Авторханов. ИСТОРИЯ СМЕРТИ СТАЛИНА. часть1.стр 1 - 15

Абдурахман Авторханов Загадки смерти Сталина Источник:Загадки смерти Сталина С. Аллилуева. Двадцать писем другу А. Авторханов. Загадки смерти Сталина Барнаул. Алтайское книжноеиздательство, 1993. - 256 c.Подготовка электронного текста: А. Панфилов А. Авторханов. Загадка смерти Сталина ОТ АВТОРАНа вершине пирамиды советской партократии не было достаточно места длядвух преступных гениев - для Сталина и Берия. Рано или поздно один долженбыл уступить место другому или оба погибнуть во взаимной борьбе. То идругое случилось почти одновременно. Настоящее произведение и посвященореконструкции исторического процесса последних пяти лет сталинскогоправления (1948 - 1953), приведшего к этому.При тиранических режимах, политика есть искусство чередующихся интриг.Придворные интригуют, чтобы оказаться поближе к тирану, а тиран - чтобынатравливать их друг на друга: ведь придворные, постоянно соперничающиемежду собой, не способны организовать заговор против своего владыки. Вподобного рода интригах Сталин и его клика не имели себе равных.Сталин окружил себя людьми, преданность которых обусловливалась необщественными идеалами, а лишь соображениями карьеры. Каждый из нихборолся за Сталина, ибо Сталин - это власть, но чтобы они не объединялисьпротив него в борьбе за власть, Сталин разжигал среди них взаимнуюненависть. Эта тактика имела и еще одно преимущество: когда Сталину былонужно "пустить в расход" кого-нибудь из своей клики, он делал это подоносам одних, при энтузиазме других и при молчаливом согласии остальных.У правящей элиты было атрофировано самое элементарное чувствоколлегиальной солидарности для спасения своих отдельных представителей -хотя бы ради своего собственного спасения. Этим воспользовался Сталин довойны, на пути к единоличной тирании. Этим Сталин продолжал пользоваться ипосле войны, пока самый способный из его учеников - Берия - не превзошелсвоего учителя.Если каждый из членов последнего сталинского Политбюро умер или умретсвоей смертью, то это благодаря тому, кого они убили: Берия. Если несостоялась вторая, куда более грозная, чем в ежовщину, "великая чистка",если сотни тысяч людей были спасены от чекистских пуль, а миллионы - отконцлагерей, то этим, вероятнее всего, страна обязана тоже Берия. Это небыло его целью, но это было его невольной заслугой.Когда Сталин решил ликвидировать свою "старую гвардию" (молотовцев),апеллируя к "молодой гвардии" (маленковцам). Берия первый разгадал егостратегический план - уничтожить всех членов Политбюро по шаблону 20-х и30-х годов: "старую гвардию"- при помощи "молодой гвардии", "молодую гвардию" - при помощи"выдвиженцев". Но Сталин просчитался: его окружали теперь не идейныепростофили 20-х, не политические евнухи 30-х годов, о его же духовныедвойники, выпестованные им самим, по его собственному криминальному образумышления и действия. Но на высоте криминального искусства самого Сталинастоял среди них только один Берия.К счастью народов СССР, Бог лишил Сталина разума в тот самый момент,когда он направил его гнев в сторону Берия.С уму непостижимой оплошностью Сталин выдал себя, сформулировавобвинение кремлевских "врачей-заговорщиков": ведь обвинение всей сетиверховных органов госбезопасности в попустительстве "заговорщикам" былопрямо направлено против Берия. Берия слишком хорошо знал и Сталина, исудьбу своих предшественников, чтобы строить иллюзии. Сталину теперь нужнабыла его голова. У Берия не было никаких других средств спасти ее, крометого как лишить самого Сталина его собственной головы.Вот так и был организован беспримерный по трудности, но и блестящий потехнике исполнения заговор Берия против Сталина. Организатор заговорадоказал, что он превзошел Сталина в том, в чем последний считалсякорифеем: в искусстве организации политических убийств!Естественно, в результате власть Сталина оказалась у Берия. ЧленыПолитбюро, судьбой которых Берия теперь мог распоряжаться, решили отнять унего власть.Возглавленный Хрущевым, был создан второй, беспримерный по трусостизаговор - против Берия, заговор, который, по существу, был убийством из-заугла. Впрочем, таким же был и организованный впоследствии заговор противсамого Хрущева - с той лишь разницей, что его оставили в живых.Не абстрактные спекуляции, не искусственные конструкции, а логика целойцепи косвенных доказательств, называемых в юриспруденции уликами, привеламеня к окончательному выводу: Сталин умер в результате заговора. Заговорэтот не был импровизацией. Он был лишь последним актом той продолжительнойпослевоенной трагедии, в которой актеры как бы поменялись ролями:предназначенные к гибели герои умертвили "бессмертного", чтобы самимостаться в живых. С такой же уверенностью я не могу этого утверждать овтором аспекте моей темы: как был умерщвлен Сталин. Коллапс какпоследствие шока от заседания Политбюро с последующим вредительскимлечением или яд замедленного действия, полученный от Берия? Впрочем,собранные мною улики для того или другого случая я предоставляю на судсамого читателя.Я не буду останавливаться на характеристике использованных мноюсоветских и западных источников, но немного надо сказать о моих частныхисточниках информации из СССР. В этом отношении оказался в несколько болеевыгодном положении, чем другие историки на Западе. Объясняется это тем,что КГБ широко разрекламировал мою книгу "Технология власти" (1959): намногих политических процессах в Москве, Ленинграде, Киеве и других городахона фигурировала - в издании самиздата - как вещественное доказательствопротив подсудимых (за нее мастера фальсификации из ЦК сочинили мнебиографию, в которой нет ни одного слова правды, кроме моего имени). Уже втой книге написал, что загадочная смерть Сталина последовала, вероятно, врезультате заговора четверки (Берия, Маленкова, Хрущева, Булганина) и чтоподозрительно само это подчеркивание в официальном сообщении о местенахождения заболевшего Сталина "в Москве в своей квартире" (А.Авторханов. Технология власти. 1959, стр. 282, 285). Все мои дальнейшиепоиски за истекшие годы и были посвящены этой "загадке смерти Сталина". Нотак как "Технологию власти" переиздал не только самиздат, но и ЦК КПСС - виздательстве "Мысль", с грифом "запрещенная литература", - то у нееоказался относительно широкий круг читателей. Отсюда и приток ко мне поразным каналам дополнительных сведений о том, как происходили некоторые изописываемых мною послевоенных событий. К сожалению, в момент созданиякниги я был лишен возможности использовать их полностью. Для этого тогдаеще не наступило время. Исключение было сделано только в тех случаях,когда аутентичность материала кажется бесспорной или поддается объективнойпроверке.А. АВТОРХАНОВКогда одного из большевистских завоевателей Грузии Буду Мдивани,соратника Ленина и врага Сталина, вели в 1937 году на расстрел, он крякнулна весь коридор Метехского замка: "Пусть Сталин не забывает, что заДантоном последовала очередь Робеспьера!" Сталин делал в дальнейшем все,чтобы грузинский Дантон не оказался пророком. До войны с этой задачей он,не без учета урока Робеспьера, справился блестяще. Робеспьер посылал наэшафот лишь отдельные группы из Конвента, великодушно оберегая самКонвент, но тогда Конвент послал его туда же. Сталин, как диктатор,поступил более разумно: разделавшись со своими ультрареволюционнымигебертистами (троцкистами) и правооппортунистическими дантонистами(бухаринцами) при помощи большевистского Конвента, Сталин послал под конецна эшафот и этот слепо преданный ему Конвент - ЦК 1934 года. Сталин, еслиречь шла о его личной безопасности, не искал врагов - он уничтожалпотенциальных врагов (группами, классами и даже целыми народами), считая,что уничтожить их, когда они станут действительными врагами, будет трудно,а может быть, и невозможно...РАЗНОГЛАСИЯ МЕЖДУ ПОЛИТБЮРО И СТАЛИНЫМЕсли выразиться образно, то в послевоенные годы Сталин правил страной,как рулевой в бурную погоду на океане, бездумно бросающий дырявую лодкунавстречу грозным волнам. Пассажиры же ее - члены ЦК - то беспрерывновыкачивали воду со дна лодки, то отчаянно метались с одного борта надругой, чтобы сбалансировать ее движение, но неумолимый рулевойбалансировал его тем, что бросал их за борт одного за другим. Сколько ихбыло выброшено за последние три года по "ленинградскому делу", по"сионистскому делу", по "грузинскому делу", по начавшемуся "московскомуделу", в которое, по замыслу Сталина, могли бы быть включены остальныеуцелевшие пассажиры сталинской лодки?! Не важно, что сами пассажирыподсказывали рулевому, кого первыми вышвырнуть, важно другое: все онизнали, что при этом рулевом та же участь рано или поздно постигнет каждогоиз них.Сталин пришел к выводу, что в сложившихся условиях лучше всего -уничтожить всех, и "старогвардейцев" и "младогвардейцев", по рецептам 20-хгодов.Берия и Маленков великолепно научились читать затаенные мысли Сталина иразгадали весь его стратегический план. А тогда произошло то, что Сталинсчитал абсолютно исключенным: по инициативе Берия и Маленкова членыПолитбюро пришли к спасительному для них компромиссу и заключилиоборонительный союз против замыслов Сталина. Результатом этого союза ибыло решение Политбюро созвать в августе 1952 г. пленум ЦК ВКП(б) иназначить на нем созыв съезда партии.По формально действующему уставу партии съезды ее должны былисозываться не реже одного раза в три года. Последний съезд был до войны -в марте 1939 года.Сталин, охотно соглашаясь на аккуратное проведение выборов в тогдашнийсоветский лжепарламент, никак не соглашался на выборы нового ЦК наочередном съезде партии. Так было пропущено более четырех сроков созывасъезда, За это время началась и окончилась Великая Отечественная война,были приняты важнейшие международные и внутренние решения, находящиеся вкомпетенции только съезда партии, а Сталин и не думал его созывать. Болеетого, даже пленум того довоенного ЦК, члены которого в войну сыграли стольрешающую роль в политической организации фронта и тыла страны, несозывался уже более пяти лет (по уставу его надо созывать раз в тримесяца).Трудно найти другую причину несозыва съезда, кроме боязни Сталина, что"ученики"в рамках устава легально лишат его единоличной власти. Опасения его небыли беспочвенными.После "ленинградского дела" Сталин начинает терять контроль надаппаратом партии и полиции в той же мере, в какой растет там влияниеМаленкова и Берия.Сталин не хотел никакого съезда партии, пока не проведена намеченнаявторая "великая чистка" - в этом сомневаться не приходится (XVIII съездтоже был создан только после первой "великой чистки", в 1939 году).Правда, объявление о созыве съезда и его повестке дня было опубликованоза подписью одного генерального секретаря ЦК Сталина. Но так делалосьвсегда. Самым поразительным был беспрецедентный факт: впервые за времясталинского правления политический отчет ЦК делал не Сталин, а Маленков.Это сразу вызвало недоумение:что произошло? Либо Сталин нездоров, либо он намеренно выдвинул главнымполитическим докладчиком ЦК избранного им "кронпринца". Только потом мыузнали, что оба предположения были ложными. Сталин был здоров, писалбольше "дискуссионные" статьи, присутствовал на съезде и даже выступил вконце съезда с краткой речью (не по существу работы съезда, а с обращениемк иностранным компартиям, что, как мы дальше увидим, тоже имело своезначение). И в "кронпринцы" Сталин никого не намечал, хорошо зная всюопасность такого предприятия.Остаются два других предположения: либо Сталин отказался делать докладна съезде, организованном и созванном вопреки его воле, либо Политбюро, неразделявшее теперь многие из практических предложений и мероприятийСталина, решило поручить доклад Маленкову, открытие съезда - Молотову,закрытие - Ворошилову.Хрущев, которого партийные интересы заставляли придерживатьсяопределенной схемы, какую-то часть правды всегда обволакивал туманом лжи.Он хотел нас уверить, что и поручения Молотову и Ворошилову тоже исходилиот Сталина. Но этим он опровергал самого себя.В самом деле, по официальным выступлениям того же Хрущева на XX съездемы знаем, что после XIX съезда, во время первого организационного пленуманового ЦК, Сталин обвинил Молотова в шпионаже в пользу Америки иВорошилова в шпионаже в пользу Англии, а их жены-еврейки по тем жеобвинениям уже сидели в подвалах Лубянки. Но из отчетов о XIX съезде мызнаем, что его торжественно открыл Молотов и торжественно закрылВорошилов. По партийной традиции, эти почетные обязанности раньше исполнялЛенин, а так как Сталин отказался их перенять, то был заведен новыйпорядок: открывали и закрывали съезды два разных лица из наиболеепопулярных старых членов Политбюро.Спрашивается, как мог Сталин оказать такой почет тем, кого он в концетого же съезда собирался разоблачить как шпионов? Ясно, что они быливыдвинуты не Сталиным, а Политбюро в результате вышеупомянутого"исторического компромисса", как ясно и то, что от расправы Сталина ихспас аппарат во главе с Маленковым - Берия.Тот, кто думает, что Сталину было все подвластно, что стоило ему только"пошевелить мизинцем" - и все его враги взлетят на воздух, забывает, чтовласть Сталина основывалась на абсолютном повиновении непосредственныхуправляющих машиной властвования. Они-то теперь и вышли из повиновения.Что же мог делать Сталин один, без них? Выйти на Красную площадь ипризвать народ к бунту?До разбора работы XIX съезда и анализа итогов его пленума ЦК надобросить беглый взгляд на недавнее прошлое.Наивно думать, что политическое развитие в руководстве партии игосударства определялось лишь взаимными интригами сталинцев, или объявлятькажущийся бессмысленным жестокий террор Сталина результатом паранойи. Иинтриганы и Сталин боролись не только за власть, но и за определенный курсвнутренней и внешней политики Кремля. Сталин никого не убивал из любви кубийству. Не был он и садистом и еще меньше - параноиком. Такие оценки егодействий вытекают из неправильной "антропологической" предпосылки: Сталинарассматривают как человека со всеми человеческими атрибутами, а поэтомувсе его нечеловеческие поступки сводят к душевной болезни. Между тем всепоступки, действия, преступления Сталина целеустремленны, логичны и строгопринципиальны. У него нет зигзагов душевнобольного человека: помрачениеума, а потом просветление, восторг сейчас, меланхолия через час, злодеяниесегодня и раскаяние завтра, как бывало с действительно больным ИваномГрозным. Сталин был политик, действующий уголовными методами длядостижения цели. Более того, он представлял собою уникальный гибридполитической науки и уголовного искусства, превосходя этим всех другихполитиков. Сталин был принципиально постоянным в своих злодеяниях - ввосемнадцать лет он выдал свой марксистский кружок в Тифлисской духовнойсеминарии жандармам (оправдывая себя тем что так он сделал кружковцевреволюционерами); в двадцать восемь лет он руководил убийством людей наЭриванской площади в Тифлисе во время вооруженного ограбленияказначейства; в тридцать восемь лет он лично командовал в Царицынемассовыми расстрелами пленных "белогвардейцев"; в сорок восемь лет началподготовку к истреблению крестьянства; ему было пятьдесят восемь лет,когда по его приказу в 1937 - 1938 годах чекисты умертвили миллионыневинных людей; ему было уже семьдесят лет, когда он без суда расстрелялдюжину членов ЦК, своих ближайших помощников.Теперь он решил взяться за остальных.Сумасбродные действия, как говорит Хрущев? Ничуть не бывало.Целеустремленные и целеоправданные действия с гениальным чутьемпредвидения. Если бы Сталину удалось уничтожить Политбюро 1952 года, он,вероятно, жил бы подольше, а антисталинского XX съезда партии в историивовсе не было бы.К XIX съезду партии Сталин оказался в полной изоляции от остальныхчленов Политбюро по важнейшим вопросам международной и внутреннейполитики. Достаточно беглого анализа спорных вопросов, чтобы видетьглубину разногласий.Так, Сталин просто проспал радикальную революцию в мировой политике идипломатии в результате появления термоядерного оружия. Трубадурысталинизма не раз писали, что когда президент Трумэн на Потсдамскойконференции сообщил Сталину эпохальную новость о том, что американцыизобрели беспримерное оружие - атомную бомбу, то Сталин перевел разговорна тему о погоде. Трагизм положения в том и заключался что на Сталина этабомба действительно не произвела должного впечатления.Позднее, назначив Берия председателем советской атомной комиссии,Сталин, однако не стал вести миролюбивую политику хотя бы до тех пор, покабудет готова советская бомба. Наоборот, он искусственно, порою вызывающе,провоцировал крупные международные кризисы один за другим: форсированнаябольшевизация восточноевропейских государств в нарушение всех союзническихдоговоров, попытка аннексии иранского Азербайджана, предъявление Турциитребования о военных базах в районе проливов, организация движениясоветских армян и грузин за возвращение Турцией армянских и грузинскихземель, организация гражданской войны в Греции, требование о передачеЛивии Италией Советскому Союзу, берлинская блокада, корейская война - всеэто Сталин делал, когда у него еще не было серийного производства атомныхбомб.Можно себе представить, на каком языке Сталин собирался разговаривать смиром после того, как это производство у него появилось бы.Коренное разногласие между Сталиным и Политбюро возникло именно повопросу о политике мира. Политбюро стояло на той же точке зрения, что иЗапад: в эпоху термоядерного оружия результатом войны будет лишьсамоубийство человечества.Поэтому Политбюро пересмотрело основное положение Ленина, гласившее: вэпоху империализма мировые войны абсолютно неизбежны, как неизбежнамировая коммунистическая революция на руинах этих войн. В Политбюродумали, что поскольку в атомную эпоху войны могут быть только атомными, аследовательно, и не приводящими к революции, то от этого учения Ленина иоснованной на нем международной политики надо отказаться.Политбюро приводило и другие аргументы: образовавшаяся после второймировой войны мировая социалистическая система и движение широких масс замир во всем мире способны предупредить новые войны. Это самое важноеразногласие между Сталиным и Политбюро доказывается анализом партийныхдокументов. В этой связи придется остановиться на полемической работе,выпушенной Сталиным и приуроченной им к XIX съезду партии: "Экономическиепроблемы социализма в СССР" (сентябрь 1552).Никакая другая работа Сталина после войны так много не цитироваласьсоветологами, как "Экономические проблемы социализма в СССР", но толькоодна она так и осталась непонятой на Западе. Это вполне естественно.Западные исследователи читали только текст, но не читали и не понялиподтекста, поскольку не знали причин, вызвавших к жизни "Экономическиепроблемы...". Сталин здесь вовсе не занимался теорией, вовсе не был занятоткрытиями новых абстрактных законов марксизма в политэкономии. Он спорилс другими ведущими руководителями ЦК по важнейшим вопросам дальнейшегоразвития внутренней и внешней политики СССР. Что Сталин спорит с ними,знали только эти руководители ЦК, но ни советский народ, ни партия, ни темболее западные исследователи этого не знали и знать не могли.Это непонимание усугублялось еще и тем, что как раз те, против коговыступал Сталин, первыми объявили (на словах) "Экономические проблемы...""гениальным вкладом" Сталина в марксизм, чтобы на деле саботироватьвытекающие из них практические выводы.Обо всем этом мы узнали только после смерти Сталина. Сравнениетребований Сталина в "Экономических проблемах..." и практической политикиЦК после его смерти дает нам ключ, которым мы легко открываем все тайникиспорных вопросов.Разберем сначала установки партийных документов. Вот что записалосталинское Политбюро на XX съезде; "Миллионы людей во всем миреспрашивают: неизбежна ли новая война, неужели человечеству, пережившемудве кровопролитные мировые войны, предстоит пережить еще и третью? Имеетсямарксистско-ленинское положение, что, пока существует империализм, войнынеизбежны... Но в настоящее время положение коренным образом изменилось.Фатальной неизбежности войны нет. Теперь имеются мощные общественные иполитические силы, которые располагают серьезными средствами, чтобы недопустить развязывания войны империалистами" ("XX съезд КПСС.Стенографический отчет". 1956, т. 1, стр. 37 - 38).А вот как возражал Сталин: "Говорят, что тезис Ленина о том, чтоимпериализм неизбежно порождает войны, нужно считать устаревшим, посколькувыросли в настоящее время мощные народные силы, выступающие в защиту мира,против новой мировой войны. Это неверно... Чтобы устранить неизбежностьвойн, нужно уничтожить империализм" (И. Сталин. Экономические проблемысоциализма в СССР. М.1952, стр. 36). Анонимами, с которыми Сталин спорил на XIX съезде("говорят"), как раз и были члены его Политбюро (это они так единодушно идоказали на следующем, XX съезде партии)."Мирное сосуществование" - это кодовое определение для ленинскойстратегии:разгромить капитализм не военной силой Советской России, что вообщеневозможно, а взорвать его изнутри инфильтрацией идей, людей иорганизацией перманентных революционных диверсий. Поэтому-то в "ПрограммеКПСС" (1961) и записано, что мирное сосуществование "являетсяспецифической формой классовой борьбы". Надо отдать должное наследникамСталина, что в этом споре, изменяя букве ленинизма, они остались вернымиего духу, чего нельзя было сказать о самом Сталине.Хотя Ленин писал о неизбежности войн в эпоху империализма, которыйпредставлялся ему последней стадией загнивающего, умирающего капитализма,в нем все-таки хорошо было развито чувство реальности. Поэтому Ленин делалоговорку, которая сводила на нет только что им выставленный тезис, аименно: капитализм в эпоху империализма развивается быстрее, чем до нее.Сталин считает, что после второй мировой войны это утверждениенедействительно.Он пишет: "Можно ли утверждать, что известный тезис Ленина, высказанныйим весной 1916 года, о том, что, несмотря на загнивание капитализма, "вцелом капитализм растет неизмеримо быстрее, чем прежде", - все ещеостается в силе? Я думаю, что нельзя этого утверждать. Ввиду новыхусловий, возникших в связи со второй мировой войной, (этот. - А. А.) тезиснужно считать утратившим силу" (там же, стр. 32).Выходило, что западная экономика и техника не способны дальшеразвиваться, капитализм теперь уж окончательно загнил. Отсюда логическийвывод: пришло время справлять отходную по мировому капитализму.Разумеется, реалисты из Политбюро считали это опаснейшей иллюзией.В той же работе Сталин спорил с Политбюро не только повнешнеполитическим, но и по внутриэкономическим вопросам. Он пишет:"...цель капиталистического производства - извлечение прибылей... Цельсоциалистического производства не прибыль, а человек с его потребностями"(там же, стр. 77).В результате такой "заботы" Сталина о человеке более 50 процентовсоветских предприятий работало нерентабельно. Хрущев старался выйти изэтого положения чистейшим волюнтаризмом и сорвался. Более прагматичныеКосыгин и Брежнев прямо записали в решении сентябрьского пленума ЦК(1965): "...улучшить использование таких важнейших экономических рычагов,как прибыль, цена, премия, кредит" ("КПСС в резолюциях и решениях съездов,конференций и пленумов ЦК", М. 1972, т. 8, стр.519).Большинство в Политбюро полагало, что всю технику машинно-тракторныхстанций (МТС) надо передать колхозам, а Сталин писал: "...предлагаяпродажу МТС в собственность колхозам... пытаются повернуть назад колесоистории... (это - А.А. ) привело бы не к приближению к коммунизму, а наоборот, к удалениюот него"("Экономические проблемы...", стр. 91).Послесталинское руководство ликвидировало МТС и передало их техникуколхозам.Сталин писал: "Какие мероприятия необходимы для того, чтобы поднятьколхозную собственность, которая является, конечно, не общенароднойсобственностью, до уровня общенародной ("национальной") собственности?Некоторые товарищи думают, что необходимо просто национализироватьколхозную собственность, объявив ее общенародной собственностью... Этопредложение совершенно неправильно и безусловно неприемлемо" (там же, стр.87).Ровно через год после того, как Сталин это написал, и через шестьмесяцев после его смерти состоялся сентябрьский пленум ЦК (1953),заложивший основу национализации колхозов, а руководство Брежневафорсировало эту национализацию, превратив значительную часть колхозов всовхозы, которые и считаются "общенародной" собственностью. Да исохранившиеся колхозы де-факто были превращены в государственнуюсобственность решением мартовского пленума ЦК и особенно не опубликованныммайским решением ЦК (1965).Мы остановились лишь на некоторых из тех спорных вопросов междуСталиным и Политбюро, которые легко прослеживаются по партийнымдокументам. Однако были и разногласия, только глухо выходившие наружу.Во внутренней политике таким было требование Сталина о новой "великойчистке" в партии, армии и государственном аппарате и продолжение, попримеру Грузии, массовой чистки от "буржуазных националистов" во всехсоюзных и автономных республиках. После Грузии была очередь Украины. (Вначале июня 1952 года на пленуме ЦК Украины главным вопросом обсуждения ибыл украинский "буржуазный национализм".)Главные же разногласия между Сталиным и Политбюро в международнойполитике касались новой доктрины, впервые официально сформулированной набудущем, XX съезде, - об упомянутом "мирном сосуществовании" в духеЛенина. Ученики и соратники Сталина считали, что "мирное сосуществование"социализма и капитализма есть по Ленину, "генеральная линия" советскойвнешней политики. Сталин отвечал, что лозунг "сосуществования",собственно, выдумали идеологи американского империализма для маскировкиподготовки третьей мировой войны против социалистического лагеря.Сталин на самом деле, в полном согласии с Лениным, думал, что"генеральная линия" советской внешней политики - это курс на мировуюпролетарскую революцию, а что касается "сосуществования", то Ленин даже незнал этого слова.Очень отрицательную, даже вредную для СССР роль сыграла и другаяустановка Сталина: он ошибочно считал, что после второй мировой войныфактически никакого освобождения колониальных народов не произошло,сменилась только форма колониализма и все эти Неру и Сукарно - наемныесатрапы западных империй.Соратники и ученики Сталина полагали, что такая установка мешаетСоветскому Союзу войти в тыл освобождающихся колоний, привлечь их в руслосоветского влияния и противопоставить их бывшим метрополиям. УченикиСталина, действуя в духе Сталина его лучших былых времен, считали нужным ивозможным материально участвовать и в создании в бывших колониях особыхформ правления и социального общежития нового типа.Теперь вернемся к XIX съезду и рассмотрим некоторые сухие факты, чащепротокольные, но иногда касающиеся и существа дела.Один такой важнейший факт мы уже отметили - открытие съезда одним"шпионом"(Молотовым) и закрытие его другим "шпионом" (Ворошиловым).Второй сюрприз: в нарушение всей сталинской традиции в президиум съездане избрали трех членов Политбюро - Микояна (два сына, генералы, сидят втюрьме), Андреева (жена-еврейка - в тюрьме) и Косыгина (был замешан в дележдановцев).И еще один сюрприз: в перечислении рангового места членов ПолитбюроБерия, который до "мингрельского дела" твердо занимал третье место, послеМолотова и Маленкова, очутился теперь на пятом месте (даже послеБулганина). Так сообщает протокол утреннего заседания съезда от 5 октября.Чтобы партия не приняла это за недоразумение, хроника съезда вновьповторяет ту же "иерархию культов".Но Берия взял реванш. Он выступил на съезде с самой большой речью. Иона была не только большая, а острая по стилю, высококвалифицированнаяполитически и убедительная для слуха и ума партийных ортодоксов. Она былаи единственной речью, на которой лежал отпечаток личности оратора.Конечно, речь Берия, как и других ораторов, - это панегирик Сталину. Ноего панегирик целевой: апеллируя к величию Сталина, изливаясь вверноподданнических чувствах, Берия тонко протаскивает, по существу,антисталинскую ересь - ставит партию впереди Сталина: "Вдохновителем иорганизатором великой победы советского народа (в войне - А. А.) былаКоммунистическая партия, руководимая товарищем Сталиным" ("Правда",9.10.52). До сих пор во всех газетах, журналах и книгах можно былопрочесть, что "вдохновителем и организатором" был сам Сталин, а потом,где-то на задворках что-то делала и партия. Берия дал понять, что неоговорился, он кончил речь опять ссылкой на партию: "Народы нашей странымогут быть уверены в том, что Коммунистическая партия, вооруженная теориеймарксизма-ленинизма" - и затем "под руководством товарища Сталина".Другая ересь была вызывающей. Берия не ко времени, а потому и оченьсмело напомнил партии приоритеты ее национальной политики: есть разныеопасности отклонения от национальной политики партии, и они следуют втаком порядке - на первом месте стоит опасность "великодержавногошовинизма" (значит, русского шовинизма), на втором месте опасность"буржуазного национализма" (значит, опасность местного национализма) и натретьем месте опасность "буржуазного космополитизма" (значит, "сионизм" ипрочие "измы").Можно смело предположить, что, кроме Сталина и членов Политбюро, никтона съезде не знал, что здесь Берия прямо спорит со Сталиным, считавшимбуржуазный национализм, сионизм и космополитизм главной опасностью дляСССР, а русского великодержавного шовинизма не признававшим вообще.Интересна и другая деталь: больше половины речи Берия посвятилнациональной политике и национальным республикам СССР, но ни словом необмолвился о Грузии и грузинских "буржуазных националистах", а ведь дляего земляков, мингрельцев, не хватало мест в тюрьмах Тбилиси, Сухуми иБатуми... Защищать их Берия не мог, но он и не осудил их, как тоготребовала нынешняя кампания Сталина против "буржуазного национализма".ИСТОРИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ СТАЛИНАПонять Сталина можно, только постаравшись проникнуть в егополитико-психологический мир и его глазами глядя на положение иперспективы развития СССР. Тогда мы увидим в действиях советскогодиктатора не манию преследования, не причуды и капризы старика, а железнуюлогику основателя данной системы, его обоснованный страх за ееинтегральность, его глубочайшую озабоченность беспечностью его учеников исоратников, его мрачные думы о завтрашнем дне. На XX съезде цитировалисьслова Сталина, обращенные к его ученикам и полные тревоги за будущее СССР:"Вы слепы, как новорожденные котята; что будет без меня?"Сталин был идеален для господства над закрытым обществом - закрытымвнутри, закрытым вовне. Жизнеспособность и долголетие такого обществазависели от систематической регенерации ячеек власти сверху донизу - отпостоянного вычищения отработанных кадров, от постоянного возобновленияармии бюрократов.Порядок Сталина не допускал ни свободной игры сил на верхах, нигражданской инициативы в обществе, даже самой верноподданнической."Генеральная линия партии" была сильна своей ясностью, неуязвимостью,повелительностью. В ее лексиконе не было слова "думать", а было всемпонятное и принятое слово "действовать"! "Думать" - это прерогатива одногоСталина, "действовать" - это задача всей партии. Поэтому и "порядок" былидеальным, и управлять было легко. Война внесла в "генеральную линию"дисгармонию. Люди, прошедшие через войну, от Волги к Эльбе, стали другими.В глубине души Сталин был согласен с западными остряками: "Сталин ввойну сделал только две ошибки: показал Ивану Европу и Европе Ивана".Советские люди притащили домой бациллы свободы и социальнойсправедливости: "в Германии скот живет лучше, чем у нас люди", "уамериканского солдата шоколада больше, чем у нашего картошки", "на Западепрезиденты и министры - обыкновенные грешники, а у нас боги-недотроги".Надо вернуть этот расфилософствовавшийся, "больной народ" в первобытноедовоенное состояние: нужен антибиотик, нужно и новое, полезноекровопускание. Чем раньше это сделать, тем быстрее он выздоровеет.Этого никак не хотят понять верхи партии. Они даже не прочь начатьдиалог с Западом ("сосуществование"!), не прочь искать его помощи врешении внутриэкономических (колебания - принять или не принять "планМаршалла") и внешнеторговых проблем СССР (предложения охозяйственно-технической кооперации), а для этого готовы посягнуть насвятая святых - монополию внешней торговли - и немножко приоткрытьжелезный занавес для циркуляции бизнеса. Но это ведь начало конца"генеральной линии". По каналам бизнеса двинутся в СССР тысячи, миллионыновых бацилл Запада. Железный занавес станет дырявым, и начнется другойдиалог:диалог между народом и правительством, поощряемый и подстрекаемыйЗападом.Случится небывалое и непоправимое: народ начнет интересоваться своимпрошлым и философствовать о будущем. Появятся новые Радищевы, Белинские,Герцены. Русь духовно придет в движение, а за нею и антирусские окраины,за ними и страны-сателлиты. Вот какая перспектива рисовалась Сталину, еслине вернуться к старой, испытанной "генеральной линии".Прогноз был правильный, но предупредить такое развитие дел Сталин могбы в возрасте сорока - пятидесяти лет, а ему было уже за семьдесят;другого Сталина в Политбюро не было, да такие и рождаются раз в сотни лет.Старость Сталина совпала с дряхлостью режима. Этому режиму можно былопродлить жизнь не хирургией (он не выдержал бы никакой серьезнойоперации), а терапией. На языке политики это означало медленный "спуск натормозах" в поисках "сосуществования" как со своим народом, так и свнешним миром. Сталин был полон решимости ни в коем случае не допуститьэтого, ошибочно полагая, что его ученики не способны пойти против еговоли. Но первый организационный пленум ЦК, избранный на XIX съезде,доказал обратное.По неписанной партийной традиции организационный пленум нового ЦКпроисходит еще во время работы съезда и результаты (выборы Политбюро,Секретариата и генсека)докладываются последнему заседанию съезда. Этот закон впервые былнарушен.Пленум нового ЦК происходит через два дня после закрытия XIX съезда, аименно - 16 октября 1952 года. При внимательном наблюдении можно былозаметить, что этот необычный прецедент был связан с трудностями созданияисполнительных органов ЦК.Впоследствии стало известно, что Сталин, демонстративно игнорировавшийрабочие заседания XIX съезда (из восемнадцати заседаний он посетил толькодва - первое и последнее, - оставаясь на них по несколько минут), былисключительно активен на пленуме ЦК. Сталин разработал новую схемуорганизации ЦК и его исполнительных органов. Он предложил XIX съезду вдвоеувеличить членский и кандидатский состав ЦК: было избрано 125 членов и 111кандидатов в члены ЦК. Теперь пленуму ЦК он предложил, как бы соблюдаясимметрию, избрать в членский состав Президиума (Политбюро) 25 человек, ав кандидатский состав - 11. Но дело было не в процентной норме и не вжелании симметрии - Сталин смешивал своих "нечестивых"адептов из старого Политбюро со рвущимися наверх "целинниками" изобластных вотчин партии. На расстоянии загипнотизированные "гением отца" исвятостью его воли, партийные "целинники" должны были явиться орудиемуничтожения "нечестивых". Знали ли они о предназначенной им роли -значения не имеет. Важно другое - старые члены Политбюро звали, что таковацель Сталина. Тогда же приняли они и меры, чтобы сорвать этот план. Какиемеры, мы увидим дальше, здесь лишь приведем заявление, которое ЦК устамиХрущева сделал XX съезду: "Сталин, очевидно, намеревался покончить совсеми старыми членами Политбюро. Он часто говорил, что члены Политбюродолжны быть заменены новыми людьми".А вот зачем нужно было расширить состав Президиума (Политбюро): "Егопредложение после XIX съезда об избрании 25 человек в ПрезидиумЦентрального Комитета было направлено на то, чтобы устранить всех старыхчленов из Политбюро и ввести в него людей, обладающих меньшим опытом,которые бы всячески превозносили Сталина.Можно предположить, что это было также намерением в будущемликвидировать старых членов Политбюро..." (Н. С. Хрущев, "Доклад назакрытом заседании XX съезда КПСС", стр. 58).Это сообщение имеет решающее значение для раскрытия внутренних мотивовповедения старых членов Политбюро как компактной группы внутри новогоПрезидиума, когда каждый из них убедился вслед за Берия и Маленковым, чтоСталин переносит дебаты в другую плоскость - быть или не быть. Если бытьСталину, тогда не быть им, не только политически, но и физически.Неумолимая логика Сталина в таких ситуациях не звала полумер.Как остановить Сталина? Этот вопрос старые члены Политбюро пока еще неставят, Но Сталин настойчиво толкает их к этому своими действиями.В прежнем Политбюро, кроме Сталина, было 10 членов. Во время выборовнового Президиума ЦК Сталин дал отвод 6 членам из 10. Причем дал отводдаже и тем, кто скорее был готов добровольно подставить свои затылки подпули чекистов, чем поднять руку на Сталина, - Молотову, Ворошилову,Кагановичу, Андрееву. О поведении двух других, тоже отведенных Сталиным, -Микояна в Косыгина, - конечно, нельзя говорить столь же уверенно.Чем же Сталин мотивировал свой отвод столь преданным и заслуженнымсоратникам?Пройдет время, и историки, получив доступ к архивам ЦК той эпохи,ответят на этот вопрос. Всегда словоохотливый Хрущев, к сожалению, мотивыСталина обошел молчанием. Он ограничился следующим сообщением:"Вследствие необычайной подозрительности Сталина у него даже появиласьнелепая и смехотворная мысль, что Ворошилов был английским агентом... Вдоме Ворошилова была даже сделана специальная установка, позволяющаяподслушивать, что там говорилось. Своим единоличным решением Сталинотстранил от работы в Политбюро еще одного человека - Андрея АндреевичаАндреева. Это было одним из самых необузданных проявлений произвола.Вспомним о первом пленуме ЦК после XIX съезда партии, когда в своемвыступлении Сталин, охарактеризовав Вячеслава Михайловича Молотова иАнастаса Ивановича Микояна, высказал мысль, что эти два старых работниканашей партии повинны в каких-то совершенно не доказанных проступках.Не исключена возможность, что если бы Сталин оставался у руля ещенесколько месяцев, товарищи Молотов и Микоян, вероятно, не могли бывыступить с речами на сегодняшнем съезде" (там же, стр. 54).После только что проведенного процесса "сионистских шпионов" Америки воглаве с Лозовским и Молотовой Сталину всюду мерещились сионистскиезаговорщики. Таким заговорщиком в его глазах был каждый еврей, независимоот того, коммунист он или нет, более того - им был и каждый русскийкоммунистический лидер, если он женат на еврейке. Свои "генеалогическиетаблицы" Сталин расширял до вторых и третьих колен в родословиикоммунистов, выискивая у них еврейских бабушек, дедушек или внуков. Так, уХрущева нашли внучку от еврейской матери, у Берия - мать, якобы грузинскуюеврейку, у Маленкова дочь замужем за евреем.Когда Сталин, напоминая пленуму ЦК "ленинградское дело", "сионистскоедело", "грузинское дело", стал разбирать членов Политбюро по косточкам,копаясь в их исторических, политических и генеалогических грехах, товыяснилось: из 11 членов Политбюро 5 оказались еврейскими родственниками(Молотов, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Андреев), один - евреем(Каганович), один - "полуевреем" (Берия), два - причастными к"ленинградской мафии" (Косыгин и Микоян; сын последнего был женат надочери Кузнецова), только один человек оказался чистым - безвредный ибесцветный Булганин.Во время атак Сталина против его соратников еще никто из них не знал,какой новый подвох готовится тому, о ком, кажется, он ничего не сказал напленуме:Берия.На XIX съезде Берия реабилитировал себя за "грузинское дело", но толькоперед съездом, что отнюдь не означало - перед Сталиным.В Праге и Варшаве готовились два политических процесса надкоммунистическими лидерами этих стран, которых спас лично Берия во времяконфликта с Тито, а также процесс титовцев в Болгарии и Венгрии, тоже досих пор пользовавшихся поддержкой Берия. Эти спасенные Берия лидеры теперьоказались "сионистами": генеральный секретарь ЦК компартии ЧехословакииСланский (еврей) и генеральный секретарь ЦК компартии Польши Гомулка(женат на еврейке). Таким образом, круг большого международного заговорасионистов Америки, СССР и Восточной Европы против коммунизма замыкался(тут Сталин действовал точь-в-точь по рецепту Гитлера, только иговорившего о "заговоре мирового еврейства").Абсурдность концепции "еврейского заговора" и копания в генеалогии ярковыявляется в том, что у самого Сталина были еврейские родственники (внук,названный в его честь Иосифом).Автор биографии Л. П. Берия посвятил этому подвоху Сталина против Берияследующие многозначительные строки: "Первой мишенью атаки против позицийБерия явилась Чехословакия. Все ключевые позиции власти Берия предоставилтам своим союзникам". После убийства Масарика и смерти Бенеша Берияуправлял этой высокоиндустриальной и цивилизованной страной через своихставленников в чешской тайной полиции так, как это находил нужным в своихсобственных интересах. Как только Игнатьев стал во главе госбезопасности,он ударил по бастиону Берия в Чехословакии. Вдруг прокатилась волнаарестов, которая охватила чиновников советского аппарата в Праге, а такжевысокопоставленных чиновников тайной полиции Чехословакии, работавших подруководством Берия. Главными жертвами чистки оказались ставленники Берия.Чиновники были арестованы по обвинению в шпионаже, саботаже, диверсии игосударственной измене, но так как они были людьми Берия, то обвинениепротив них косвенно наносило удары и Берия. Однако одна поразительнаячерта характеризует всю эту акцию. Почти все арестованные высокие чины поглаве с их лидером Рудольфом Сланским (настоящая фамилия которого -Зальцман) - Бедржих Геминдер, Рудольф Марголюс, Андре Симон, Артур Лондони девять других протеже Берия - были евреями. Арестованных обвиняли также,что они "сионисты"... Новая чистка имела типично антисемитский привкус ибыла очевидно инсценирована Сталиным" (Тh. Wittlin. Comissar. Macmillan Co.London. 1972, рр. 366 - 367).Подозрения Сталина против Берия в "варшавском деле были еще серьезнее.Сведения о том, какую роль Сталин хотел приписать Берия, если удастся"варшавское дело", исходят от самого Гомулки (Гомулка продиктовал одномусвоему близкому сотруднику документы типа "Khrushchev. Remembers" - "Мои14 лет". "Мои 14 лет" опубликованы в журнале "Kurier Polsko-Kanadyiski",1973, No 47, стоящем близко к польскому посольству в Канаде).С первых же дней после войны Польшей правили три человека - Берут,председатель ЦК Польской коммунистической партии (Гомулка называет егопитомцем НКВД), член Политбюро и глава органов госбезопасности Якуб Берман(такой же "питомец НКВД")и первый секретарь ЦК Гомулка, во время войны возглавлявший борьбупольских коммунистов в тылу Польши против немцев. Первые два были личнымиставленниками Берия, но Сталин, видимо, решил дискредитировать Берута иБерия арестом и показаниями против них со стороны Бермана и Гомулки.Какие же показания хотел иметь Сталин? Он хотел узнать только одно:Берия замышлял заговор против Сталина и втянул в это дело своих польскихставленников.Послушаем самого Гомулку:"Берут очень опасался Бермана, полагая, что тот во время следствия илипроцесса может сказать о нем что-нибудь весьма компрометирующее. Так,будто бы Берия в свое время замышлял заговор против Сталина, и якобы Берутбыл втянут в это дело.Я не совсем уверен в этом, но мне это дело именно так излагали. Как бытам ни было, Берут очень оберегал Бермана, а одновременно и меня, ибо ядолжен был первым предстать перед судом. Так был составлен сценарий...Берут затягивал дело как только мог, прибегая даже к отправке в Москвуложных сведений. Например, он уверял, что я смертельно болен... Беруттянул так долго, как только мог, и в конце концов спасла положение смертьСталина" (там же).Все это - и чешские допросы и варшавские "сценарии" - поступало кБерия, ибо допрашивали арестованных ставленников Берия другие егоставленники. Тут Сталин против своей воли попал в заколдованный круг. Ачто знал Берия, знал и Маленков, прочнейшим образом связавший с ним своюсудьбу. Сталин не без тревоги наблюдал за их столь тесным сближением.Хрущев и Аллилуева - единодушны в подчеркивании спайки между Берия иМаленковым.Когда они демонстративно уединялись на каком-нибудь очередном банкетеот остальных членов Политбюро, Сталин кивал в их сторону и говорил,согласно Хрущеву: два плута, два неразлучных мошенника!Каждый из них знал, что если Сталин убьет одного, то обязательно убьети другого. И спайка их была лучшим способом застраховать свою жизнь отСталина.Эта спайка спасла жизнь и старым членам Политбюро. В этом они иубедились на последнем сталинском пленуме.Тут мы подошли к самой загадочной проблеме: Сталин дал отвод, покрайней мере, шести членам старого Политбюро, так почему же важнейшие изних (Молотов, Ворошилов, Микоян, Каганович) были все-таки избраны в членынового Политбюро (Президиума)? Сталин дал им отвод перед пленумом ЦК,состоявшим из 236 членов и кандидатов. Из них только 20 - 25 человек зналиСталина по-настоящему, а для остальных он был непогрешимым богом. Почемуже эти остальные не согласились с отводом Сталина?Установленная процедура выборов была такова: состав ЦК избирается побюллетеням тайного голосования, их проверяет избранная съездом счетнаякомиссия, протоколирует их и результаты докладывает съезду, бюллетени неуничтожают, а передают на хранение вместе с протоколами съезда в секретныйархив ЦК.Исполнительные органы ЦК: Политбюро, Секретариат, генеральный секретарьи председатель Комитета партийного контроля при ЦК, - избираются открытымголосованием, если нет требования пленума провести эти выборы тайнымголосованием.Вот во время этого открытого или тайного голосования пленум ЦКдезавуирует Сталина и демонстративно выбирает отведенных им людей в составПрезидиума (Политбюро).Что Сталин их отводил, известно из доклада ЦК на XX съезде, но что онивсе-таки были избраны, мы узнали из официального сообщения о пленуме ЦК("Правда", 17.10.52). Это было первое историческое поражение Сталина в егопартии. Как это могло случиться? Как Сталин реагировал?Сталин не сдался. Он решил, выражаясь по-шахматному, ходом коня сразуубрать с доски "старую гвардию" и таким образом выправить свое положение.Он обратился к Президиуму: поскольку Президиум ЦК очень громоздок (25членов и 11 кандидатов), надо выбрать из его среды маленький орган дляоперативной работы преимущественно из молодых, энергичных членовПрезидиума. Таким органом должно было быть Бюро Президиума, вообще уставомне предусмотренное.Цель Сталина ясна - обойти Ворошилова, Молотова, Кагановича и Микояна.Но это ему удается только частично: избирается Бюро из 9 человек, вкотором старые члены Политбюро составляют большинство: Маленков, Берия,Хрущев, Булганин, Ворошилов, Каганович против двух "молодых" - Первухина иСабурова - и самого Сталина (см.: Khrushchev. Remembers, vol. I, р. 299).Молотов и Микоян остались вне Бюро. Бюро и в этом составе, по Хрущеву,фактически не функционировало, а все дела решала пятерка: Сталин,Маленков, Берия, Хрущев, Булганин. Таким образом, Сталин все-таки исключилВорошилова и Кагановича.Как же могло случиться, что Сталину не удалось легально избавиться отнежелательных лиц? Как мог пленум ЦК не пойти за своим "отцом и учителем"?Неужели члены пленума ЦК не знали, что Сталин физически уничтожил 70процентов состава пленума ЦК 1934 года за сопротивление предложению судитьБухарина и Рыкова? Это они, конечно, знали. Но они знали и более важнуювещь: ко времени съезда власть была уже не у Сталина, а у аппарата воглаве с Маленковым и Берия.Теперь не Сталин контролировал аппарат, а аппарат контролировал егосамого.Сталин был бог, пока партийно-полицейский аппарат был в его руках, атеперь члены ЦК видели, "то бог де-факто низвергнут.Исчерпав все другие средства, Сталин наконец решил пойти ва-банк.Произошло событие, точно зафиксированное в доступных нам документах, ноостававшееся совершенно незамеченным в литературе о Сталине. Сталин подалтому же пленуму ЦК заявление об освобождении его от должности генеральногосекретаря ЦК, во-первых, будучи убежден, что оно не будет принято, аво-вторых, чтобы проверить отношение к этому своих ближайших соратников иучеников.Но произошло невероятное: пленум принял отставку Сталина!Это было второе историческое поражение Сталина.О том, что Сталин подал такое заявление, мы знаем из двух друг от другане зависимых источников: от Светланы Аллилуевой и от бывшеговоенно-морского министра СССР адмирала Н. Г. Кузнецова.В книге "Двадцать писем к другу" Аллилуева пишет: "Наверное, в связи сболезнью он (Сталин. - А. А.) дважды после XIX съезда (октябрь 1952 г.)заявлял в ЦК о своем желании уйти в отставку. Этот факт хорошо известенсоставу ЦК, избранному на XIX съезде" (стр. 191).Во второй своей книге "Только один год" она пишет на ту же тему: "Пословам его бывшего переводчика В. Н. Павлова, избранного на XIX съезде вЦК, отец в конце 1952 года дважды просил новый состав ЦК об отставке. Всехором ответили, что это невозможно... Ждал ли он иных ответов от этогостройного хора? Или подозревал кого-нибудь, кто выразит согласие егозаместить?.. Да и хотел ли он в самом деле отставку?" (стр. 340).Мы дальше увидим, что Аллилуева ошибается, думая, что его отставка небыла принята.Об этом заявлении Сталина пишет и адмирал Кузнецов, добавляя, что ЦКпринял его отставку только частично, но явно путая, в чем выразилось это"частично". Вот его слова:"Официальную просьбу о частичном его (Сталина - А. А.) освобождении яуслышал позднее, на Пленуме ЦК КПСС, после XIX съезда партии. Тогда Сталинбыл освобожден от поста Министра обороны, но главные должности в ЦК партиии Совете Министров все же решил оставить за собой" (см.: "Нева", 1965, №5, стр. 161).В одном Кузнецов ошибается, и даже грубо, ибо известно, что Сталин ушелс поста министра Вооруженных сил СССР еще в 1947 году, передав этот постБулганину.Как же было с отставкой? Мимо цензуры проскочило два документа, изкоторых явствует, что "частичное освобождение" Сталина выразилось впринятии его отставки с поста генсека с сохранением за ним должностиодного из секретарей ЦК и председателя Совета министров.Еще при первом послесталинском "коллективном руководстве" вышелЭнциклопедический словарь, где в биографии Сталина прямо и недвусмысленнонаписано cледующее: "После XI съезда партии, 3 апреля 1922 пленумЦентрального Комитета партии по предложению В. И. Ленина избрал И. В.Сталина генеральным секретарем ЦК партии. На этом посту И. В. Сталинработал до о к т я б р я 1 9 5 2, а затем до конца своей жизни являлся с ек р е т а р е м Ц К"(разрядка моя. - А. А.) (Энциклопедический словарь в 3 томах. М. 1955,т. III, стр. 310).То же повторено в справочном аппарате Полного собрания сочиненийЛенина, вышедшем при втором, брежневском "коллективном руководстве". Тамсказано:"Сталин... С 1922 по 1952 год - генеральный секретарь ЦК партии, затемсекретарь ЦК КПСС" (Ленин В. И. Полное собрание сочинении, т. 44, стр.651).Никакой случайной обмолвки тут нет. Эти документы не оставляютсомнения, что Сталин после октябрьского пленума ЦК 1952 года перестал бытьгенеральным секретарем, а был лишь одним из десяти его секретарей.Кто же занял его место? Об этом нет никаких указаний ни в мемуарахсовременников, ни в официальных документах партии, однако секрета никакогоне было - место Сталина в Секретариате ЦК занял, конечно, Маленков. Толькотеперь он назывался не генеральный секретарь, а первый секретарь ЦК.Власть Сталина перешла к его ученикам теперь юридически.Конечно, Сталин остался лидером партии, при перечислении членовПрезидиума и Секретариата ЦК его имя названо первым, вне алфавита. Нотеперь он такой первый, который всецело зависит от вторых. Сталин не былбы самим собою, если примирился бы с этим. Следующий кризис онспровоцирует, стараясь вернуть себе прежнюю неограниченную власть.РАЗГРОМ "ВНУТРЕННЕГО КАБИНЕТА"Анализ последующих событий показывает, что новый министргосбезопасности С. Д.Игнатьев играл двойную роль: прилежно выполнял приказания Сталина иаккуратно сообщал их тем, против кого они были направлены, - Маленкову,Берия, Хрущеву.Это было не предательством, а своего рода самострахованием Игнатьева.Он знал, что никто из министров госбезопасности, уничтожавших людей поприказу Сталина, своей смертью не умер. После выполнения ими заданияСталин их также ликвидировал. Так погибли Менжинский, Ягода, Ежов. Таксидит теперь Абакумов, на очереди стоит Берия, а после Берия Сталинликвидирует и его, Игнатьева.О двойной игре Игнатьева, например, в "деле врачей" сообщил XX съездуХрущев."На этом съезде, - сказал Хрущев, - присутствует в качестве делегатабывший министр государственной безопасности товарищ Игнатьев. Сталин емурезко заявил:"Если ты не добьешься признания врачей, мы тебя укоротим на голову" (Н.С.Хрущев, "Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС", стр. 44).Зная, что Сталин при всех условиях "укоротит его на голову", Игнатьев истал вести двойную политику. Иначе его не было бы на съезде, которымруководило старое Политбюро во главе с Хрущевым, Булганиным, Маленковым.Он, собственно, оказался и единственным уцелевшим руководящим чекистом изсталинского окружения:его заместителя Рюмина расстреляли, расстреляли его предшественникаминистра госбезопасности Абакумова и всех его помощников, расстрелялипредшественника Абакумова министра госбезопасности Меркулова и всех егопомощников, расстреляли Берия и всех его помощников, ликвидировалиминистров внутренних дел и госбезопасности Круглова и Серова и всех ихпомощников, а вот Игнатьев остался жив (в 1974 году к своемусемидесятилетию он даже получил орден).Когда после смерти Сталина Берия объединил министерства госбезопасностии внутренних дел в одно МВД СССР и сам возглавил его, то Игнатьев получиллишь повышение - его сделали секретарем ЦК КПСС по госбезопасности!Столь удивительной способностью самосохранения, умением приспособлятьсяк обстановке и обходить подводные рифы, да еще играть с таким огнем, какСталин, мог обладать лишь исключительно талантливый партаппаратчик. Им иоказался Игнатьев. Более четверти века он работал внутри партаппарата навсех уровнях: в области (Башкирия), в республиках (Узбекистан иБелоруссия), в центре (ЦК КПСС).Он был более предан аппарату, чем лицам, даже таким, как Сталин. Он былне оппортунистом, а фанатиком аппарата. В этом, вероятно, и секрет егоспасения.Естественно, что и в Министерстве госбезопасности он ощущал себя непрофессиональным чекистом, а резидентом партаппарата, его посланником иисполнителем его воли. Если интересы тайной полиции приходили встолкновение с интересами партаппарата, то люди типа Игнатьева становилисьна сторону партии, а партию олицетворял собою партаппарат. Однако личнаядиктатура Сталина требовала, чтобы не партия контролировала полицию, а,наоборот, полиция контролировала партию. И теперь, когда Сталин задумалновую чистку и против партии и против полиции, он невольно спровоцировалединение старых полицейских кадров со старыми партаппаратчиками, врезультате чего ему и подсунули министром безопасности Игнатьева. Сталинпринял нового главу полиции в уверенности, что он его перекует по своемуобразу и подобию. И ошибся. Игнатьев оказался истинным сталинцем:двурушником. В силу этого Игнатьев был идеальным орудием на идеальномместе для организации заговора против Сталина.Теперь наше изложение вступает в область, где наряду с официальнымиданными важную роль играют и доказательства косвенные.По Хрущеву (см.: Khrushchev. Remembers, vol. I, р. 305),"врачи-заговорщики"