура и искусство навязанное нам от русских, и развивается она по законам их культуры, чуждый для нас. Корни культур этих двух народов лежат на разных почвах; русская культура на основе христианство, а татарская на основе ислама. Христианство и Ислам никогда не дополняли друг друга, а скорее противостояли, следовательно, и законы развития этих культур сильно отличаются друг от друга. Путем бесконечной демагогии и показного отхода советов от церкви и уничтожения татарской интеллигенции, им удалось оторвать нас от своих истоков. Небывалый размах взяла атеистическая пропаганда среди татар. Разрушения мечетей принял массовой характер, авторитет мулл был окончательно подорван, все эти шаги со стороны государства, привели к потери национальных традиций и отход от ислама. Теперь выходит у нас одна общая культура – советская, базирующаяся на основе русской культуры. А где татарская культура? Ее нет. Иметь свою культуру и искусство, по установкам советских властей, можно иметь только русским, иначе это, говорят нам, обособление и замыкание в узконациональные рамки. А кому они узки? Нам татарам наше культурное поле не кажется узким, отнюдь. А забыв свой
язык и отказавшись от своей культуры, переняв чужой язык и чужие нравы, оказывается, становишься очень культурным человеком и подлинным интернационалистом!?! Вот такая вот лапша, которую татарам на уши вешают.
Вызов на Лубянку.
Наконец очередь дошла и до меня. Люди КГБ пришли ко мне домой, чтобы вручить повестку о явке к ним, в рабочее время, прекрасно зная, что меня дома нет. Психологическое воздействие было оказано на моих домашних, перепугали их сильно. В это время дома была одна теща, женщина старая с больными ногами, плохо передвигавшаяся по квартире. Стали у нее допытываться:
- Где ваш зять, ему повестка, распишитесь о получении повестки, говорит милиционер. Она ему; "оставьте, я ему передам, расписываться не умею, неграмотная". Гэбешник," знаете я откуда? Расписывайтесь"!
- Оставьте, я передам, не умею расписываться, или уходите, не то буду кричать караул!
Прямо с работы должен был идти на литературный вечер в ЦДЛ, там встретила меня перепуганная жена, сказала, что ищут меня кэгебисты. Я успокоил ее, как мог, в принципе бояться было не за что, противоправного я ничего не совершал, какое-либо обвинение мне выдвинуть было сложно. Если конечно что-нибудь не сфабриковать.
Утром, около 8- часов позвонили и сказали из отделения милиции, предложили мне явиться на ул. Дзержинского в приемной КГБ СССР. Если не пойду добровольно, то пришлют наряд милиции и доставят меня туда силком. Я сказал им, что поеду сам, нет нужды присылать наряд.
К 10- часам я подъехал в Приемную КГБ, вошел туда и показал часовому свою повестку. Там было написано, явится к полковнику Мишарину. Часовой посмотрел на мою повестку, и видно было, что ему такая фамилия неизвестна. Предложил подождать, сказал еще без 3-х минут 10. Я быстренько повернулся и вышел, сказал, подожду на улице. И пошел по улице Дзержинского в сторону Сретенки метров 400 и повернул обратно. Когда я подходил к Приемной КГБ, там у дверей меня поджидал человек плотного телосложения немного выше среднего роста лет под шестьдесят, а может и меньше, в очках удивительно похожий на
Андропова. В первую минуту даже подумалось, что сам Андропов.Ю.В, меня встречает, но в следующую минуту отбросил эту нелепую мысль. Он стоял и нервно курил, увидев, что направляюсь к дверям Приемной, шагнул навстречу, и спросил фамилию. Я назвался, тогда он предложил следовать за ним.
Прошли мимо часового немного по коридору, и он открыл одну из дверей. Я даже не запомнил ни номера, ни цвета двери этой комнаты. Возможно от волнения, хоть я и бодрился, но представлял себе хорошо, где нахожусь, от части от невнимательности. В комнате находился еще один сотрудник, высокого роста молодой брюнет, лет 35 на вид. С ним я уже встречался 1980 году, тогда я еще жил на улице Корнейчука.
Бдительное око КГБ.
Как-то я получаю повестку явиться на опрный пункт в такой-то час, в такой-то день. Удивился, обычно туда людей вызывают по пьяному делу, а тут меня вызвали, а спиртным я особо не увлекался, так по праздникам, рюмочку другую. Подумалось, наверное, участковый хочет пощупать меня новенького, обычно они, пьяненьких пасут. Я всего несколько месяцев как туда переехал, ну думаю я тебе устрою. Однажды в молодости, участковый милиционер, который сам сильно увлекался спиртным, но при этом был большой любитель зуботычить пьяным мужикам и пил за их счет.
Пальцем поманил меня к себе. Меня это возмутило, если ему нужен я, пусть сам подходит, я ему не алкаш, с кем можно обходиться как угодно. Подошел к нему и сказал, вот ты капитан тов. милиционер, а можете стать лейтенантом, если будете хамить! После этого он сомной всегда вежливо здоровался.
А встреча с этим гэбешником было неожиданно для меня. Тогда я ничего не понял, что хотел этот гэбешник и фамилию его не запомнил. Говорил, что вроде я куда-то, о чем - то писал, но он мое письмо не читал, хочет предупредить, чтобы во время Олимпиады я не входил в контакт с иностранцами. Мне ничего непонятно, какое письмо, куда? Я прошу напомнить, о чем письмо, говорит, не читал, не знает, но меня предупреждает не контактировать с иностранцами. Но с какой стати он меня предупреждает? Говорит, что против моей фамилии появилась маленькая точка, вот и предупреждает.
Ну, ничего не понятно, что за точка такая и откуда она взялась? Тем не мене я его успокоил, сказав, что владею только татарским и русским языком, что с иностранцами сложно контактировать. Подумал тогда, странно, тыкнули пальцем в небо, и попали в меня? Не фарцевал никогда, с иностранцами никаких дел и связей не имел, не знаю ни одного языка. Надо же, предупредили, кэгебисты мысли читать научились? На этом закончили тогда разговор, и я успел забыть этот эпизод.
Вот этот молодой гэбист назвался теперь Семеновым, после того как я вошел в эту комнату, запер двери и демонстративно ключ положил в карман, прошелся в глубь комнаты и сел на край стола.
Беседа в КГБ.
Я сразу же попытался сделать заявление протеста по поводу безобразного поведения их сотрудника вчера у меня дома. Что он запугивал старую больную женщину, мою тещу. Этот, похожий на Андропова пожилой полковник Мишарин, отмахнулся от моего протеста и сел за стол, предложил мне сесть напротив. У него был утомленный вид интеллигентного человека. Сели. Я и поинтересовался, по какой причине вызвали сюда?
-Ладно, сказал двойник Андропова, «поговорим о другом. Кто вы такие и откуда, что за самодеятельность. Чего вы хотите? Вот расскажите об этом.
-Там же в письме все написано, кто мы и что мы и чего добиваемся.
-Да-да, вы писали на 26-съезд, Верховный Совет и еще во многие учреждения, вот нам поручено разобраться, кто вы такие и что хотите, продолжает старший.
Я достаю из кейса свои бумаги, песенник, нотные книги и кладу перед собой на стол, начинаю объяснять, где и когда образовалась наша самодеятельность. Вкратце рассказал о наших затруднениях, в отсутствии репетиционной базы, штаты для руководителей, о наших хлопотах и т.д.
- Вы поможете нам выделять штатные единицы и базу,- спрашиваю я.
-Это не тот орган, где выделяют штаты, бросает мне гэбист.
- А зачем вызвали меня, если нам не можете помочь в получении штатов
Разговор явно пошел не по сценарию намеченному ими. Я держу себя очень свободно, без рисовки, естественно, не выказываю чувство страха. Я был зол на них всех, за их нежелание выделить помещение для нашего коллектива, за пренебрежительное отношение к нам и т.д. Был готов к встрече, с ними и отстаивать свою правоту, о том, что я прав, у меня не было и тени сомнения.
- Чтобы предупредить вас о том, что ваша деятельность противоречить политики Партии и Правительства, отвечает гэбист.
- Татарам иметь свой коллектив самодеятельность является противодействием политики Партии и Правительства, да что же это такое, на своем языке и петь нельзя? - возмущаюсь я.
А он перебивает меня, - «никто вам не запрещает, вам же предложили идти заниматься в другие коллективы, там есть и руководители и база. Почему вы не идете туда»?
- Что, слиться русским коллективом, а мы хотим сохранить свою самодеятельность и петь на своем языке.
- Раз товарищи не разрешают, значить нельзя.
- Как, значить петь на татарском языке в Москве нельзя?
- Нет, пожалуйста, пойте никто не говорит, что нельзя петь татарам, но пойте по-русски.
- А мы хотим петь на своем языке, почему это нам нельзя, у нас языки народов не запрещены.
-Ну, пожалуйста пойте, но их должны проверить, какие песни, кто написал, где издано. Так что, кто чего захочет, мы допустит не можем, этого делать нельзя.
-Вот песенник на татарском языке, изданный советским издательством, стихи написаны поэтами, членами Союза писателей СССР, музыку советские композиторы, члены Союза композиторов СССР. Ещё, какую проверку нужно проводить, можно ли нам петь Интернационал на татарском языке? Или нельзя?
Видимо, не рассчитывали получить такой ответ в КГБ, но как говориться, хак сузгэ жавап юк, вынужден несколько отступить и начал атаку с другой стороны. Мне даже показалось, что ему надоело заниматься такой чепухой, как вопрос татарской самодеятельности, разрешать не разрешать татарам петь на своем языке. Я тоже считал этот вопрос не существенным, пусть каждый поет, говорит, пишет и т.д. если хочет где угодно и когда угодно. Но не так думали идеологи Кремля во все времена, по их искривленным понятиям, люди и народы должны жить и творить только по их указаниям. А эти идеологи никогда большими умственными способностями не отличались, ни один из них не стал ни выдающимся философом, ни известным ученым, ни лауреатом нобелевской премии, не решил ни одну проблему, стоящую перед этим государством, но был всегда горячим сторонником до бесконечного расширения территории русского государства.
-Петь вам никто не запрещает, но вы там ведете антисоветскую пропаганду, направленное против национальной политики Партии и Правительства СССР. Мы вас хотим предупредить об этом, вы прекратите свои антисоветские беседы, под прикрытием самодеятельности!
- Это ложь и измышления, ни я, никто нибудь другой никакой антисоветской пропагандой не занимается, такие разговоры не ведет.
- А у нас есть такие факты.
-А какие факты могут быть? Никаких фактов у вас нет, одни измышления. Тут, похожий на Андропова гэбист достает из шкафа довольно объемистую папку, достает оттуда лист бумаги и мне протягивает:
-Вот читайте, о вашей деятельности ваши товарищи пишут. И передает мне исписанный лист конторской бумаги. Я начинаю читать. Донос на меня, написанной еще 1980г. ,художественным руководителем д/к,"Маяк" Латышевой Н.И. Теперь понятна, откуда появилась та точка напротив моей фамилии. Вот оказывается 1980г. почему меня вызвали в опорный пункт кэгэбисты.
Все ясно, настучали. Латышева меня в своем доносе обвиняет в национализме. Она пишет, что во время концерта (лето 1980г.) в Измайловском ПКиО, Москворецкого района участвовал и коллектив д/к "Маяк" в составе которой была и татарская самодеятельность, т.е. наш коллектив.
Во время Сводного концерта, гражданин Миначев Е.М, незахотель выступить в составе коллектива "Маяк", а как ярый националист, настоял на отдельном выступление татарской группы со своей программой. Такое поведение гражданина Миначева Е.М, является противопоставлением татар к русскому народу, направленное против братства советских народов и противоречить национальной политики Партии и Правительства СССР. Был исписан такими измышлениями целый лист конторской бумаги.
Надо же, какая блюстительница политики Партии и Правительства этот товарищ Латышева? Почему же эта политика Партии и Правительства направлена против татарского языка и их песен? Этот вопрос видимо не волновал ее, радетельницу за "братства" советских народов? А описываемый Латышевой эпизод, явившееся, основанием ее доноса на меня, был на самом деле так:
А дело не стоила и выеденного яйца. Она предложила нам выступать черезполосно, раз руссая песня, раз татарская. А нам хотелось выступить подряд, тем более и программа была подготовлена всего минут на 40. Тут был наш зритель. Это место в парке называлось татарским полем, там татары всегда мечтали выступать, но власти не допускали нас до этой сцены. В те годы, ежевоскресенье в Измайловском парке собиралась татарская молодежь по 1,5 -2, тысячи человек. Там происходила национальная борьба, был специальный круг (мэрэ) насыпанный опилками, кто нибудь привозил с собой кушаки, кто с гармошкой, они уже к тому времени стали редкостью, большинства приносили с собой кассетные магнитофоны с национальной музыкой.
Татары начинали собираться с 16-00 часов и самый пик достигался к
19-00 часам. А в 21-00, или около этого времени, народ начинал расходиться.Я это так подробно пишу потому, чтобы была понятна новому поколению татар, которая уже растет в отрыве от парка Измайлова и знает об этом парке только понаслышке, или проводящим в год раз праздника Сабан туй. Места, где когда-то собиралась тысячная толпа, теперь все тропинки зарастают. Места юности многих родителей нынешней молодежи заброшены. Москонцерт отрабатывал свою зарплату, за эти выступления деньги им перечисляли районные отделы культуры, а районов в Москве было тогда - 29, вот еженедельно Москонцерт там давал концерты. Там был наш зритель, мы для него готовили программу, естественно, хотели выступить не припустых скамейках, а когда будет максимальное число наших слушателей. А сводному отряду Москонцерта было все равно когда выступать, т.к. татарско
РЕПОРТАЖ С ЦАРСКОЙ ТЮРМЫ стр 11-20
Первые контакты с номенклатурой КПСС.
Когда я позвонил Худяковой Л.А. и представился, то ее первые слова были такие: "Что мы куда-то, что-то писали, что письмо наше она не читала, но горком партии попросил их заняться нашим вопросом". И стала интересоваться, давно ли живу в Москве, где родился, семейное положение и т.д. и т.п. Я ей ответил.
"если сумели найти меня через мою работу, о которой не было сообщено в письме, то очевидно, этим органам известно, где и когда я родился и все прочие анкетные данные, и не намерен вести разговор на эту тему. Если о деле, то, пожалуйста".
Худякова: "Ну, зачем так болезненно реагировать, не хотите, не надо. Мне велено выяснить, вот я и спрашиваю".
Я возразил, что разговор должен быть не обо мне, а о самодеятельности.
Ответ ее был таков: "Что с нашим письмом она не знакома, но советует не терять ее номер телефона, горком обязал ее разобраться с нашем делом".
Я предложил встретиться, сказав, что соберу коллектив самодеятельности в субботу и поговорим. Она отказалась от такой встречи заявив, что это в ее компетенцию не входит. А что же в ее компетенции, запугивать меня? Посоветовала связаться с начальником отдела агитации и пропаганды того же райкома с тов.
Войтовым А.А и назвала номер его телефона.
С Войтовым А.А связался 3.04.81г. в пятницу, где-то в половине одиннадцатого. Он попросил приехать к 16-00 в райком. Я спросил, о чем будем говорить?
Войтов А.А: "Надо выяснить, кто у вас инициатор - организатор и что за коллектив такой, откуда он взялся, приезжайте в 16-00, 604-ая комната".
Я предложил ему тоже самое, собрать коллектив самодеятельности и встретится в каком-либо д/к. Сказал, что у вас будет возможность увидеть и узнать, откуда коллектив взялся и т.д.
Войтов также отказался встретиться с коллективом и продолжал настаивать, чтобы я к нему приехал. В его голосе слышались "стальные" нотки, звучала скрытая угроза.
Я отказался ехать в райком, просил письменного ответа. На что Войтов заявил, "Что партийные органы письменные ответы не дают, приезжайте и баста".
Потом, в этот же день я позвонил еще раз и согласился приехать в 17-00 часов. Хотя, я никогда не состоял в партии коммунистов, тем менее, партийные органы командовали нами, и вызов в Райком меня нисколько не удивил. Это был установленный порядок, которому мы подчинялись все.
В тот день было много работы, мне пришлось задержаться, и закончил я смену только в 18-00. Естественно, сильно опаздывал и по этой причине не поехал. Звонил с автомата около 17-и часов, чтобы предупредить, но его не оказалось на месте. Таким образом, во время предупредить не удалось, чувствовал себя не
то, что виноватым, а как бы нарушавшим слово, хотя конечно понимал едва ли этих людей будет мучить совесть по поводу меня.
В понедельник, 6.04.81г. ко мне рано утром явился наш участковый механик Гарбор В.Н. и стал допытываться, как и что за самодеятельность такая? Он у нас одновременно являлся не освобожденным секретарем партийной организации базы. (Спустя 8-лет, он будет активно противостоять моей попытке выдвинутся в
народные депутаты РСФСР, по месту работы и преуспеет в этом). По его разговору и тону стало ясно, что райком партии ввел его в курс дела, и он знает содержание нашего письма. Посоветовал мне, чтобы я все это дело бросил. Сказал, что я должен быть сегодня в Тимирязевском райкоме партии, в 604-ой комнате у тов. Войтова А.А обязательно, и что ему велено об этом доложить в райком к 10-и часам. В принципе был готов к встрече с ними, да и уклоняться наверное, невозможно, "партия у нас рулевой", не послушаться опасно.
Сборы.
Взял с собой журнал посещаемости коллектива самодеятельности, квитанции оплаты членских взносов Всероссийского хорового общества, членами которого являлись вот уже два года, письма отзывы от зрителей на выступления нашего коллектива, книгу-песенник татарских песен, ноты напечатанные в советском
издательстве, да других издательств, собственно говоря у нас просто нет. Короче, подготовился основательно для встречи с ними. Но были у меня сомнения относительно предмета разговора в райкоме. Там могли повернуть разговор о моей персоне, вместо обсуждения существа вопроса и попытаться меня "высечь", что
естественно не устраивала меня. Подключение в эту тяжбу механика и парторга одновременно, с моей работы, было откровенным давлением на меня со стороны партийных органов. Руководства предприятия, где я работал крановщиком, конечно, была послушна Райкому и по их приказу действовала, я и не надеялся
на поддержку с их стороны.
Телефонный разговор.
Когда звонил в понедельник Войтову А.А, то первым делом поинтересовался, о чем будет идти речь, по существу вопроса или обо мне? На что он ответил, что будет изложена позиция партийных органов по этому вопросу. Тогда я согласился и заявил при этом, "что на меня начали давить начальники по месту работы". На что тот ответил:
- Был вынужден позвонить туда, т.к. вы не явились к нам третьего апреля. Я объяснил причину, почему не смог приехать. Мое объяснение не убедила Войтова, он возразил, "что в тот день я не работал, была не моя смена". Стало ясно, что они знают обо мне все и даже режим работы. Я сказал, что в это время как раз работал один и каждый день. Так формально у меня график работы через день, но в то время мой напарник-сменщик был в отпуске, работал в одну смену каждый день.
И так мы условились, что приеду в райком 6.04.1981г. к 18-00 часов. Позвонил к Рустем абый Медведеву и попросил его пойти со мной. Он согласился. Ровно в 18-00 мы поднялись на шестой этаж розового особняка Райисполкома и Райкома КПСС Тимирязевского района. Открыли дверь комнаты 604 и вошли, оказались
в приемной, где сидела секретарша и двери с табличками, Войтов А. А и на другой двери, Худякова Л.А, инструктор.
Секретарю назвали свои фамилии, и она скрылась за дверью с табличкой Войтов А.А., и моментально оттуда вышла и пригласила нас войти. Было видно, что нас ждали.
У тов. Войтова А.А.
Кабинет небольшой, стол т-образный формы и несколько стульев. Встретили нас двое приятной наружности мужчин лет так под сорок на вид каждому. Уточнили наши фамилии имя и отечества, записали, потом сами представились. Один назвался инструктором МГК КПСС, этот сидел сбоку стола, а другой инструктором данного райкома. К сожалению ни я, ни Рустем абый не запомнили фамилии этих инструкторов и имена. Мы, конечно, изрядно волновались, а записать их фамилии не осмелились. Разговор с нами в основном вел инструктор горкома, он так назвался, но и другой подключался периодически, как бы он находился "на подхвате". Предложили обсудить наш вопрос:
- Письмо ваше читали, знаем его содержание, давайте поговорим вот так непринужденно, говорит горкомовец. Мы дали согласие.
- Вы можете выступить на концерте со своей программой совместно с русским коллективом,- спрашивают.
- Да мы никогда не отказывались от совместного выступления, всегда так и выступали на концертах. Но, чтобы выступить с концертом надо подготовить программу, для этого иметь помещение, где можно было бы готовить ее.
- Что она у вас не готова разве, а сами собираетесь выступать с концертом?
Партийцы прикинулись непонимающими, а сами говорили при этом, что знакомы с содержанием нашего письма.
- Вот именно неготовы, поэтому и просим репетиционную базу, чтобы подготовиться, отвечаю я.
- А, да-да, вспомнил, помещение, штаты,- восклицает т. Войтов А.А.
- Напомните еще раз? Выслушали краткую историю нашего коллектива, что он
образовался в марте 1979г. при д/к "Маяк" и т.д. и т.п.
В начале нам показалось, что эти товарищи относятся к нам с пониманием, но это только, оказывается, была одна видимость.
-Хорошо, ну почему вы не хотите заниматься в русском коллективе, почему хотите обособляться? Вы же на производстве работаете вместе, а петь хотите врозь? Мы им объясняем, что мы поем на разных языках. Нам возражают,
«что вы не знаете русского языка»? Будто мы не люди и у нас нет своей культуры, и потребности в ней.
- Да нет, мы знаем и любим русский язык и русские песни, но нам иногда хочется и свои песни спеть. Живущим в Москве татарам очень не хватает своих песен и мелодий. Радио и Телевидение, театры и кино, газеты и журналы все-все только на русском языке, нам очень недостает культурная программа на своем
языке, мы очень скучаем по ней. Вот, чтобы как-то восполнить этот культурный голод и создался самодеятельный коллектив.
- Но, подготовив татарскую программу, перед кем будете выступать? Как-будто им неизвестно, сколько татар проживает в Москве? Эта статистика закрыта для нас, а не для них.
- Как перед кем? У нас в Москве свой зритель который составляет сотни тысяч, к нам приходить с большим удовольствием, просят почаще выступать. Когда из Казани приезжают с концертом, зачастую невозможно достать билеты. Кто же по- вашему, ходит на их концерты? Не возражают насчет количества зрителей, начинают прощупывать с другого конца, отвечаю я.
- Вот вас же слушали в Доме художественной самодеятельности (Дом нар. творчества) и дали невысокую оценку вашему коллективу. Мы соглашаемся с этой оценкой, но только частично.
- Да, но на это есть объективные причины, нет руководителя у коллектива, нет помещения, был большой перерыв в занятиях перед этими смотринами, время было неудобное для нас, по этой причине половина коллектива не смогла принять участие на этом смотре. Все эти причины в совокупности повлияли на наше выступление. Да еще, предвзято к нам отнеслись там, мол, "что нового вы привнесли в хоровое пение»???
- Ну, сами подумайте? Мы самодеятельный коллектив, да еще без художественного руководителя, занимаемся в этом кружке в свободное от работы время. Как мы можем вносить в хоровое пение новшество? Мы перед собой никогда и не ставили такую цель, да она для самодеятельности ни к чему просто, отвечаю я.
Этот экзамен нам устроили в Доме Художественной Самодеятельности, по ул. Б. Бронная д.6, 6. 12. 1980г. Мы были вынуждены согласиться на этот смотр, т.к. мы думали, что это нам поможет решить нашу проблему. Поэтому нельзя было давать повода для спекуляции властям. Однако этот экзамен не продвинул наше дело.
- Мы, говорят "инструктора" в кабинете Войтова, не компетентны, решать ваш вопрос, но руководству доложим, а все же давайте как-то договоримся, продолжают «инструктора»? О чем, если они наш вопрос решать не могут? Вопрос без ответа.
- Вас, наверное, надо еще раз прослушать, на каком вы уровне, можно ли вас выпускать на сцену". Говорим, «нас ненадо выпускать на сцену, мы еще не готовы, вот уже год коллектив лишен возможности репетировать. Дайте нам базу, где мы смогли бы заниматься, готовить программу и штаты для руководителей, чтобы оплачивался их труд».
- Ну, руководителей вашей национальности мы откуда возьмем, из Казани пригласить?
-Не нужно из Казани, их в Москве достаточно. Все специалисты, кто с консерваторским, кто с институтским образованием. Вроде бы соглашаются, говорят,
- Ну, хорошо, давайте подумаем, мы тут не решаем, уже сказали вам, доложим руководству, ну все же давайте вас еще раз сначала послушаем, а потом решим, говорят они. Мы никак не можем взять в толк, что нас слушать повторно и что это даст. Потом, они нашу проблему решать не могут, нет у них на это компетенции. А у кого есть эта компетенция для решения проблемы татарской самодеятельности в Москве? Почему нам не дают базу? Раз настаивают, не стали упорствовать, согласились, на их предложение.
- Ведь для того, чтобы выступить с концертом, нужно подготовиться, экспромтом выступать не можем, отвечаю я.
- Хорошо, давайте мы вам подберем базу при каком-либо клубе, берите, сколько вам нужно время для подготовки, месяц, два, три месяца, сколько нужно, соглашаются они.
- А после? Нам база нужна не временная, а постоянная для продолжения занятий, продолжаю я.
-Ну, там видно будет, а пока временная база,- отвечают инструктора КПСС.
Мы сказали, что для небольшой программы хватит и полтора месяца, т.к. летом все самодеятельные коллективы распускаются на каникулы и руководители уходят в отпуска, естественно и наши руководители тоже, тем более они с нами занимались
без оплаты. С руководителями у нас было туго, на общественных началах работать нет желающих. Хотя времени для подготовки хорошей программы было и мало, но мы были вынуждены согласиться в сложившихся обстоятельствах. Как будут, обстоят дела осенью?
В ожидание потянулись дни.
Велели позвонить в следующий понедельник к тов. Войтову и он нам сообщит мнение партийных руководителей. Звоню в пятницу вечером после 17-и часов 10.04.1981г, т.к. впереди два выходных дня. Если вопрос поднимался, то он уже должен быть проработан, в понедельник утром должны нам дать ответ, ждали, естественно волновались.
Тов. Войтов недоволен, говорит, " договаривались же на понедельник, вот и звоните в понедельник".
- Впереди выходные дни, а сегодня пятница конец недели,- говорю, пытаюсь
ему объяснить, "и время уже 17-00 часов, конец рабочего дня". Войтов отвечает,
- У нас нет выходных, звоните в понедельник". В понедельник 13.04.1981г.
тов. Войтов А.А, сообщает, "Что он попросил МГСПС подобрать нам базу, временно, с тем, чтобы мы могли подготовить программу и показать ее. МГСПС запросил две недели для подбора базы".
- Неужели МГСПС не хватило тех четырех месяцев для поиска репетиционной базы для нас, все это время наше письмо лежит у них? На это реплику тов. Войтов посоветовал не быть слишком вредным и подождать еще две недели. Делать нечего, приходится соглашаться.
- Как мы узнаем, что где и когда дадут эту базу? Видно как партийно-советские органы тянут время, не решают наш вопрос и всячески волокитят. Товарищ Войтов сказал, чтобы я через полторы недели позвонил ему, и он сообщит результат. При этом добавил, что дали поручение еще в среду МГСПС и две недели истекут в следующую среду.
Вот так, а в пятницу он, видите ли не мог сообщить об этом, нужно было чтобы ему звонили обязательно в понедельник.
Сюрпризы райкомовца.
Итак, звоню Войтову А.А 22.04.81г. в среду в 10-00, его нет на месте. Звоню через полчаса, отвечают, вышел, звоните минут через 25-30. Звоню через пол часа, нет на месте. Так целый день его не было для меня, не смог застать его и в следующий день, хотя и звонил в течение дня. Картина та же, то на совещании, то на заседании, то у первого секретаря, то у второго. Тогда попросил своих товарищей подключиться к телефонным звонкам к тов. Войтову, т.к. у меня возникло подозрение о том, что мне его просто не дают. Мои товарищи застали его на рабочем месте, но он с ними не пожелал говорить и отослал их ко мне, яко бы мне все известно. Между тем, его для меня все еще не было на месте. На третий день секретарь тов. Войтова уточнив мою фамилию, сообщила номер телефона инспектора МГСПС тов. Бакулиной В.С, нашей знакомый, уже с декабря 1980г. Посоветовала обратиться к ней, она подобрала для нашего коллектива временную базу.
Снова Бакулина.
Это уже пятница, 24- апреля. Звоню Бакулиной, голос ее звучит вежливо, сообщает: "Что еще не удалось найти для нас базу, т.к. никто из директоров д/к и клубов не хочет брать к себе наш коллектив". (Вот так, это что плоды дружбы советских братских народов, о котором так любят разглагольствовать наши
официальные органы?) А ведь партийные работники сказали, что она нам уже подобрала временное пристанище, а тут все еще ищут.
- Время уже много прошло, говорю, когда же вы найдете? Отвечает, мы же стараемся, ищем, звоните после майских праздников. Я напоминаю, что до праздников еще целая неделя.
- Ах да, я и забыла, сегодня еще только пятница, хорошо, позвоните мне в понедельник 27 -го апреля к концу дня.
Опять понедельник.
Звоню в понедельник в 18-00, Владлена Семеновна говорит, "записывайте, клуб "Дружба", ул. В.Первомайская д.32, 10-го мая и 17-го, 24-го. 31-го с 9-00 до 13-00 часов можете заниматься. Вот телефон директора клуба, его зовут Григорий Александрович Кенис.
- Владлена Семеновна, почему так рано и в воскресный день, людям нужно же и отдохнуть после трудовой недели. Добираться далеко, потом, только четыре занятие, этого же очень мало. Такие ограничения, может, мы будем заниматься шест раз в неделю и в удобное для нас время, предлагаю я.
- Не диктуйте нам условия товарищ, директор клуба не может больше выделить свободное время для вас, у него все аудитории заняты.
- Хорошо, дайте нам другой клуб, где есть свободные аудитории.
- Другого клуба нет, больше вам помочь не можем, занимайтесь в "Дружбе" в указанные дни и время", и в трубке послышались короткие гудки.
Разговор не клеиться.
Нас это предложение не могла, конечно, устроить, звоню 28-го апреля к тов. Войтову А.А в Тимирязевский райком. На сей раз быстро дали тов. Войтова. На мою жалобу, обещал содействовать, просил позвонить к вечеру. Звоню вечером, предлагает позвонить опять к товарищу Бакулиной, ей дано указание.
Опяь Бакулина.
Звоню к тов. Бакулиной. Та говорить, "Хорошо, еще один день может выделить директор клуба. Сколько вам нужно аудиторий”?
- Два класса нам достаточно, отвечаю я.
- Хорошо, свяжитесь с директором, он в курсе, и остальное, решите с ним,- и положила трубку.
В клубе "Дружба".
Звоню директору клуба "Дружба" Кенису, представляюсь. Директор заявляет,- " да-да, мне звонили из МГСПС. Ну что по телефону говорить, приезжайте, поговорим».
Кенис Григорий Александрович небольшого роста, склонный к полноте лет за пятьдесят довольно приятный на вид человек с деловой хваткой, видно очень себе на уме. Встретил приветливо повел показывать клуб, показал помещение, где мы будем заниматься хореографией. В этом классе ведутся занятия по кройке и шитья. Помещение явно мало для танцевального класса. Посмотрели зрительный зал на 120 посадочных мест, с маленькой и неглубокой сценой. В зале на сцене стоит рояль. Я поинтересовался насчет баяна, т.к. без них невозможно проводить занятия. Когда
готовим программу мы всегда помним, что на открытой площадке парка "Измайлово" нет рояля, а потом, баян у нас стал, чуть ли не народным инструментом, без чего обойтись невозможно. Говорит, что с баянами туго, они есть только у преподавателей детских классов. Но, они едва ли дадут, т.к. баяны были куплены на деньги родителей и являются как бы их собственностью.
Новые осложнения.
Ну конечно мы не претендуем на чужую собственность, а как нам быть? Решили об этом поставить в известность профсоюзное начальство Москвы - МГСПС. Дни занятий уточнили, первое занятие 10.05.81г с 10-00 до 14-00 и в среду с 18-00 до 22-00 часов. Хотя в клубе имелось прекрасно оборудованный танцевальный класс, директор нам это помещение не показал и вовсе умолчал о существование хореографического класса. В этот же день около семи вечера удалось связаться с тов. Калашниковым Б.И, был вынужден обратиться к нему. т.к. Бакулина не захотела помочь. Я ему доложил о наших затруднениях. Калашников был недоволен почему-то моим звонком, но тем не менее сказал, что передаст Бакулиной В.С, чтобы выяснила.
Опять Бакулина.
После майских праздников сразу же удалось связаться с Бакулиной В.С. Она оказалось была в курсе наших затруднений, обещала связаться с тов. Кенисом и переговорит. На следующий день связываюсь по телефону и с Бакулиной и с Кенисом, вроде бы все порядке, говорят, инструменты будут.
Первая репетиция и последующие сложности.
Наконец наступает 10.05.81г. мы приезжаем в клуб, нас приветливо встречает заместитель директора клуба тов. Евгения Ивановна лично. Дали, как и просили два баяна для занятий. Оказался свободным и класс хореографии. Справедливости ради нужно сказать, что танцоры свои занятия проводили в этом классе. Первый день репетиция прошел хорошо, со стороны работников клуба не было никаких проволочек. На второе занятие люди шли с приподнятым настроением. Но, нас там ожидали сюрпризы, зрительный зал, где мы должны были заниматься, оказался занят
какими-то людьми, от какого-то кружка. Пришлось поскандалить с работниками клуба, освободили зал. Пошли за баяном, выскочила, главный бухгалтер клуба, претолстая старушка с пронзительным скрипучим голосом и запретила выдать инструмент. Бросились искать директора, нет его в клубе, звоним домой и там его нет.
Через полчаса добрались до директора, но бухгалтерша не подчиняется директору и отказывается выдать нам баяны. Вызвали завхоза из дома, пришла, дала нам два разваливщихся инструмента. Запыленные донельзя, чувствовалось инструменты пылятся в ожидание списания, ими уже никто не пользуется много лет. Обтерли и понесли, но с этим инструментом заниматься невозможно, кнопки западают, меха свистят и т.д. При этом потеряли два часа времени.
"Радужный" прием в клубе продолжается.
На третье занятие, пришла преподавательница хореографии, штатная работница клуба и выгнала наших ребят из класса. Якобы сама будет заниматься. Между прочим, к ней на занятия явились двое, у нас там в это время занимались двенадцать человек. Опять утряска, время на это ушло 40-минут, а ведь время для занятий нам так дали ограниченно и мы их не можем продлевать и клуб нам ее не компенсирует. Это в первых, а во-вторых, люди время свое рассчитали, не учтя таких срывов. Между тем, перед нами поставили условия, подготовить программу к 13-го июня. Четвертое занятие, опять бухгалтерша не разрешает выдать нам инструменты. Директор на месте, но ничего не может, или не хочет сделать. Два часа опять потеряли в споре за баяном. На следующее занятие, опять оказывается, зрительный зал занят, и так без конца. То класс занят детским хором, то в зрительном зале экзамены по классу фортепьяно, то еще что-то в этом роде. Уборщицы делают нашим ребятам замечания бесконца за несовершенные поступки, когда те им начинают доказывать о том, что они не правы, вызывают меня и жалуются на них. Единственно, кто отнесся к нам хорошо – это кореец вахтер.
На прощание шаль с каймою..
В последний день занятий отношение к нашему коллективу со стороны работников клуба изменилось в хорошую сторону, видимо решили хорошее впечатление оставить у нас. Целый месяц нас третировали, а напоследок заулыбались, видите они какие хорошие.
Задание выполнено.
Ну, все же мы выполнили программу минимум, подготовились к просмотру. Наметили число и время для просмотра 13-ое июня суббота, в 15-00 часов, а в воскресенье с этой же программой собирались выступить в Измайловском парке, в традиционном месте гуляния татар. Тут с просмотром нашего коллектива вышла заминочка. В назначенный день,т.е. 13-го июня, оказалось некому нас послушать: тов. Калашников в отпуске, а тов. Бакулина больна. Затея с осмотром была игра партийных чиновников. Тогда позвонил в райком к тов. Войтову, нет наместе, в отъезде, Худяковой тоже не оказалось. Звоню в горком партии начальнику отдела агитации и пропаганды к тов. Лазареву Александру Ивановичу, тот меня переадресовал к тов. Беловой Л.И, сказал, что он нашим вопросом заниматься не будет. Понятно.
На следующей день, связался с тов. Беловой Л.И и ввел ее в курс дела. Белова Л.И заверила меня, что все будет в порядке, что комиссия придет. Через неделю, т.е. 11-го июня звоню в МГСПС к тов. Молчанову, изменений в его позиции нет. Интересуюсь, что Белова Л.И. из МГК КПСС не звонила ему по этому поводу? Молчанов отвечает, "нет, не звонила".
Телефонная трель.
Звоню Беловой, долго никто трубку не снимает, наконец, звучит голос Беловой в трубке. Говорит, что я запропастился, позвонил неделю назад и пропал совсем, она подумала, что вопрос решился сам-собой. Напоминаю ей, что она обещала утрясти этот вопрос, но Молчанов говорит, что вы с ним по этому поводу не связывались. Белова стала меня уверять, что она звонила в МГСПС и, попросив меня не класть трубку, тут же связалась с т. Молчановым. Молчанов отговорился так, он уж и не знает кому это он сказал, т.к. много было ему звонков по этому вопросу от моих товарищей. Тут они выяснили то, что нам было уже известно, Бакулина больна, Калашников отсутствует, некому нас слушать.
Вот как оказывается, решают наш вопрос партийные товарищи, врут нам напропалую и отфутболивают друг к другу.
Специалисты по волоките.
На другой день звоню опять к тов. Беловой, уже под конец рабочего дня с телефона автомата. Она сообщает, что утрясла этот вопрос, но при этом добавила, что по ее личному мнению «татарам ненужно давать никакой самодеятельности». Вот так раз.
Я спрашиваю у нее, почему она так думает, ну толком ничего не слышал, так она думает и все. Разговор этот состоялся вечером 12-го июня в 18-00 часов, накануне нашего экзамена перед властями на предмет умения петь татарами своих песен.
Помощь землячки.
А 13-го июня весь наш коллектив собрался в клубе "Дружба" к 13-00- и часам. Смотрины были назначены на 15-00 часов. У нас было почти целых два часа времени для небольшой репетиции. Только начали репетировать, приехала Халитова Разыя Измайловна и скомкала нами подготовленное начало. Мы думали, что с ее стороны, будет нам какая-та помощь, все же человек из аппарата Министерства культуры РСФСР. Но она оказалась амбициозной женщиной, нежелающий ни с кем считаться, кроме себя. Программу нашу, она здорово попортила, конечно, но, несмотря на это, директор Дома художественной самодеятельности тов. Чарухина Г.Б. осталась довольна и обещала доложить в МГСПС так как есть. Ну, что значила для нашего коллектива это ее выражение "так как есть" нам было неведома.
Концерт в Измайлово.
В воскресенье 14-го июня дали концерт в Измайловском парке культуры и отдыха. Концерт прошел с большим подъемом, зрители были очень довольны, аплодировали, приходили за сцену, много молодых людей изъявили желание войти в наш самодеятельный коллектив. Не приехал коллектив какого-то ВИА, который должен был выступить завершающим. Этим подарком судьбы воспользовались мы чудесным образом, наше выступление длилось два с половиной часа.
Забота коммунистов о татарском народе.
На месте традиционного сбора татар, где мы ежевоскресенье собирались по несколько тысяч человек в парке "Измайлово" с 1949г. Советская власть «обслуживала» татар с культурной программой. С этой целью каждое воскресенье МГК КПСС обязывала один из районов г. Москвы выступать с концертами. Что характерно,
на эту концертную площадку татары допускались в исключительных случаях, одна-две песни татарскую могли, включит в программу, если окажется в этом концертном коллективе татарин или татарка, способная что-то спеть. Эти концертные группы обычно приезжали программой, рассчитанной на 4-5 часов, начинались с 16-00
или в 17-00 часов и до 21-00 часа, время, когда татары начинают расходиться уже по домам. Обычно татары собираются там раз в неделю пообщаться друг с другом, а в это время из репродукторов льется очень громко русская речь или концерт русской музыки, мешая общению людей на родном языке. Те редкие концерты нашей самодеятельности всегда были желанны и люди слушали нас с большим удовольствием. Чувствовалась огромная тяга к национальному искусству. Вот право выступать на этой открытой площадке мы и добивались у властей, для этого ходили в свое свободное время на занятия всю зиму. Вот образчик нашего обращения в
администрацию парка.
Концерт
После этого концерта в парке Измайлово наша самодеятельность ушла на каникулы. Начинался отпускной период. 17-го июня я связался с тов. Калашниковым насчет дальнейшей судьбы самодеятельности. Голос его по телефону звучал
обнадеживающе, предложил встретиться 22-го в понедельник. А я. уезжал в отпуск 21-го, в воскресенье.* Предложил встретиться с товарищами своими, на том и договорились. Люди ходили к Калашникову, он обещал помочь, сказал что напишет в ВЦСПС с изложением сути вопроса.(*-В дальнейшем неоднократно, во время моего
отпуска, все достигнутое мною с таким трудом у коммунистических властей, оказывались зачеркнутыми). В конце июля звоню к Калашникову и интересуюсь, как
двигается наше дело. С того дня, когда он принял наших людей, прошло уже более месяца. Сначала Калашников предлагает встретится. и обсудить, а потом отменяет и говорит, что он может это сообщить мне и по телефону. Я соглашаюсь, и он заводит опять старую песню, которую я уже слышал много раз в МГСПС. " Надо вливаться в русские коллективы самодеятельности". Для того, чтобы влиться в эти коллективы не нужно ни какого разрешения, ни от профсоюзных, ни от партийных организаций. Иди и пой по-русски, но мы хотим петь по-татарски.
Петь по-татарски в Москве нельзя!
Вот оказывается этого делать нельзя. Хотя никто из них вам не скажет, нельзя петь по-татарски, но все делают для того, чтобы не дать вам такую возможность. Но ничего не поделать нам, остается вновь и вновь обращаться в советские партийно-профсоюзные органы и полемизировать с ними. То, что предложил т. Калашников, естественно нас удовлетворить не могло. Мы хотели, чтобы у нас был руководитель нашей национальности, знающий и понимающий нашу культуру и специалист в своем деле. Но Калашников был против, и никакие аргументы на него не действовали. После разговора с ним, позвонил к тов. Лазареву в МГК КПСС в надежде, что он поможет нам.
Продолжение телефонных трелей.
Однако тщетно, Лазарев сказал, поддерживает тов. Калашникова в этом вопросе. Этот разговор шел в течение 45-минут, 29.07.81г. Я старался объяснить тов. Лазареву, что мы хотим петь на своем языке, руководитель у нас есть, специалист, но нужно выделить для него штат, чтобы оплатить его труд, что коллектив наш насчитывает сорок человек и т.д.
А он, "это не мнение Калашникова, а целого отдела профсоюза. Если наше мнение не совпадет с мнением тов. Калашникова, то мы его поправим. А если совпадают, то вы нас уж извините", сказал тов. Лазарев, далее добавил. "Я попрошу Калашникова, чтобы он дал вам обстоятельный ответ. А он сам не хочет этим вопросом больше заниматься, вот через четыре дня выйдет тов. Белова из отпуска, можно будет в случае чего с ней переговорить", сказал он. На этом беседа закончилась. Почему нельзя? Никак не пойму, в законе нигде несказанно, что нельзя татарам иметь художественную самодеятельность в Москве, а место не дают. Черт бы с ними, если бы было написано, что татарам нельзя ни говорить, ни петь в Москве и в других местах на родном языке, мы народ законопослушный не стали бы требовать того, чего нельзя нам. А так, запрета нет, а все равно не разрешают. Вот с этим никак нельзя было соглашаться, пусть тогда принимают такой закон.
На приеме у Калашникова.
Начал я снова набирать телефон тов. Калашникова, приложив максимум усилий, дозвонился до него. Договорились все же на встречу, на 6-ое августа в 13-00 часов. Мы приехали в МГСПС в 12-50 мин. (я говорю мы, потому-то, когда писал эту хронику нельзя было писать фамилии других и подвергать их к опасности), нас встретила тов. Бакулина В.С, переписала наши фамилии, сообщила, что Калашникова еще нет. Потом в кабинет прошел средних лет мужчина маленького роста. Мои товарищи признали в нем тов. Калашникова, я с ним много раз общался по телефону, а воочию, видел впервые. Ровно в 13-00 вошли в его кабинет в сопровождении тов. Бакулиной. Разговор шел полтора часа. По существу Борис Ильич лавировал, длинно и нудно говорил, выливая на нас потоки слов, как бы старался утопить в море пустых фраз, не затрагивая существа вопроса. Я пытался вставить словечко, но было трудно его остановить. Встреча закончилась ни с чем. Вот краткая запись нашей беседы с ним за эти полтора часа, которые мы с ним вели.
Калашников; - Можем поступить так, часть вашего коллектива, которые пляшут, вольем в состав хореографического кружка при д/к. " Красный богатырь", там руководитель крупный специалист по танцам, знаток танцев народа всего мира. Он вам поставит и татарский танец, которые поют, тех мы переведем в клуб завода "Компрессор". Там работает прекрасный вокалист руководитель, и пойте на здоровье", закончил он.
-Значить, вы предлагаете коллектив разбить по частям, и он не сможет существовать как единое целое?
-Да, но зато они смогут заниматься.
-Ваш вокалист знает татарский язык? Отвечает, "нет, но мы дадим один раз в месяц консультанта, который будет приходить и консультировать".
Консультант вместо руководителя.
-Разве можно относиться к искусству кое-как, скажите, сможет ли, скажем японец, высочайший профессионал быть руководителем хора имени Пятницкого?
Калашников, - японец просто не поедет, да что вы мне такие вопросы задаете, возмущается он.
-А что же вы нам предлагаете?
Калашников; - вот одни тоже добивались отдельного коллектива, евреи, потом они стали заниматься не тем, чем нужно, теперь их руководитель сидит.
- Ну мы этого не знаем, что там у них случилось. Если дело только в этом, то нам нечего опасаться, мы готовим апробированную программу, возражаю я.
Ух, как трудно с татарами!
Калашникову не удалось нас запугать, тогда он попытался отговориться.
- Мы вас не можем отнести ни к какому отраслевому профсоюзу. А мы, как вы знаете отраслевые, а не польская Солидарность. А у вас люди с разных отраслей, говорит он.
- Ну, это же отговорка Борис Ильич, т.к. вам известно татар достаточно работает в любой отрасли промышленности, а самодеятельности татарской не в какой отрасли нет, возражаю я.
-Мы просто не знаем, как и каким образом и по какой статье оформить вам штатные единицы. Да и не было такого прецедента раньше, продолжает он.
-Как это не было прецедента? Татарская самодеятельность существовала в шестидесятые годы, вплоть до середины семидесятых годов. А еще раньше, до войны, был свой клуб, театр, говорю. Конечно тов. Калашникову все это известно не хуже меня, но он прикидывается не знающим. Так проще. Тут тов. Калашников перебил меня со словами; - Может, вы и Крым потребуете, и Крым до войны был ваш. Знаете, живет там один татарин, Герой Советского Союза, только ему разрешено там жить, говорит с издевкой.
Нда,. плевок в лицо, такую наглость мы от него не ожидали. Вышла небольшая пауза. А он торжествует, ему удалось сбить нашу атаку.
- Знаете, мы пришли к вам просить штаты для нашей самодеятельности и
будем только об этом говорить, выдохнул я. «Не нужно от темы отвлекаться», говорю я, приходя в себя. Явно провокационный выпад тов. Калашникова не достиг цели, мы не ввязались в опасный для нас последствиями разговор, и он был вынужден переменить тему.
- У нас нет денег, если мы нажмем на отраслевой профсоюз, то он потребует от нас денег. Знаете, нужно экономить государственные деньги, они нужны на оборону. Потом, штатные единицы выделяются народным коллективам,- не знает, как от нас отделаться, выдумывает он.
- Да, большая будет экономия для страны, если на татарах сэкономите 140 рублей. А, что касается народного звания коллективу, то татарский народ присвоит нам такое имя, потому что мы в единственном числе. Или татарский народ не имеет такое право, допытываюсь я.
- Нет, не имеет.
-Так на что имеет право татарский народ, спрашиваю я? И думаю про себя, разве что, умирать на поле брани ради этого отечества? Да и отечество ли эта страна для нас, когда наш народ и народом оказывается, не считает партийно-профсоюзные товарищи, так и вертится на языке, тамбовские волки.
- Мы вам предлагаем, сколько ваших людей? Сорок, пусть занимаются в действующих коллективах, где имеются и руководители, и штаты, продолжает гнуть, свою линию партийный бос.
- Ну, это же русские коллективы, как это в одном классе одновременно петь на двух языках, возражаю я?
Нам указали на дверь.
- Смогут, другого предложить не можем, да и время вы у меня отняли много, меня люди ждут. Идите, жалуйтесь куда хотите. Просите ВЦСПС, Министерство культуры у них больше возможностей, гонит нас. Далее сообшил, что с нашим вопросом обратился в ВЦСПС к Землянниковой Людмиле Андреевне. Попросил ее номер телефона, с большой неохотой дал, по которому так и не смог дозвониться.
Поиск сочувствующих нашим проблемам чиновников.
Видно было посему, что наш вопрос положительно решить не хотят, по этому и невозможно до них дозвониться, или достучаться. Как их много, этих недоброжелателей на нашем пути. Ищут разные отговорки, откровенно тянут время, стараются увести разговор в сторону, чувствуя свою безнаказанность, откровенно издеваются над нами, а затем выпроважают за дверь. Как найти выход из этой ситуации? Почти год хлопочем, добиваясь, право на существования татарского коллектива художественной самодеятельности (ТКХС) и ни с места. Все разговоры вокруг да около, ничего конкретного, ничего существенного не добились. При каждом разговоре во всех инстанциях признавая за нами право, петь на родном языке, в месте с тем не разрешают иметь национальный коллектив. Основной аргумент партийно-профсоюзных органов звучит так: "в Москве проживает более ста национальностей, если всем разрешить, то, что получиться? Нет, не можем".
Начинаем прозревать.
Естественно, нас такой ответ не может удовлетворить, мы считаем, что каждый народ имеет право создавать, если захочет, самодеятельные коллективы, кружки. Тем более, в советской стране живут все народы свободно, как пишут везде, а тут не разрешают петь на своем языке. Казалось бы...одно дело писать, другое дело их применять в повседневной жизни, исполнять эти правила. За время существования советской власти, наверное, не было ни одного случая, чтобы потребовать удовлетворения своих прав в законодательном порядке. Не то что не нарушались его права, а оттого, что нет привычки искать зашиты в суде. Да и судебные органы подобными вопросами никогда и не занимались, им более привычно паять сроки
Когда я позвонил Худяковой Л.А. и представился, то ее первые слова были такие: "Что мы куда-то, что-то писали, что письмо наше она не читала, но горком партии попросил их заняться нашим вопросом". И стала интересоваться, давно ли живу в Москве, где родился, семейное положение и т.д. и т.п. Я ей ответил.
"если сумели найти меня через мою работу, о которой не было сообщено в письме, то очевидно, этим органам известно, где и когда я родился и все прочие анкетные данные, и не намерен вести разговор на эту тему. Если о деле, то, пожалуйста".
Худякова: "Ну, зачем так болезненно реагировать, не хотите, не надо. Мне велено выяснить, вот я и спрашиваю".
Я возразил, что разговор должен быть не обо мне, а о самодеятельности.
Ответ ее был таков: "Что с нашим письмом она не знакома, но советует не терять ее номер телефона, горком обязал ее разобраться с нашем делом".
Я предложил встретиться, сказав, что соберу коллектив самодеятельности в субботу и поговорим. Она отказалась от такой встречи заявив, что это в ее компетенцию не входит. А что же в ее компетенции, запугивать меня? Посоветовала связаться с начальником отдела агитации и пропаганды того же райкома с тов.
Войтовым А.А и назвала номер его телефона.
С Войтовым А.А связался 3.04.81г. в пятницу, где-то в половине одиннадцатого. Он попросил приехать к 16-00 в райком. Я спросил, о чем будем говорить?
Войтов А.А: "Надо выяснить, кто у вас инициатор - организатор и что за коллектив такой, откуда он взялся, приезжайте в 16-00, 604-ая комната".
Я предложил ему тоже самое, собрать коллектив самодеятельности и встретится в каком-либо д/к. Сказал, что у вас будет возможность увидеть и узнать, откуда коллектив взялся и т.д.
Войтов также отказался встретиться с коллективом и продолжал настаивать, чтобы я к нему приехал. В его голосе слышались "стальные" нотки, звучала скрытая угроза.
Я отказался ехать в райком, просил письменного ответа. На что Войтов заявил, "Что партийные органы письменные ответы не дают, приезжайте и баста".
Потом, в этот же день я позвонил еще раз и согласился приехать в 17-00 часов. Хотя, я никогда не состоял в партии коммунистов, тем менее, партийные органы командовали нами, и вызов в Райком меня нисколько не удивил. Это был установленный порядок, которому мы подчинялись все.
В тот день было много работы, мне пришлось задержаться, и закончил я смену только в 18-00. Естественно, сильно опаздывал и по этой причине не поехал. Звонил с автомата около 17-и часов, чтобы предупредить, но его не оказалось на месте. Таким образом, во время предупредить не удалось, чувствовал себя не
то, что виноватым, а как бы нарушавшим слово, хотя конечно понимал едва ли этих людей будет мучить совесть по поводу меня.
В понедельник, 6.04.81г. ко мне рано утром явился наш участковый механик Гарбор В.Н. и стал допытываться, как и что за самодеятельность такая? Он у нас одновременно являлся не освобожденным секретарем партийной организации базы. (Спустя 8-лет, он будет активно противостоять моей попытке выдвинутся в
народные депутаты РСФСР, по месту работы и преуспеет в этом). По его разговору и тону стало ясно, что райком партии ввел его в курс дела, и он знает содержание нашего письма. Посоветовал мне, чтобы я все это дело бросил. Сказал, что я должен быть сегодня в Тимирязевском райкоме партии, в 604-ой комнате у тов. Войтова А.А обязательно, и что ему велено об этом доложить в райком к 10-и часам. В принципе был готов к встрече с ними, да и уклоняться наверное, невозможно, "партия у нас рулевой", не послушаться опасно.
Сборы.
Взял с собой журнал посещаемости коллектива самодеятельности, квитанции оплаты членских взносов Всероссийского хорового общества, членами которого являлись вот уже два года, письма отзывы от зрителей на выступления нашего коллектива, книгу-песенник татарских песен, ноты напечатанные в советском
издательстве, да других издательств, собственно говоря у нас просто нет. Короче, подготовился основательно для встречи с ними. Но были у меня сомнения относительно предмета разговора в райкоме. Там могли повернуть разговор о моей персоне, вместо обсуждения существа вопроса и попытаться меня "высечь", что
естественно не устраивала меня. Подключение в эту тяжбу механика и парторга одновременно, с моей работы, было откровенным давлением на меня со стороны партийных органов. Руководства предприятия, где я работал крановщиком, конечно, была послушна Райкому и по их приказу действовала, я и не надеялся
на поддержку с их стороны.
Телефонный разговор.
Когда звонил в понедельник Войтову А.А, то первым делом поинтересовался, о чем будет идти речь, по существу вопроса или обо мне? На что он ответил, что будет изложена позиция партийных органов по этому вопросу. Тогда я согласился и заявил при этом, "что на меня начали давить начальники по месту работы". На что тот ответил:
- Был вынужден позвонить туда, т.к. вы не явились к нам третьего апреля. Я объяснил причину, почему не смог приехать. Мое объяснение не убедила Войтова, он возразил, "что в тот день я не работал, была не моя смена". Стало ясно, что они знают обо мне все и даже режим работы. Я сказал, что в это время как раз работал один и каждый день. Так формально у меня график работы через день, но в то время мой напарник-сменщик был в отпуске, работал в одну смену каждый день.
И так мы условились, что приеду в райком 6.04.1981г. к 18-00 часов. Позвонил к Рустем абый Медведеву и попросил его пойти со мной. Он согласился. Ровно в 18-00 мы поднялись на шестой этаж розового особняка Райисполкома и Райкома КПСС Тимирязевского района. Открыли дверь комнаты 604 и вошли, оказались
в приемной, где сидела секретарша и двери с табличками, Войтов А. А и на другой двери, Худякова Л.А, инструктор.
Секретарю назвали свои фамилии, и она скрылась за дверью с табличкой Войтов А.А., и моментально оттуда вышла и пригласила нас войти. Было видно, что нас ждали.
У тов. Войтова А.А.
Кабинет небольшой, стол т-образный формы и несколько стульев. Встретили нас двое приятной наружности мужчин лет так под сорок на вид каждому. Уточнили наши фамилии имя и отечества, записали, потом сами представились. Один назвался инструктором МГК КПСС, этот сидел сбоку стола, а другой инструктором данного райкома. К сожалению ни я, ни Рустем абый не запомнили фамилии этих инструкторов и имена. Мы, конечно, изрядно волновались, а записать их фамилии не осмелились. Разговор с нами в основном вел инструктор горкома, он так назвался, но и другой подключался периодически, как бы он находился "на подхвате". Предложили обсудить наш вопрос:
- Письмо ваше читали, знаем его содержание, давайте поговорим вот так непринужденно, говорит горкомовец. Мы дали согласие.
- Вы можете выступить на концерте со своей программой совместно с русским коллективом,- спрашивают.
- Да мы никогда не отказывались от совместного выступления, всегда так и выступали на концертах. Но, чтобы выступить с концертом надо подготовить программу, для этого иметь помещение, где можно было бы готовить ее.
- Что она у вас не готова разве, а сами собираетесь выступать с концертом?
Партийцы прикинулись непонимающими, а сами говорили при этом, что знакомы с содержанием нашего письма.
- Вот именно неготовы, поэтому и просим репетиционную базу, чтобы подготовиться, отвечаю я.
- А, да-да, вспомнил, помещение, штаты,- восклицает т. Войтов А.А.
- Напомните еще раз? Выслушали краткую историю нашего коллектива, что он
образовался в марте 1979г. при д/к "Маяк" и т.д. и т.п.
В начале нам показалось, что эти товарищи относятся к нам с пониманием, но это только, оказывается, была одна видимость.
-Хорошо, ну почему вы не хотите заниматься в русском коллективе, почему хотите обособляться? Вы же на производстве работаете вместе, а петь хотите врозь? Мы им объясняем, что мы поем на разных языках. Нам возражают,
«что вы не знаете русского языка»? Будто мы не люди и у нас нет своей культуры, и потребности в ней.
- Да нет, мы знаем и любим русский язык и русские песни, но нам иногда хочется и свои песни спеть. Живущим в Москве татарам очень не хватает своих песен и мелодий. Радио и Телевидение, театры и кино, газеты и журналы все-все только на русском языке, нам очень недостает культурная программа на своем
языке, мы очень скучаем по ней. Вот, чтобы как-то восполнить этот культурный голод и создался самодеятельный коллектив.
- Но, подготовив татарскую программу, перед кем будете выступать? Как-будто им неизвестно, сколько татар проживает в Москве? Эта статистика закрыта для нас, а не для них.
- Как перед кем? У нас в Москве свой зритель который составляет сотни тысяч, к нам приходить с большим удовольствием, просят почаще выступать. Когда из Казани приезжают с концертом, зачастую невозможно достать билеты. Кто же по- вашему, ходит на их концерты? Не возражают насчет количества зрителей, начинают прощупывать с другого конца, отвечаю я.
- Вот вас же слушали в Доме художественной самодеятельности (Дом нар. творчества) и дали невысокую оценку вашему коллективу. Мы соглашаемся с этой оценкой, но только частично.
- Да, но на это есть объективные причины, нет руководителя у коллектива, нет помещения, был большой перерыв в занятиях перед этими смотринами, время было неудобное для нас, по этой причине половина коллектива не смогла принять участие на этом смотре. Все эти причины в совокупности повлияли на наше выступление. Да еще, предвзято к нам отнеслись там, мол, "что нового вы привнесли в хоровое пение»???
- Ну, сами подумайте? Мы самодеятельный коллектив, да еще без художественного руководителя, занимаемся в этом кружке в свободное от работы время. Как мы можем вносить в хоровое пение новшество? Мы перед собой никогда и не ставили такую цель, да она для самодеятельности ни к чему просто, отвечаю я.
Этот экзамен нам устроили в Доме Художественной Самодеятельности, по ул. Б. Бронная д.6, 6. 12. 1980г. Мы были вынуждены согласиться на этот смотр, т.к. мы думали, что это нам поможет решить нашу проблему. Поэтому нельзя было давать повода для спекуляции властям. Однако этот экзамен не продвинул наше дело.
- Мы, говорят "инструктора" в кабинете Войтова, не компетентны, решать ваш вопрос, но руководству доложим, а все же давайте как-то договоримся, продолжают «инструктора»? О чем, если они наш вопрос решать не могут? Вопрос без ответа.
- Вас, наверное, надо еще раз прослушать, на каком вы уровне, можно ли вас выпускать на сцену". Говорим, «нас ненадо выпускать на сцену, мы еще не готовы, вот уже год коллектив лишен возможности репетировать. Дайте нам базу, где мы смогли бы заниматься, готовить программу и штаты для руководителей, чтобы оплачивался их труд».
- Ну, руководителей вашей национальности мы откуда возьмем, из Казани пригласить?
-Не нужно из Казани, их в Москве достаточно. Все специалисты, кто с консерваторским, кто с институтским образованием. Вроде бы соглашаются, говорят,
- Ну, хорошо, давайте подумаем, мы тут не решаем, уже сказали вам, доложим руководству, ну все же давайте вас еще раз сначала послушаем, а потом решим, говорят они. Мы никак не можем взять в толк, что нас слушать повторно и что это даст. Потом, они нашу проблему решать не могут, нет у них на это компетенции. А у кого есть эта компетенция для решения проблемы татарской самодеятельности в Москве? Почему нам не дают базу? Раз настаивают, не стали упорствовать, согласились, на их предложение.
- Ведь для того, чтобы выступить с концертом, нужно подготовиться, экспромтом выступать не можем, отвечаю я.
- Хорошо, давайте мы вам подберем базу при каком-либо клубе, берите, сколько вам нужно время для подготовки, месяц, два, три месяца, сколько нужно, соглашаются они.
- А после? Нам база нужна не временная, а постоянная для продолжения занятий, продолжаю я.
-Ну, там видно будет, а пока временная база,- отвечают инструктора КПСС.
Мы сказали, что для небольшой программы хватит и полтора месяца, т.к. летом все самодеятельные коллективы распускаются на каникулы и руководители уходят в отпуска, естественно и наши руководители тоже, тем более они с нами занимались
без оплаты. С руководителями у нас было туго, на общественных началах работать нет желающих. Хотя времени для подготовки хорошей программы было и мало, но мы были вынуждены согласиться в сложившихся обстоятельствах. Как будут, обстоят дела осенью?
В ожидание потянулись дни.
Велели позвонить в следующий понедельник к тов. Войтову и он нам сообщит мнение партийных руководителей. Звоню в пятницу вечером после 17-и часов 10.04.1981г, т.к. впереди два выходных дня. Если вопрос поднимался, то он уже должен быть проработан, в понедельник утром должны нам дать ответ, ждали, естественно волновались.
Тов. Войтов недоволен, говорит, " договаривались же на понедельник, вот и звоните в понедельник".
- Впереди выходные дни, а сегодня пятница конец недели,- говорю, пытаюсь
ему объяснить, "и время уже 17-00 часов, конец рабочего дня". Войтов отвечает,
- У нас нет выходных, звоните в понедельник". В понедельник 13.04.1981г.
тов. Войтов А.А, сообщает, "Что он попросил МГСПС подобрать нам базу, временно, с тем, чтобы мы могли подготовить программу и показать ее. МГСПС запросил две недели для подбора базы".
- Неужели МГСПС не хватило тех четырех месяцев для поиска репетиционной базы для нас, все это время наше письмо лежит у них? На это реплику тов. Войтов посоветовал не быть слишком вредным и подождать еще две недели. Делать нечего, приходится соглашаться.
- Как мы узнаем, что где и когда дадут эту базу? Видно как партийно-советские органы тянут время, не решают наш вопрос и всячески волокитят. Товарищ Войтов сказал, чтобы я через полторы недели позвонил ему, и он сообщит результат. При этом добавил, что дали поручение еще в среду МГСПС и две недели истекут в следующую среду.
Вот так, а в пятницу он, видите ли не мог сообщить об этом, нужно было чтобы ему звонили обязательно в понедельник.
Сюрпризы райкомовца.
Итак, звоню Войтову А.А 22.04.81г. в среду в 10-00, его нет на месте. Звоню через полчаса, отвечают, вышел, звоните минут через 25-30. Звоню через пол часа, нет на месте. Так целый день его не было для меня, не смог застать его и в следующий день, хотя и звонил в течение дня. Картина та же, то на совещании, то на заседании, то у первого секретаря, то у второго. Тогда попросил своих товарищей подключиться к телефонным звонкам к тов. Войтову, т.к. у меня возникло подозрение о том, что мне его просто не дают. Мои товарищи застали его на рабочем месте, но он с ними не пожелал говорить и отослал их ко мне, яко бы мне все известно. Между тем, его для меня все еще не было на месте. На третий день секретарь тов. Войтова уточнив мою фамилию, сообщила номер телефона инспектора МГСПС тов. Бакулиной В.С, нашей знакомый, уже с декабря 1980г. Посоветовала обратиться к ней, она подобрала для нашего коллектива временную базу.
Снова Бакулина.
Это уже пятница, 24- апреля. Звоню Бакулиной, голос ее звучит вежливо, сообщает: "Что еще не удалось найти для нас базу, т.к. никто из директоров д/к и клубов не хочет брать к себе наш коллектив". (Вот так, это что плоды дружбы советских братских народов, о котором так любят разглагольствовать наши
официальные органы?) А ведь партийные работники сказали, что она нам уже подобрала временное пристанище, а тут все еще ищут.
- Время уже много прошло, говорю, когда же вы найдете? Отвечает, мы же стараемся, ищем, звоните после майских праздников. Я напоминаю, что до праздников еще целая неделя.
- Ах да, я и забыла, сегодня еще только пятница, хорошо, позвоните мне в понедельник 27 -го апреля к концу дня.
Опять понедельник.
Звоню в понедельник в 18-00, Владлена Семеновна говорит, "записывайте, клуб "Дружба", ул. В.Первомайская д.32, 10-го мая и 17-го, 24-го. 31-го с 9-00 до 13-00 часов можете заниматься. Вот телефон директора клуба, его зовут Григорий Александрович Кенис.
- Владлена Семеновна, почему так рано и в воскресный день, людям нужно же и отдохнуть после трудовой недели. Добираться далеко, потом, только четыре занятие, этого же очень мало. Такие ограничения, может, мы будем заниматься шест раз в неделю и в удобное для нас время, предлагаю я.
- Не диктуйте нам условия товарищ, директор клуба не может больше выделить свободное время для вас, у него все аудитории заняты.
- Хорошо, дайте нам другой клуб, где есть свободные аудитории.
- Другого клуба нет, больше вам помочь не можем, занимайтесь в "Дружбе" в указанные дни и время", и в трубке послышались короткие гудки.
Разговор не клеиться.
Нас это предложение не могла, конечно, устроить, звоню 28-го апреля к тов. Войтову А.А в Тимирязевский райком. На сей раз быстро дали тов. Войтова. На мою жалобу, обещал содействовать, просил позвонить к вечеру. Звоню вечером, предлагает позвонить опять к товарищу Бакулиной, ей дано указание.
Опяь Бакулина.
Звоню к тов. Бакулиной. Та говорить, "Хорошо, еще один день может выделить директор клуба. Сколько вам нужно аудиторий”?
- Два класса нам достаточно, отвечаю я.
- Хорошо, свяжитесь с директором, он в курсе, и остальное, решите с ним,- и положила трубку.
В клубе "Дружба".
Звоню директору клуба "Дружба" Кенису, представляюсь. Директор заявляет,- " да-да, мне звонили из МГСПС. Ну что по телефону говорить, приезжайте, поговорим».
Кенис Григорий Александрович небольшого роста, склонный к полноте лет за пятьдесят довольно приятный на вид человек с деловой хваткой, видно очень себе на уме. Встретил приветливо повел показывать клуб, показал помещение, где мы будем заниматься хореографией. В этом классе ведутся занятия по кройке и шитья. Помещение явно мало для танцевального класса. Посмотрели зрительный зал на 120 посадочных мест, с маленькой и неглубокой сценой. В зале на сцене стоит рояль. Я поинтересовался насчет баяна, т.к. без них невозможно проводить занятия. Когда
готовим программу мы всегда помним, что на открытой площадке парка "Измайлово" нет рояля, а потом, баян у нас стал, чуть ли не народным инструментом, без чего обойтись невозможно. Говорит, что с баянами туго, они есть только у преподавателей детских классов. Но, они едва ли дадут, т.к. баяны были куплены на деньги родителей и являются как бы их собственностью.
Новые осложнения.
Ну конечно мы не претендуем на чужую собственность, а как нам быть? Решили об этом поставить в известность профсоюзное начальство Москвы - МГСПС. Дни занятий уточнили, первое занятие 10.05.81г с 10-00 до 14-00 и в среду с 18-00 до 22-00 часов. Хотя в клубе имелось прекрасно оборудованный танцевальный класс, директор нам это помещение не показал и вовсе умолчал о существование хореографического класса. В этот же день около семи вечера удалось связаться с тов. Калашниковым Б.И, был вынужден обратиться к нему. т.к. Бакулина не захотела помочь. Я ему доложил о наших затруднениях. Калашников был недоволен почему-то моим звонком, но тем не менее сказал, что передаст Бакулиной В.С, чтобы выяснила.
Опять Бакулина.
После майских праздников сразу же удалось связаться с Бакулиной В.С. Она оказалось была в курсе наших затруднений, обещала связаться с тов. Кенисом и переговорит. На следующий день связываюсь по телефону и с Бакулиной и с Кенисом, вроде бы все порядке, говорят, инструменты будут.
Первая репетиция и последующие сложности.
Наконец наступает 10.05.81г. мы приезжаем в клуб, нас приветливо встречает заместитель директора клуба тов. Евгения Ивановна лично. Дали, как и просили два баяна для занятий. Оказался свободным и класс хореографии. Справедливости ради нужно сказать, что танцоры свои занятия проводили в этом классе. Первый день репетиция прошел хорошо, со стороны работников клуба не было никаких проволочек. На второе занятие люди шли с приподнятым настроением. Но, нас там ожидали сюрпризы, зрительный зал, где мы должны были заниматься, оказался занят
какими-то людьми, от какого-то кружка. Пришлось поскандалить с работниками клуба, освободили зал. Пошли за баяном, выскочила, главный бухгалтер клуба, претолстая старушка с пронзительным скрипучим голосом и запретила выдать инструмент. Бросились искать директора, нет его в клубе, звоним домой и там его нет.
Через полчаса добрались до директора, но бухгалтерша не подчиняется директору и отказывается выдать нам баяны. Вызвали завхоза из дома, пришла, дала нам два разваливщихся инструмента. Запыленные донельзя, чувствовалось инструменты пылятся в ожидание списания, ими уже никто не пользуется много лет. Обтерли и понесли, но с этим инструментом заниматься невозможно, кнопки западают, меха свистят и т.д. При этом потеряли два часа времени.
"Радужный" прием в клубе продолжается.
На третье занятие, пришла преподавательница хореографии, штатная работница клуба и выгнала наших ребят из класса. Якобы сама будет заниматься. Между прочим, к ней на занятия явились двое, у нас там в это время занимались двенадцать человек. Опять утряска, время на это ушло 40-минут, а ведь время для занятий нам так дали ограниченно и мы их не можем продлевать и клуб нам ее не компенсирует. Это в первых, а во-вторых, люди время свое рассчитали, не учтя таких срывов. Между тем, перед нами поставили условия, подготовить программу к 13-го июня. Четвертое занятие, опять бухгалтерша не разрешает выдать нам инструменты. Директор на месте, но ничего не может, или не хочет сделать. Два часа опять потеряли в споре за баяном. На следующее занятие, опять оказывается, зрительный зал занят, и так без конца. То класс занят детским хором, то в зрительном зале экзамены по классу фортепьяно, то еще что-то в этом роде. Уборщицы делают нашим ребятам замечания бесконца за несовершенные поступки, когда те им начинают доказывать о том, что они не правы, вызывают меня и жалуются на них. Единственно, кто отнесся к нам хорошо – это кореец вахтер.
На прощание шаль с каймою..
В последний день занятий отношение к нашему коллективу со стороны работников клуба изменилось в хорошую сторону, видимо решили хорошее впечатление оставить у нас. Целый месяц нас третировали, а напоследок заулыбались, видите они какие хорошие.
Задание выполнено.
Ну, все же мы выполнили программу минимум, подготовились к просмотру. Наметили число и время для просмотра 13-ое июня суббота, в 15-00 часов, а в воскресенье с этой же программой собирались выступить в Измайловском парке, в традиционном месте гуляния татар. Тут с просмотром нашего коллектива вышла заминочка. В назначенный день,т.е. 13-го июня, оказалось некому нас послушать: тов. Калашников в отпуске, а тов. Бакулина больна. Затея с осмотром была игра партийных чиновников. Тогда позвонил в райком к тов. Войтову, нет наместе, в отъезде, Худяковой тоже не оказалось. Звоню в горком партии начальнику отдела агитации и пропаганды к тов. Лазареву Александру Ивановичу, тот меня переадресовал к тов. Беловой Л.И, сказал, что он нашим вопросом заниматься не будет. Понятно.
На следующей день, связался с тов. Беловой Л.И и ввел ее в курс дела. Белова Л.И заверила меня, что все будет в порядке, что комиссия придет. Через неделю, т.е. 11-го июня звоню в МГСПС к тов. Молчанову, изменений в его позиции нет. Интересуюсь, что Белова Л.И. из МГК КПСС не звонила ему по этому поводу? Молчанов отвечает, "нет, не звонила".
Телефонная трель.
Звоню Беловой, долго никто трубку не снимает, наконец, звучит голос Беловой в трубке. Говорит, что я запропастился, позвонил неделю назад и пропал совсем, она подумала, что вопрос решился сам-собой. Напоминаю ей, что она обещала утрясти этот вопрос, но Молчанов говорит, что вы с ним по этому поводу не связывались. Белова стала меня уверять, что она звонила в МГСПС и, попросив меня не класть трубку, тут же связалась с т. Молчановым. Молчанов отговорился так, он уж и не знает кому это он сказал, т.к. много было ему звонков по этому вопросу от моих товарищей. Тут они выяснили то, что нам было уже известно, Бакулина больна, Калашников отсутствует, некому нас слушать.
Вот как оказывается, решают наш вопрос партийные товарищи, врут нам напропалую и отфутболивают друг к другу.
Специалисты по волоките.
На другой день звоню опять к тов. Беловой, уже под конец рабочего дня с телефона автомата. Она сообщает, что утрясла этот вопрос, но при этом добавила, что по ее личному мнению «татарам ненужно давать никакой самодеятельности». Вот так раз.
Я спрашиваю у нее, почему она так думает, ну толком ничего не слышал, так она думает и все. Разговор этот состоялся вечером 12-го июня в 18-00 часов, накануне нашего экзамена перед властями на предмет умения петь татарами своих песен.
Помощь землячки.
А 13-го июня весь наш коллектив собрался в клубе "Дружба" к 13-00- и часам. Смотрины были назначены на 15-00 часов. У нас было почти целых два часа времени для небольшой репетиции. Только начали репетировать, приехала Халитова Разыя Измайловна и скомкала нами подготовленное начало. Мы думали, что с ее стороны, будет нам какая-та помощь, все же человек из аппарата Министерства культуры РСФСР. Но она оказалась амбициозной женщиной, нежелающий ни с кем считаться, кроме себя. Программу нашу, она здорово попортила, конечно, но, несмотря на это, директор Дома художественной самодеятельности тов. Чарухина Г.Б. осталась довольна и обещала доложить в МГСПС так как есть. Ну, что значила для нашего коллектива это ее выражение "так как есть" нам было неведома.
Концерт в Измайлово.
В воскресенье 14-го июня дали концерт в Измайловском парке культуры и отдыха. Концерт прошел с большим подъемом, зрители были очень довольны, аплодировали, приходили за сцену, много молодых людей изъявили желание войти в наш самодеятельный коллектив. Не приехал коллектив какого-то ВИА, который должен был выступить завершающим. Этим подарком судьбы воспользовались мы чудесным образом, наше выступление длилось два с половиной часа.
Забота коммунистов о татарском народе.
На месте традиционного сбора татар, где мы ежевоскресенье собирались по несколько тысяч человек в парке "Измайлово" с 1949г. Советская власть «обслуживала» татар с культурной программой. С этой целью каждое воскресенье МГК КПСС обязывала один из районов г. Москвы выступать с концертами. Что характерно,
на эту концертную площадку татары допускались в исключительных случаях, одна-две песни татарскую могли, включит в программу, если окажется в этом концертном коллективе татарин или татарка, способная что-то спеть. Эти концертные группы обычно приезжали программой, рассчитанной на 4-5 часов, начинались с 16-00
или в 17-00 часов и до 21-00 часа, время, когда татары начинают расходиться уже по домам. Обычно татары собираются там раз в неделю пообщаться друг с другом, а в это время из репродукторов льется очень громко русская речь или концерт русской музыки, мешая общению людей на родном языке. Те редкие концерты нашей самодеятельности всегда были желанны и люди слушали нас с большим удовольствием. Чувствовалась огромная тяга к национальному искусству. Вот право выступать на этой открытой площадке мы и добивались у властей, для этого ходили в свое свободное время на занятия всю зиму. Вот образчик нашего обращения в
администрацию парка.
Концерт
После этого концерта в парке Измайлово наша самодеятельность ушла на каникулы. Начинался отпускной период. 17-го июня я связался с тов. Калашниковым насчет дальнейшей судьбы самодеятельности. Голос его по телефону звучал
обнадеживающе, предложил встретиться 22-го в понедельник. А я. уезжал в отпуск 21-го, в воскресенье.* Предложил встретиться с товарищами своими, на том и договорились. Люди ходили к Калашникову, он обещал помочь, сказал что напишет в ВЦСПС с изложением сути вопроса.(*-В дальнейшем неоднократно, во время моего
отпуска, все достигнутое мною с таким трудом у коммунистических властей, оказывались зачеркнутыми). В конце июля звоню к Калашникову и интересуюсь, как
двигается наше дело. С того дня, когда он принял наших людей, прошло уже более месяца. Сначала Калашников предлагает встретится. и обсудить, а потом отменяет и говорит, что он может это сообщить мне и по телефону. Я соглашаюсь, и он заводит опять старую песню, которую я уже слышал много раз в МГСПС. " Надо вливаться в русские коллективы самодеятельности". Для того, чтобы влиться в эти коллективы не нужно ни какого разрешения, ни от профсоюзных, ни от партийных организаций. Иди и пой по-русски, но мы хотим петь по-татарски.
Петь по-татарски в Москве нельзя!
Вот оказывается этого делать нельзя. Хотя никто из них вам не скажет, нельзя петь по-татарски, но все делают для того, чтобы не дать вам такую возможность. Но ничего не поделать нам, остается вновь и вновь обращаться в советские партийно-профсоюзные органы и полемизировать с ними. То, что предложил т. Калашников, естественно нас удовлетворить не могло. Мы хотели, чтобы у нас был руководитель нашей национальности, знающий и понимающий нашу культуру и специалист в своем деле. Но Калашников был против, и никакие аргументы на него не действовали. После разговора с ним, позвонил к тов. Лазареву в МГК КПСС в надежде, что он поможет нам.
Продолжение телефонных трелей.
Однако тщетно, Лазарев сказал, поддерживает тов. Калашникова в этом вопросе. Этот разговор шел в течение 45-минут, 29.07.81г. Я старался объяснить тов. Лазареву, что мы хотим петь на своем языке, руководитель у нас есть, специалист, но нужно выделить для него штат, чтобы оплатить его труд, что коллектив наш насчитывает сорок человек и т.д.
А он, "это не мнение Калашникова, а целого отдела профсоюза. Если наше мнение не совпадет с мнением тов. Калашникова, то мы его поправим. А если совпадают, то вы нас уж извините", сказал тов. Лазарев, далее добавил. "Я попрошу Калашникова, чтобы он дал вам обстоятельный ответ. А он сам не хочет этим вопросом больше заниматься, вот через четыре дня выйдет тов. Белова из отпуска, можно будет в случае чего с ней переговорить", сказал он. На этом беседа закончилась. Почему нельзя? Никак не пойму, в законе нигде несказанно, что нельзя татарам иметь художественную самодеятельность в Москве, а место не дают. Черт бы с ними, если бы было написано, что татарам нельзя ни говорить, ни петь в Москве и в других местах на родном языке, мы народ законопослушный не стали бы требовать того, чего нельзя нам. А так, запрета нет, а все равно не разрешают. Вот с этим никак нельзя было соглашаться, пусть тогда принимают такой закон.
На приеме у Калашникова.
Начал я снова набирать телефон тов. Калашникова, приложив максимум усилий, дозвонился до него. Договорились все же на встречу, на 6-ое августа в 13-00 часов. Мы приехали в МГСПС в 12-50 мин. (я говорю мы, потому-то, когда писал эту хронику нельзя было писать фамилии других и подвергать их к опасности), нас встретила тов. Бакулина В.С, переписала наши фамилии, сообщила, что Калашникова еще нет. Потом в кабинет прошел средних лет мужчина маленького роста. Мои товарищи признали в нем тов. Калашникова, я с ним много раз общался по телефону, а воочию, видел впервые. Ровно в 13-00 вошли в его кабинет в сопровождении тов. Бакулиной. Разговор шел полтора часа. По существу Борис Ильич лавировал, длинно и нудно говорил, выливая на нас потоки слов, как бы старался утопить в море пустых фраз, не затрагивая существа вопроса. Я пытался вставить словечко, но было трудно его остановить. Встреча закончилась ни с чем. Вот краткая запись нашей беседы с ним за эти полтора часа, которые мы с ним вели.
Калашников; - Можем поступить так, часть вашего коллектива, которые пляшут, вольем в состав хореографического кружка при д/к. " Красный богатырь", там руководитель крупный специалист по танцам, знаток танцев народа всего мира. Он вам поставит и татарский танец, которые поют, тех мы переведем в клуб завода "Компрессор". Там работает прекрасный вокалист руководитель, и пойте на здоровье", закончил он.
-Значить, вы предлагаете коллектив разбить по частям, и он не сможет существовать как единое целое?
-Да, но зато они смогут заниматься.
-Ваш вокалист знает татарский язык? Отвечает, "нет, но мы дадим один раз в месяц консультанта, который будет приходить и консультировать".
Консультант вместо руководителя.
-Разве можно относиться к искусству кое-как, скажите, сможет ли, скажем японец, высочайший профессионал быть руководителем хора имени Пятницкого?
Калашников, - японец просто не поедет, да что вы мне такие вопросы задаете, возмущается он.
-А что же вы нам предлагаете?
Калашников; - вот одни тоже добивались отдельного коллектива, евреи, потом они стали заниматься не тем, чем нужно, теперь их руководитель сидит.
- Ну мы этого не знаем, что там у них случилось. Если дело только в этом, то нам нечего опасаться, мы готовим апробированную программу, возражаю я.
Ух, как трудно с татарами!
Калашникову не удалось нас запугать, тогда он попытался отговориться.
- Мы вас не можем отнести ни к какому отраслевому профсоюзу. А мы, как вы знаете отраслевые, а не польская Солидарность. А у вас люди с разных отраслей, говорит он.
- Ну, это же отговорка Борис Ильич, т.к. вам известно татар достаточно работает в любой отрасли промышленности, а самодеятельности татарской не в какой отрасли нет, возражаю я.
-Мы просто не знаем, как и каким образом и по какой статье оформить вам штатные единицы. Да и не было такого прецедента раньше, продолжает он.
-Как это не было прецедента? Татарская самодеятельность существовала в шестидесятые годы, вплоть до середины семидесятых годов. А еще раньше, до войны, был свой клуб, театр, говорю. Конечно тов. Калашникову все это известно не хуже меня, но он прикидывается не знающим. Так проще. Тут тов. Калашников перебил меня со словами; - Может, вы и Крым потребуете, и Крым до войны был ваш. Знаете, живет там один татарин, Герой Советского Союза, только ему разрешено там жить, говорит с издевкой.
Нда,. плевок в лицо, такую наглость мы от него не ожидали. Вышла небольшая пауза. А он торжествует, ему удалось сбить нашу атаку.
- Знаете, мы пришли к вам просить штаты для нашей самодеятельности и
будем только об этом говорить, выдохнул я. «Не нужно от темы отвлекаться», говорю я, приходя в себя. Явно провокационный выпад тов. Калашникова не достиг цели, мы не ввязались в опасный для нас последствиями разговор, и он был вынужден переменить тему.
- У нас нет денег, если мы нажмем на отраслевой профсоюз, то он потребует от нас денег. Знаете, нужно экономить государственные деньги, они нужны на оборону. Потом, штатные единицы выделяются народным коллективам,- не знает, как от нас отделаться, выдумывает он.
- Да, большая будет экономия для страны, если на татарах сэкономите 140 рублей. А, что касается народного звания коллективу, то татарский народ присвоит нам такое имя, потому что мы в единственном числе. Или татарский народ не имеет такое право, допытываюсь я.
- Нет, не имеет.
-Так на что имеет право татарский народ, спрашиваю я? И думаю про себя, разве что, умирать на поле брани ради этого отечества? Да и отечество ли эта страна для нас, когда наш народ и народом оказывается, не считает партийно-профсоюзные товарищи, так и вертится на языке, тамбовские волки.
- Мы вам предлагаем, сколько ваших людей? Сорок, пусть занимаются в действующих коллективах, где имеются и руководители, и штаты, продолжает гнуть, свою линию партийный бос.
- Ну, это же русские коллективы, как это в одном классе одновременно петь на двух языках, возражаю я?
Нам указали на дверь.
- Смогут, другого предложить не можем, да и время вы у меня отняли много, меня люди ждут. Идите, жалуйтесь куда хотите. Просите ВЦСПС, Министерство культуры у них больше возможностей, гонит нас. Далее сообшил, что с нашим вопросом обратился в ВЦСПС к Землянниковой Людмиле Андреевне. Попросил ее номер телефона, с большой неохотой дал, по которому так и не смог дозвониться.
Поиск сочувствующих нашим проблемам чиновников.
Видно было посему, что наш вопрос положительно решить не хотят, по этому и невозможно до них дозвониться, или достучаться. Как их много, этих недоброжелателей на нашем пути. Ищут разные отговорки, откровенно тянут время, стараются увести разговор в сторону, чувствуя свою безнаказанность, откровенно издеваются над нами, а затем выпроважают за дверь. Как найти выход из этой ситуации? Почти год хлопочем, добиваясь, право на существования татарского коллектива художественной самодеятельности (ТКХС) и ни с места. Все разговоры вокруг да около, ничего конкретного, ничего существенного не добились. При каждом разговоре во всех инстанциях признавая за нами право, петь на родном языке, в месте с тем не разрешают иметь национальный коллектив. Основной аргумент партийно-профсоюзных органов звучит так: "в Москве проживает более ста национальностей, если всем разрешить, то, что получиться? Нет, не можем".
Начинаем прозревать.
Естественно, нас такой ответ не может удовлетворить, мы считаем, что каждый народ имеет право создавать, если захочет, самодеятельные коллективы, кружки. Тем более, в советской стране живут все народы свободно, как пишут везде, а тут не разрешают петь на своем языке. Казалось бы...одно дело писать, другое дело их применять в повседневной жизни, исполнять эти правила. За время существования советской власти, наверное, не было ни одного случая, чтобы потребовать удовлетворения своих прав в законодательном порядке. Не то что не нарушались его права, а оттого, что нет привычки искать зашиты в суде. Да и судебные органы подобными вопросами никогда и не занимались, им более привычно паять сроки
Подписаться на:
Сообщения (Atom)